Добронега - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Романовский cтр.№ 47

Надев рубаху и подпоясавшись, Хелье обнаружил, что отсутствуют сверд, сленгкаппа, онучи и сапоги. Сверд и сленгкаппа нашлись под лавицей. Сапог нигде не было видно. Браслет по-прежнему лежал в кармане, а перстень поблескивал на пальце. Хелье задумался, обхватив голову руками.

Идти в Киев босиком — неудобно, да и глупо. По пути в роще мало ли какой дряни понасыпалось везде — хвоя, ветки всякие, камни. Да и холодно. Нет, сапоги нужны, и желательно с онучами вместе, а то ноги сотрутся.

Послужи мне, послужи, подумал Хелье. Послужи ей, надо же. А сама мои сапоги куда-то уволокла. И ноги мне вымыла. Мария неприступная, высокородная. Впрочем, дело не в этом. Ишь, какой перстенек забавный. Так и сверкает.

На этом мысли Хелье оборвались. В малой столовой послышались чьи-то шаги. Поступь была явно мужская. Встреча с мужчиной в светелке Марии не входила в планы Хелье. Быстро положив сверд на пол, он бесшумно припал грудью к резной поверхности, в три приема боком перебрался под кровать. Вытянул руку, подтащил сверд к себе.

Лязгнул замок. Дверь отворилась. Пара ног прогрохотала мимо лица Хелье. Посол Олофа, выполнивший поручение лишь наполовину, присмотрелся к сапогам. Размер ему, похоже, подходил.

Меж тем вошедший, оказывается, вовсе не встречи с Хелье пришел искать. По звуку Хелье определил, что сундук в углу открыли и теперь что-то в нем перебирают. Дощечки, бересту, пергамент — письмена. Хелье прикинул, в чем дело, и нашел, что возможны два варианта. Первый — пришедший явился по поручению Марии, которой что-то понадобилось из ее сундука. Второй — пришедший здесь по собственному почину, без ведома хозяйки. В первом случае следовало оглушить гостя, стянуть с него сапоги, и убираться. Во втором можно было дождаться прихода Марии и предъявить ей еще одно доказательство преданности в виде оглушенного гостя. Второй вариант показался Хелье наиболее практичным. Бесшумно выскользнув из-под кровати, он метнулся вправо в то время как гость, спиной почувствовав чье-то присутствие, а может просто заметив движение тени, повернулся влево. Рукоять сверда готова была уже соединиться с головой гостя, но в этот момент Хелье его узнал. Замешкавшись, он дал возможность Вассу увидеть его, Хелье, и тоже узнать. Лицо Васса исказилось злобой и Хелье, поняв, что ничего хорошего от этого человека ждать ему не приходится, приложился поммелем к упрямой коротко остриженной голове. Васс рухнул на пол.

Сумерки сгущались. Хелье мельком осмотрел письмена, которые разбирал Васс, пожал плечами, и стал стаскивать с неприятного фаворита Марии сапоги. Левый сапог сошел легко. С правым дело оказалось сложнее. В конце концов, придерживая колено Васса ногой, Хелье стащил и этот сапог. При этом в ноге Васса что-то хрустнуло. Онучи Хелье не стал разматывать, а просто разорвал на обмотки половину постельной простыни. Стало совсем темно. Луна еще не взошла. Хелье выбрался на карниз, повис на руках, и спрыгнул, слегка подвернув ногу при приземлении. Завернувшись в сленгкаппу, чтобы белая рубаха не выдала его в темноте, он побежал к роще и вскоре ее достиг.

Хотелось есть.

Идти пришлось долго. Наконец Хелье вышел к сторожке у самого берега. Заржала лошадь. Хелье постучался. Сонный сторож открыл ему дверь.

— Я от Марии, — сказал Хелье. — Мне нужна лошадь.

