В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Бу cтр.№ 39

Зеруниза была очень благодарна Айше за поддержку в первые дни после несчастья, случившегося с Одноногой. Несмотря на политические антипатии к мусульманам и мигрантам, Айша неутомимо вела переговоры с разными чиновниками от имени Хусейнов, и не требовала за свою помощь денег. Она попыталась убедить Фатиму, чтобы та отозвала свое ложное обвинение, а также сопровождала Зерунизу в полицию, чтобы вместе с ней попытаться убедить стражей порядка, что пострадавшая сама подожгла себя. Но этот поход закончился провалом. Офицер полиции раскричался:

– Женщины, что вы себе позволяете? Вы вздумали вести собственное расследование? А ну идите отсюда и не мешайте нам работать!

В Аннавади Айша пользовалась большим авторитетом, но за пределами трущобного квартала считаться с ней не хотели.

– В первые дни Айша помогала мне бесплатно, – сказал Зеруниза мужу через окошко «камеры» предварительного содержания. – Но теперь она намекает, что довольно мне сидеть на мешке с деньгами – пора раскошелиться. И я готова заплатить, чтобы вызволить вас отсюда, но я не уверена, сможет ли она что-либо сделать.

Госпожа Хусейн уже дала денег офицеру Тхокалу, тому самому, который предложил ей «уладить отношения», когда она сидела в участке после первой стычки с Фатимой. После самосожжения Одноногой он уверил Зерунизу, что сможет проследить, чтобы расследование велось честно и чтобы с ее мужем и сыном хорошо обращались во время допросов.

– Я пообещала, что в любом случае заплачу за его услуги. Мне кажется, что он действительно нам симпатизирует, – говорила Зеруниза Караму. – Он мог бы потребовать гораздо больше денег, чем запросил на самом деле.

Следователь по особым делам, посетившая Фатиму в больнице, также ждала взятки. Она навестила Зерунизу, чтобы поставить ее в известность: показания пострадавшей и свидетелей в Аннавади – все это у нее, Пайкрао, под контролем. Чиновница была столь же любезна с госпожой Хусейн, как и с Фатимой:

– Что мне делать? – сказала она и развела руками. – Каким показаниям дать ход – за вас или против? Я представляю власти штата, так что к моему мнению прислушаются. Все в ваших руках, но вам надо принять решение как можно скорее.

Пересказывая эту историю, Зеруниза качала головой:

– Она повторяет то же самое, что и Айша, мол, деньги не для нее. Она передаст их мужу Одноногой. Но я уже поговорила с ним напрямую и пообещала, что помогу содержать девочек, переведу Фатиму в частную клинику и заплачу за все – за койку, еду, лекарства. А давать взятку «собирательнице показаний» я боюсь. Вдруг она исчезнет со всей суммой и не поделится с семьей Фатимы? В этом случае она так и останется в больнице Купер.

– А что сказал муж Одноногой, когда ты предложила перевести его жену в частную клинику?

– Ничего не сказал. Он так растерян, что не может ни на что решиться. Это какое-то безумие! Он что, хочет, чтобы она умерла? Может, он мечтает жениться на другой? В государственной больнице ее уморят, и тогда мы пропали…

Как-то раз Зеруниза слышала, как Мирчи напевает сочиненную им песенку: «Тот, кто попадает в Купер, тот уже почти что умер». Если Фатима отправится к праотцам, то мужа, сына и дочь госпожи Хусейн упрячут в тюрьму лет на десять или больше.

Карам согласился с супругой в том, что надо проигнорировать предложения следователя по особо важным делам и продолжать давить на мужа Фатимы, чтобы тот согласился перевести ее в частную клинику.

– Да, так я и сделаю, – сказала Зеруниза и заплакала. – Но может произойти следующее: чиновная дама разозлится и сделает так, что полиция будет собирать показания только тех людей, которые мечтают о нашем крахе. Если бы мы жили в родной деревне среди своих близких и родственников, можно было надеяться, что свидетели посочувствуют нам и скажут правду. Но в этом городе у нас нет друзей.

Начал накрапывать небольшой дождь. В одну из ночей, слушая, как капли стучат по крыше здания участка, Абдул вспомнил триллер, который они как-то посмотрели вместе с Калу. Он назвался «Олдбой». Герой провел многие годы в тюрьме, не понимая, за что сидит, и сходя с ума от этого непонимания.

Калу понравилось окончание фильма, когда узнику удалось бежать. Он выяснил, кто виноват в его заточении, и забил до смерти всех виновников – это при условии, что за пояс у него был заткнут нож и он мог их просто зарезать.

А Абдул припомнил сейчас другой эпизод. Заключенный изо дня в день колотил кирпичную стену, которая, вероятно, была намного крепче, чем перегородка между Фатимой и Хусейнами, потому что только через несколько лет ему удалось пробить маленькое отверстие. Герой просунул туда руку и наслаждался тем, как струи дождя стекают по коже.

Дома Абдул мало задумывался о будущем, если не считать туманных фантазий о переезде в Васаи и более приземленных забот, связанных со здоровьем. Может, у него, как у отца, скоро сдадут легкие? И останется ли навсегда деформированным и неестественно вывернутым правое плечо? Позвоночник у него сильно искривился, потому что мальчик большую часть жизни провел, сгорбившись над кучей мусора.

Абдул еще в детстве смирился с тем, что его вечный удел – сортировка отходов. Он считал, что сделан из особого теста и не похож ни на Мирчи, ни на умницу Манджу, ни на прочую молодежь из Аннавади, верившую, что они смогут как-то изменить свою судьбу. Абдул всегда полагал, что будущее окажется таким же, как прошлое, только, возможно, денег будет чуть больше. Он никак не рассчитывал, что его погубит озверевшая от зависти соседка, которая была лишь не намного беднее, чем Хусейны.

Мать не раз говорила ему, что дети бедняков еще в нежном возрасте принимают удел, который посылают им их боги. Они смиряются с тем, что предначертано небесами, и поэтому добрее и терпимее относятся друг к другу. Абдул не был уверен, что это правда. Сама Зеруниза с детства знала нищету и ненавидела само воспоминание о ней. Она приложила много сил для того, чтобы подготовить сына к жесткой конкурентной борьбе, без которой не выживешь в современном мире. Именно в молодом возрасте одни хорошо «поднимались», закладывая основу будущего благополучия, другие же «опускались на дно». Мать внушила Абдулу, что он, мальчик невысокого роста, обязательно должен «подниматься», «расти».

Да, Хусейны уже не раз переживали тяжелые времена. Они очень много потеряли в 2005 году во время наводнения. Но тогда и другие обитатели Аннавади были в такой же ситуации. А как переживать крах в одиночку, Абдул не знал. Мать его к этому не подготовила.

Какой сегодня день? Сколько времени он провел под стражей? Этого он точно сказать не мог. Иногда его били, а потом снова водворяли в камеру. В соседней комнате часто звонили телефоны – там, по-видимому, была дежурка, потому что помимо звонков слышались также обрывочные разговоры по рации. Полицейские говорили между собой на языке маратхи, но слова Абдул разбирал с трудом. Чтобы хоть чем-то себя занять и отвлечься от тревожных мыслей о том, что он, невиновный, сидит в тюрьме и регулярно подвергается истязаниям, он пытался прислушаться и понять, о чем беседуют за стеной.