Путешественник. Том 1. В погоне за рассветом - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 51

На большей части Востока, как и в цивилизованной Европе, мул, из-за того что он такое послушное и покорное животное, считается наиболее предпочтительным средством передвижения для знати (читай: для очень богатых людей), а потому тот, кто разводит мулов, бесстыдно запрашивает за них непомерную цену. Отец с дядей согласились, что мулы нам не по карману, так что больше подойдут лошади.

Мы обошли несколько специально отгороженных загонов, расположенных неподалеку от базара, где можно было приобрести всевозможных верховых и вьючных животных: мулов, ослов, лошадей любой породы — от изысканных арабских скакунов до ломовых, а также обычных верблюдов и дромадеров — особую их разновидность, отличающуюся ровным ходом. После того как мы испытали множество лошадей, отец с дядей и управляющий остановили свой выбор на пяти: двух меринах и трех кобылах — красивых внешне и послушных, не таких тяжеловесных, как ломовые лошади, они больше напоминали элегантных тонкокостных арабских скакунов.

Покупка пяти лошадей означала пять разных сделок. В тот раз я впервые оказался свидетелем процедуры, от которой в дальнейшем постоянно испытывал невероятную усталость, потому что мне приходилось подвергаться ей на каждом восточном базаре. Я имею в виду любопытную восточную манеру заключать при покупке сделку. Хотя на этот раз управляющий Арпад любезно проделал все за нас, это занятие показалось мне долгим и утомительным.

Арпад и торговец лошадьми протянули друг другу руки, так, что их длинные рукава прикрывали ладони, делая их невидимыми для тех, кто мог наблюдать со стороны, — на каждом базаре всегда есть бесчисленные зеваки, слоняющиеся без дела и не знающие ничего лучше, как наблюдать за делами других. После этого Арпад и торговец принялись чертить волнистые линии и постукивать друг перед другом своими спрятанными пальцами: торговец показывал знаками, какую цену он запрашивает, а Арпад показывал цену, которую он согласен заплатить. Хотя я впоследствии выучил знаки и помню их хорошо, я не собираюсь пересказывать читателям все эти сложности. Достаточно сказать, что один человек сначала постукивает, чтобы показать знаком единицы, десятки или сотни. Так, последовательное постукивание трижды, скажем, указывает на три, тридцать или три сотни. И так далее. Подобная система позволяет показывать даже дроби и передавать различную стоимость, когда торговец или покупатель имеют дело с принятыми в других странах деньгами — например, динарами или дукатами.

Изменяя характер постукивания, торговец лошадьми постепенно снижал свою цену, а управляющий постепенно повышал свою. Таким образом, цены варьировались от вполне разумных до самых грабительских и невероятных. На Востоке каждая цена имеет свое собственное название: большая цена, маленькая цена, городская цена, красивая цена, постоянная цена, хорошая цена — и так до бесконечности. Когда они оба наконец совместными усилиями достигли обоюдного согласия относительно первой лошади, им пришлось повторить всю процедуру еще четыре раза, и в каждом случае управляющий время от времени советовался с нами, чтобы не переступить границ своих полномочий или нашего кошелька.

Все эти переговоры могли бы легко сопровождаться словами, но так на Востоке никогда не делают, поскольку скрытность метода «рука-и-рукав» приносит выгоду как торговцу, так и покупателю, ибо в этом случае никто другой не знает цену, которую запрашивают первоначально, а также окончательную, на которой торг заканчивается. Таким образом, покупатель иногда может так сильно сбить цену торговца, что тот постыдится называть ее вслух, но в конце концов он может согласиться и на нее, зная, что никто из будущих покупателей не узнает об этом, а стало быть, не сможет извлечь для себя выгоду. Или же, напротив, покупатель, страстно желая что-то приобрести, не будет сильно торговаться и может заплатить цену, зная, что никто из свидетелей не станет смеяться над его глупой расточительностью.

