Моя война с 1941 по 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Фёдоров cтр.№ 62

Впрочем, все мы постепенно сжились с опасностью. Если поначалу «наш» лес казался нам чужим, мрачным и скрывающим приближающегося врага, то через некоторое время стал для нас родным домом. В открытом поле, а особенно – в населённом пункте – мы ощущали напряжённость, которую в какой-то мере ослабляло наличие разобранного автомата под пиджаком. Но стоило пересечь опушку леса, и нервного напряжения как не бывало. Правда, глаза всё время были начеку и старались охватить весь лес – не таится ли где враг? Помню яркий солнечный день, когда я оказался на большой лесной поляне, по опушке которой росло много черешни. Я набрал крупных ягод, разделся и, лениво жуя аппетитную ягодную мякоть, лёг загорать. Какое это было блаженство! Закрыв глаза, я вспоминал такую далёкую мирную жизнь…

О транспорте. У нас были легковые и грузовые машины, были и велосипеды – трофейные и реквизированные.

Реквизиция автомашин и бензина производилась по законам военного времени либо по специальным талонам или в наказание за сотрудничество с немцами. Сразу оговорюсь: лишь одна небольшая машина типа «пикап» была нами отнята у коллаборациониста Стегмана, остальные реквизированы с выдачей «бона». Этот документ заполнялся Алисой после того, как мы намечали, у кого именно произвести реквизицию. В «боне» говорилось, на основе какого закона, для чего и кем реквизируется автомашина, велосипед, бензин. В «боне» было типографским способом напечатано, что оплата за реквизированную вещь будет произведена после войны. Бланки этих документов печатались в Лондоне. У нас их было десять штук. Стоимость реквизируемой машины, велосипеда, бензина мы определяли вместе с хозяином. Машины отдавали без особой печали, но бензин жалели. А велосипеды так очень жалели, поэтому двухколесную технику мы забирали у тех, у кого её было по нескольку экземпляров.

Французские крестьяне доверяли «бонам», а значит, верили в победу.

Всё-таки я должен признаться, что мы с Валерием украли два велосипеда после акции на шоссе Комбфонтен-Пор-сюр-Сон. Ночью зашли в сарай и взяли их. Они понадобились, чтобы поскорее найти группу Габриэля, ушедшую добывать гаечные ключи для диверсий на железной дороге. Из-за этой кражи мы лишились доверия деревенского булочника, который поил нас крепким сидром. Да и быть по-другому не могло: вечером он радостно встретил нас, накормил, напоил, а ночью мы украли его велосипеды.

И ещё вспоминается, как хозяйка «шато́» (так во Франции называют за́мки и дворцы) около Венизи предложила нам бензин. Это было после высадки союзников, то есть после 6 июля. К нам пришла Алиса и сообщила, что хозяйка хочет поговорить с руководителями русского отряда. Вместе с Алисой и Валерием я пошел в «шато́». Кстати, того самого, около которого стоял сарай с сеном – место нашей с Яшкой встречи с группой Валерия.

Мы вошли в центральные ворота, оставив машину за пределами крепостных стен, и мощёным двором подошли к парадному входу в здание. Двери открыл слуга в ливрее и спросил, как доложить хозяйке. Но докладывать не пришлось. Хозяйка сама вышла в вестибюль. Похоже, она не хотела, чтобы слуга услышал, кто мы такие.

На лице хозяйки, тонкой статной женщины лет 35–40, была обворожительная улыбка. Она уже знала, что только Алиса говорит по-французски, поэтому обратилась к ней, приглашая войти. Мы в ответ раскланялись и пошли за ней. В большой зале она предложила нам мягкие кресла и спросила, что мы будем пить. Алиса, зная, что мы не очень-то доверяем хозяйке, отказалась за всех нас и попросила её перейти к сути вопроса.

Хозяйка, заверив нас в своем патриотизме и ненависти к фашизму, сказала, что восхищена храбростью русских, сражающихся за Францию, и хочет нам помочь. Она предложила денег, провиант и бензин.

Поблагодарив хозяйку и заверив её в наших дружеских чувствах, Алиса, посоветовавшись с нами, отказалась от денег (у нас их было достаточно) и продовольствия (в нем мы не нуждались), а вот предложение насчёт бензина приняла.

И мы получили двухсотлитровую бочку горючего!

Машины, мотоциклы и велосипеды содержались у нас без соответствующего ухода. Их не мыли, не чистили, не ремонтировали. Механиков у нас не было, а шофёры ничего не понимали в механике. Ухаживать за техникой не имело смысла – лесные дороги грязные, тяжёлые. Да и машины тоже ещё те. Бывало, в плохую погоду, чтобы завёлся мотор, весь отряд толкает проклятую развалюху часа полтора-два. Такой технике мы старались найти замену получше.

А вот оружие у нас содержалось в образцовом порядке: мы ежедневно его чистили и тщательно предохраняли от дождя. Я внимательно следил за этим.

Ну а карандашами, ручками, бумагой, записными книжками, географическими картами «Мишлен», трубками для курения и зажигалками нас снабжала Алиса. Перед отъездом в Париж она записывала наши пожелания и возвращалась всегда с полными сумками. У каждого из нас была своя карта района наших действий, и если во время трудных операций кто-нибудь отставал от основной группы, то легко ориентировался по этим картам.

Забавный случай произошёл однажды с Алисой при её возвращении из Парижа. На вокзале в Гре она нарвалась на облаву, которую проводили, к счастью, не немцы, а местные жандармы.

Проверив её документы, в которых она фигурировала как местная учительница из какой-то деревни, жандармы попросили открыть сумки, в которых лежали наши заказы. Когда она их открыла, они обратили внимание на множество экземпляров карт «Мишлен». Спросили – почему так много. Ответ Алисы, что это для учеников, не удовлетворил, и они приказали ей пройти с ними. Сопровождали её двое жандармов, они и несли обе сумки. Арест для Алисы был не слишком страшен: капитан жандармерии был участником Сопротивления и время от времени снабжал Алису ценными сведениями. Но появляться там Алисе не следовало, ведь её освобождение капитаном могло доставить ему неприятности. Поэтому она сама решила избавиться от жандармской опеки. Нагнувшись якобы подтянуть чулок, она выхватила из-под юбки пистолет калибра 6,35 и крикнула:

– Я мадам Алис, руки вверх!

Оторопевшие жандармы бросили сумки и подняли руки.

– Надеюсь, вы обо мне слышали?

– Да-да, мадам Алис, – пролепетали они.

– Тогда берите сумки в правую руку и идите впереди меня, я вам буду говорить куда. Чуть что – стреляю!

Улица была тихая, а двое-трое прохожих, видевших эту сцену, тут же постарались исчезнуть.

На просьбу жандармов не отбирать у них пистолеты Алиса сказала, что всё будет зависеть от их поведения.

Гре невелик, и вскоре троица оказалась за городом. Около ближайшего леска Алиса приказала жандармам остановиться, поставить сумки, поднять руки вверх и идти назад.

– Имейте в виду, что за этими кустами меня встречают русские партизаны, и если вы вздумаете выкинуть фортель, прощайтесь с жизнью, – напутствовала их Алиса.

К нам она добралась поздно, усталая, ведь пришлось идти не дорогой, а по лесу – жандармы могли поднять тревогу. Но настроение у неё было весёлое, и она со смехом рассказала нам о случившемся.