В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Бу cтр.№ 42

Мусорщики шептались о том, что она продала комнату, расположенную на задах ее хижины. Это пришлось сделать, чтобы заплатить адвокату. Сунил надеялся, что ей как-то удастся вызволить своих родных, особенно Абдула. От Мирчи в семейном бизнесе не было никакого проку. Теперь именно он стоял у весов и принимал товар, но толком не знал, что почем. А когда Сунил и другие ребята пытались ему помочь, начинал издеваться над ними и над их испещренной фурункулами кожей.

Это больно задевало мусорщиков, вечно страдавших от нарывов. Да и правильная оценка товара была для них важна. Тем временем бизнес главного конкурента Хусейнов, тамила, владевшего залом с игровыми автоматами, расцвел.

Зеруниза видела, что у Мирчи не хватает опыта и поэтому дело идет плохо. Но она была слишком поглощена юридическими процедурами и не могла сама дежурить у весов и торговаться. Времени не хватало даже на то, чтобы кормить и купать младших детей. Эти обязанности пришлось также переложить на Мирчи. А мать целыми днями ходила по родственникам и знакомым, живущим в разных трущобных районах мегаполиса, захлебывающегося от ливней.

Везде нужно было умолять:

– Пожалуйста, выступите поручителями, чтобы моего больного мужа, дочь и сына отпустили домой хотя бы на время!

В каждом доме нужно было выдержать унизительную процедуру: сначала ей долго соболезновали, а потом придумывали повод для отказа. Только один визит был кратким. Ей пришлось практически плыть через район Саки-Нака. Проклятое покрывало ужасно мешало. Наконец она добралась до дома невесты Абдула. Но отец девушки посмотрел на Зерунизу как на сумасшедшую или пьяную. На этом аудиенция и кончилась.

Арестованных иногда отпускали под залог, но проблема была в том, что она не могла распоряжаться собственностью семьи, чтобы передать ее в залог. Оказалось, что все имущество записано на мужа и она не могла производить с ним никаких действий. Она не умела читать, поэтому все бумаги просматривал Мирчи. Он нашел их в серой пластиковой папке, где хранились также стихи Икбала и потрепанная книжонка – порнографический триллер на урду в мягкой обложке. Здесь были документы на пять важных приобретений, отмечавших рост благосостояния семьи. Первой была куплена тачка, которая позволила отцу отвозить мусор на утилизацию. Так он стал скупщиком вторичного сырья. Затем у приезжего, покинувшего Мумбаи, приобрели хижину. Далее следовал находящийся возле дома сарай, в котором можно было складировать товар и пережидать периоды снижения цен, а также трехколесная колымага с большим грузовым кузовом – более вместительная, чем тачка. И, наконец, в папке нашлось свидетельство о том, что Карам сделал первый взнос за участок в Васаи. Имя госпожи Хусейн как совладелицы этих богатств нигде не фигурировало.

Тюрьма на Артур-роуд, где содержали Хусейнов, имела самую дурную славу среди всех мест заключения в городе. Зерунизе приходилось выстаивать по четыре часа в очередях, чтобы попасть на свидание. Взятки охранникам и офицерам нужно было раздавать еще задолго до того, как войдешь в ворота. А в камерах содержалось раза в четыре больше заключенных, чем эти помещения могли вместить согласно официальным нормативам.

– Мама, успокойся, у меня все в порядке, – лгала ей Кекашан, когда мать навещала ее.

Зато Карам не стеснялся жаловаться:

– Я в отчаянии, – причитал он. Его камера была настолько переполнена, что невозможно было лечь. Дышать нормально он не мог и даже не мог глотать пищу. Он обвинял жену в том, что она затеяла ту ссору с Фатимой; требовал, чтобы она вытащила его из тюрьмы. Как будто она не пыталась это сделать! Как будто не он предпринял идиотскую попытку запугать соседку, пригрозив, что побьет ее! Как будто не он оформил имущество на себя, не включив в документы Зерунизу!

Уходя со свидания, она ужасно злилась на мужа, но недолго. Тюрьма на Артур-роуд вызывала ужас у всякого разумного мумбайца, включая Зерунизу, которая почти уже потеряла рассудок. Кто мог подумать, что ее вечно недужный супруг ввяжется в ссору и станет узником страшного застенка? Ни муж, ни жена не были готовы к такому повороту судьбы.

Однажды утром во время страшного ливня она снова пришла к воротам тюрьмы. Лаллу скандалил, потому что покрывало матери мешало ему добраться до ее груди. Она переложила его на другую руку, потому что зазвонил телефон Карама, которым сейчас пользовалась она. На том конце провода Зеруниза услышала голос офицера Тхокала, единственного ее союзника во всем участке Сахар. Он был в ярости и кричал громче, чем Лаллу: «Как могло оказаться, что в Аннавади знают о том, что он принимал от нее деньги и обещал помочь подследственным?»

Что можно было на это ответить? В первые дни после ареста близких госпожа Хусейн ходила по району, как безумная, и рассказывала о своих делах направо и налево. Она своими ушами слышала, как стонет под пытками ее сын; своими глазами видела, как полиция уводит ее кроткую дочь. В тот момент в голове у нее вертелось одно слово – «каямат» – конец света.

Она не могла спать по ночам. Да и сейчас растерялась и забыла, где находится. Что это за тюрьма? Вслед за дождем город окутал противный белый туман. Лаллу орал: «Сейчас я натравлю на тебя эту собаку!» Мимо, сигналя, проезжали велосипедисты, доставлявшие еду служащим в офисы. Рядом притормозила «Скорая помощь»: у нее спустилось колесо.

Офицер в трубке продолжал кричать. Она, дрожа, пыталась ответить:

– И да и нет, сахиб. Я сейчас на улице. Я в больнице. Кто вам это сказал? Нет-нет, сахиб. Они вам солгали, чтобы вы разозлились. Они специально натравливают вас на меня. Я сейчас в больнице и очень плохо себя чувствую. Я так переживаю по поводу сына, по поводу дочери. Пожалуйста, послушайте… Нет, сэр, я у вас в долгу. Тот, кто это сказал, наверное, сошел с ума. Нет, я вообще ничего никому не говорила.

К вечеру облака растянуло, и закатное небо окрасилось в красный цвет. Зеруниза прибежала в участок и на коленях просила прощения у Тхокала. Кто знает, какие еще неприятности может причинить семье разгневанный полицейский?

До суда могут пройти еще годы, но деньги, полученные от продажи комнаты во внутреннем дворе, уже разлетелись. Того, что Мирчи зарабатывает на сортировке мусора, хватает только на еду, и больше почти ничего не остается. Что делать дальше? Продать склад-сарай? Муж в тюрьме, и все решения приходится принимать в одиночку. Однако, похоже, до нынешнего момента она совершала одну ошибку за другой. Может, и правда, она «полный ноль», хотя всю жизнь и пыталась уверить супруга в обратном?

Наверное, надо было заплатить Айше, чтобы та утихомирила Фатиму, в тот самый день, когда ее забрали в участок. Наверное, надо было дать взятку следователю по особо важным делам, под контролем которой были все свидетельские показания. Надо было молчать о том, что Тхокал за вознаграждение прекратил избиение ее близких и отсрочил арест дочери. Было лишь одно решение, в котором она была уверена – решение о дальнейшей судьбе Абдула.

Абдул должен был понести наказание, как взрослый: он выглядел взрослым, и у его матери не было никаких документов, подтверждавших то, что он несовершеннолетний. Поэтому мальчика содержали в той же тюрьме на Артур-роуд, что и его отца.