Сторож мрачно посмотрел на него, вздохнул, и повел гостя в стойла. Сторожам положено давать монету. Монет у Хелье не было, все пропил. Он решил, что если разговор зайдет о деньгах, он просто задушит корыстного негодяя. Но сторож ничего не сказал. Правда, седлать лошадь он предоставил Хелье, а сам просто стоял и смотрел с немым укором.

Оставшуюся половину пути Хелье пролетел за полчаса галопом по широкой тропе, обнаружившейся чуть дальше от реки, чем та лесная тропинка, по которой он шел пешком. Замедлить бег коня пришлось только один раз — на пути встала река Десна. Чудо изобретательности — три дюжины широких лодок, связанных вместе и покрытых настилом из досок, составились в плавучий понтонный мост, от берега до острова посередине реки, и столько же лодок служили мостом от острова до противоположного берега. Неустрашимые и Мария обеспечивали себе скорую связь между Вышгородом и Киевом. А может, только Мария.

Вторая сторожка, у переправы, оказалась меньше первой, и в ней, сторожке, все спали. Пришлось долго колотить в дверь. В конце концов сторож, еще мрачнее предыдущего, вышел к Хелье, принял у него поводья, отвел взмыленную лошадь в стойло (Хелье был все еще неважный наездник), и проводил Хелье к лодке. Кряхтя взялся он за весла. Сидя у стьор-борда, Хелье глядел на черную гладь ночного Днепра. На другом берегу мелькали какие-то огни. Какой-нибудь ночной дозор.

Причалив к Подолу, сторож с тоской смотрел, как Хелье, не дав ему монеты, выбирается из лодки. Пробормотав что-то нелестное, он отчалил. Взошла луна.

Едва не заблудившись в закоулках, Хелье вышел в Жидове. В некоторых окнах горели огни. Дом Авраама был, наоборот, светел — во всех комнатах что-то происходило, возможно, какой-то иудейский праздник, на который Авраам пригласил весь квартал. Подают ли на иудейских праздниках к столу еду? Хелье решил, что подают — люди в глубине души все одинаковы, и лучший способ оказать гостеприимство — накормить гостей. От голода сводило челюсти.

Дверь ему открыл Яван — не мрачный и не подозрительный, но насмешливый. Странно. Вроде бы он говорил ранее, что не любит шуток. Межей не поймешь. С веселой улыбкой Яван поприветствовал Хелье и провел его в большую столовую. Здесь недавно кончили ужин, и стол был уставлен всякой всячиной.

— Я поем немного, хорошо? — спросил Хелье по-славянски, прицеливаясь к бараньей голове.

— Сколько хочешь, — откликнулся Яван. — И вина выпей.

— Где Дир?

— Дир спит. Пьяный как землемер.

— Чего это он? — спросил Хелье, набивая рот и наливая себе вина.

— От него его женщины ушли.

Хелье чуть не поперхнулся.

— Что? — спросил он, проглотив кусок.

— Да так…

— Листья шуршащие! Куда ушли?

— В условия, кои они сочли более благоприятными для их существования. К печенежскому князьку одному.

— Когда?

— Давеча. Но, конечно, с князьком они познакомились раньше. Два года назад, когда последний раз здесь гостили. Отец мой тогда как раз какую-то печенежскую банду обхаживал, хотел что-то через них куда-то доставлять, как всегда, какие-то темные дела. И князек как раз там и был. Я думаю, это Анхвиса его охмурила, или он ее. А Светланка — что ж, Светланка такая, куда Анхвиса, туда и она.

У Хелье на этот счет было свое мнение, но он не стал его выражать на словах — было не до того.

— И что же теперь?

— Ничего.

— Дир будет их искать?

— Он бы и хотел. Но печенегов искать трудно. Степь большая, печенежских племен тьмы. Друг о друге они, конечно же, все знают, но славянину не откроются. Даже отец не знает, откуда этот князек взялся, а то сказал бы Диру — все-таки Светланка его дочь. А также моя сестра.