По ступеням «Божьего трона» - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Грум-Гржимайло cтр.№ 130

Окружной город Да-тун был основан маньчжурами ^[173]. Но место это издавна служило административным центром; так, известно, например, что в начале VIII в. здесь находилось тибетское укрепление Да-тун-цзюнь ^[174]. Вероятно, этому укреплению принадлежали и те прекрасно еще сохранившиеся ров и крепостной вал, которые находятся к югу от современного города, имеют форму правильного четыреугольника и поражают своими размерами.

В Да-туне мы простояли два дня, которые прошли в визитах; урваться на экскурсию удалось только однажды, причем из бабочек мы здесь наловили: Ala pretiosa Alph. (n. sp.), Pyrgus bieti Oberth. и Triphysa dohrnii – вид, которого не существовало в европейских коллекциях, так как экземпляр, по которому в 1850 г. было сделано Зеллером (Zeller) его описание, был вскоре утрачен. Родиной зеллеровского экземпляра, надо думать, была Северная Монголия, где недавно вид этот снова был найден; привез его также и Вагнер с верхнего Енисея. Из птиц в коллекцию поступили: Acanthis brevirostris Вр., Urocynchramus pylzowi Przew., Motacilla lugens Kittl. Herbivocula affinis Tick., Phasianus strauchi Przew ^[175], Sterna hirundo var. tibetana Saund., державшаяся здесь во множестве, и Podiceps nigricollis Brehm.; сверх того были замечены, но не добыты: Cyanopica cyanea Pall., Cinclus kashmiriensis Gould., Tetraogallus himalayensis Gray и Anser indicus Lath.

День, избранный нами для выступления из Да-туна, был неудачный. С утра шел густой ситник, который, очевидно, наладился на целый день. Через реку мы переправились вброд с порожними лошадьми и ишаками, багаж же свой и баранов перевезли частью на каюке, частью на плоту, который был связан из еловых жердей, укрепленных на турсуках. На перекатах, гребнем коих нас и повели конвойные солдаты, воды было свыше метра, так что некоторых ишаков, без всяких, впрочем, дурных для них последствий, сбило с ног и отнесло метров на сорок книзу. Нам говорили при этом, что Да-тун-хэ вздувается в огромную реку, имеющую в плесе метров до сорока двух, несколько позднее, а именно в конце мая, но что затем река постепенно спадает и в августе вновь достигает апрельских размеров.

Я уже имел случай заметить, что северные склоны Южно-Тэтунгских гор круто спускаются в долину реки Да-тун-хэ, которая, прижимаясь к ним почти вплотную, только местами оставляет площадки, пригодные для поселении. Таких поселений на нашем пути встретилось несколько: Гао-лай-ху у переправы, Ин-сань-чжа в 9 км далее и Да-хо-ту, Сайнь-там и Каса-хо по ту сторону высокого, сложенного из песчаников и красных песчанистых глин отрога, который тянется поперек всей долины и в средней своей части прорывается рекой. Это, так сказать, преддверье щек Да-тун-хэ, которые видны с него весьма отчетливо и вперед на многие километры.

Помянутый отрог встретился нам на десятом километре. Мы круто отклонились от реки и по скользкой, глинистой, сильно размытой тропе с трудом взобрались на перевал, с которого открылся чудный вид на всю долину Да-тун. Противоположный берег реки был усыпан селениями, которые располагались по трем левым притокам Да-тун-хэ: Е-ге-фэй, Са-го-хэ и Лин-гу-хэ. Самым крупным из этих селений был городок Сань-ши-мяо; нам говорили даже, что в нем жителей (дунган) было не меньше, чем в Да-туне. При устье Е-ге-фэй было расположено селение Ma-бе-чжи, а затем следовали с запада на восток Са-го, Лин-гу-вань и Ка-лин-ху. Между этими селениями тянулись поля, которые изумрудно-зелеными полосами резко выделялись на выцветшем фоне степи, где только в логах прошлогодняя трава стала уступать место молодой зелени, узкими змейками восходившей к горам, казавшимся сквозь окутывавший их туман огромным снеговым, недосягаемым по своей высоте кряжем.

Спуск с перевала шел по узкой долине реки Да-хо-ту, где мы впервые увидали расцветший экземпляр Iris Bungea Maxim. Миновав небольшое селение, мы снова вышли к Да-тун-хэ и, следуя окраиной его сая, не доходя до щек, которые проходимы разве только в зимнее время, достигли устья речки Каса-хэ, вверх по которой идет, через перевал Са-дабан, дорога в г. Синин. На этой речке мы и остановились выше селения Каса-хо, на болотистом островке, поросшем сочной молодой травкой, Rhododendron thymifolium Maxim., бывшем уже в полном цвету, Potentilla sp. и лозняком, который только что начинал распускать свои листочки на верхушках ветвей.

Здесь, в деревне, у мельницы, мы встретили целое общество красивых голубых сорок (Cyanopica cyanea Pall.), из коих два-три экземпляра тотчас же попали в руки нашего препаратора. Факт нахождения голубых сорок на ивах, росших у мельницы, несколько противоречит наблюдениям Пржевальского, который заметил, что птица эта тщательно избегает человека ^[176]. Впрочем, уже Березовский писал, что находил ее главным образом в культурном поясе гор, в пекинской же равнине – даже в садах ^[177].

Едва мы уставили свои юрты, как нас вызвал на объяснение наш проводник-тангут, заявивший, что он нас покидает. Этот тангут был подряжен нами в Су-чжоу в качестве проводника и отличного охотника на маралов и больших хищников; но ни в том, ни в другом отношении он нам не был полезен: восточнее Ма-ти-сы он сам никогда не бывал, а на зверей мог охотиться лишь в знакомых условиях. Но зато он несомненно пригодился бы нам на возвратном пути, служа в остальное время посредником в наших сношениях с тангутами. К тому же он был хорошим товарищем, хотя и держался особняком. Но, как мы его ни уговаривали, упрямый тангут настоял на своем и ушел в тот же вечер. Куда? Обратно в свое родное селение, с тем чтобы затем в сообществе нескольких односельчан промышлять маралов в горах. Наша же жизнь пришлась ему не по нутру. Он жаловался на скуку, на стеснение свободы, на вечное передвижение… Особенно же вознегодовал он, когда узнал, что мы идем в город Синин и далее на юг: «Как, вы покидаете горы в самое маралье время? Нет, слуга покорный, более я вам не товарищ».

На следующий день мы должны были перевалить через Южно-Тэтунгский хребет, который, как нам казалось, был до половины завален снегами. В действительности оказалось, однако, иначе. Тем не менее переход был очень тяжелый, так как нам приходилось карабкаться по глинистой тропинке, крайне скользкой, местами же представлявшей грязное месиво, в котором утопали наши лошади и ослы. Но верблюд вел себя молодцом и хотя с видимым усилием, но бодро шагал вперед; впрочем, если он без особых неприятных приключений и добрался до вершины перевала, то единственно благодаря Сарымсаку, который присматривал за ним, как заботливая мать за своим ребенком.