Наши пять сделок закончились, лишь когда солнце уже почти село и у нас не осталось времени, чтобы купить даже седла для лошадей, не говоря уже о тех необходимых вещах, которые значились в нашем списке. Нам пришлось вернуться во дворец, посетить хаммам и основательно почиститься, прежде чем облачиться в свои лучшие одежды для вечерней трапезы. Арпад сказал нам, что сегодня состоится торжественный обед, традиционный праздник, на который собираются все мужчины накануне свадьбы. Когда нас терли и мяли в хаммаме, отец обеспокоенно сказал дядюшке:

— Маттео, мы должны преподнести какой-нибудь праздничный дар остикану, его сыну или невесте сына, а может, даже и сделать подарки им всем. Хотя мне, честно говоря, в голову ничего не приходит. Хуже того, я просто не знаю, что мы можем себе позволить. На покупку верховых лошадей ушла немалая сумма, а ведь нам предстоит купить еще множество других вещей.

— Не бойся. Я уже кое-что придумал, — ответил дядя, как всегда самоуверенно. — Я заглянул на кухню, когда там готовились к торжественному обеду. Для придания блюдам цвета и в качестве приправ здешние повара используют то, что они называют сафлором. Я попробовал его, и можешь себе представить? Это оказалось не что иное, как обычный càrtamo ^[110] — шафран гораздо худшего качества. У них здесь нет настоящего шафрана. Вот и преподнесем остикану брикет нашего золотого шафрана. Это обрадует его гораздо больше, чем все золотые безделушки, которые ему будут дарить остальные гости.

Несмотря на всю его дряхлость, во дворце имелся достойный похвалы большой обеденный зал; этим вечером в нем была особая необходимость, поскольку мужчин среди гостей остикана оказалось великое множество. В большинстве своем это были армяне и арабы, которые в прошлом составляли «царскую» семью Багратуни, а также их родственники, от самых близких до отдаленных. В число гостей входили также придворные и государственные чиновники, местная знать да плюс еще легионы приглашенных на свадьбу со всех концов Малой Армении и остального Леванта. Похоже, все арабы были из племени аведи, по-видимому, просто огромного, так как все эти люди назывались шейхами как высокого, так и низкого ранга. Мы пятеро оказались на торжестве не единственными чужеземцами, так как по этому случаю с юга Кавказских гор прибыли все родственники черкесской невесты. Считается, что черкесы — поразительно красивые, и я могу подтвердить, что это действительно так. По крайней мере, в тот вечер я не видел среди собравшихся никого красивее этих горцев.

Торжественный обед в действительности состоял из двух отдельных трапез (в зависимости от вероисповедания гостей), каждая из которых включала множество блюд. Блюда, которые подавали нам и армянским христианам, были разнообразней, поскольку не были ограничены всеми этими языческими суевериями. Угощение, которым потчевали гостей-мусульман, исключало запрещенную Кораном пищу: свинину, моллюсков и мясо всех существ, которые живут в норах, где бы эти норы ни располагались — в земле, на дереве или на дне морском.

Я не обратил особого внимания на то, что подавали гостям-арабам, но понял, что основным блюдом для христиан стал молодой верблюд, начиненный барашком, который был, в свою очередь, начинен гусем, нафаршированным рубленой свининой, фисташками, изюмом, кедровыми орешками и специями. Также подали фаршированные баклажаны, кабачки и листья винограда. В качестве напитков гостей потчевали всевозможными шербетами, сделанными из только что растаявшего снега, — бог знает откуда его раздобыли и скольких денег это стоило. Шербет имел различный вкус — лимонный, розовый, айвовый, персиковый — и различный аромат — девясила и ладана. На десерт были пирожные с маслом и медом, хрустящие, словно медовые соты; паста, которая называлась халва, изготовленная из размолотого миндаля; фруктовые пирожные с лаймом; совсем крохотные пирожные, сделанные, как ни невероятно это звучит, из розовых лепестков и бутонов апельсинов; а также маринованные финики, начиненные миндалем и гвоздикой. Подали также изумительный gahwah. Еще на обеде было немало разноцветных вин и других хмельных напитков.