Зеркало сновидений - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Вербинина cтр.№ 48

— Кажется, его зовут Семилуцкий.

— Не важно. Словом, он вцепился в то, что Ларион может быть сыном Кирилла и надеяться на то, что тот его признает, если законные дети умрут. Или, может, будет достаточно одной мертвой дочери. Следователь докопался до того, что Ларион когда-то вытащил Глашу из воды. Глаша вечером принесла кофейник Лизе, а наутро Лизу нашли мертвой. И еще Семилуцкий узнал, что Глаша принесла не только кофейник, но и сахарницу. Потом кофе допили горничные, а вот сахарница почему-то упала на пол, сахар рассыпался, и его пришлось выбросить. Следователь думает, что отраву добавили не в кофе — иначе горничные бы тоже отравились, — а в сахар. Позже Глаша ловко уронила сахарницу, чтобы замести следы. Глаша, конечно, отрицает, что разбила сахарницу нарочно, но кто же ей поверит! Одним словом, все должно было сойти сообщникам с рук, но тут моему сыну приснился новый сон. Эта чертова девица, Оленька Левашова, заявила, что тоже его видела, и преступники оказались перед выбором: или сон не сбудется, и тогда кто-то может догадаться, что Лиза умерла неспроста, или сон сбудется, и все решат, что так и должно было быть. В результате Коля Шанин полетел с лестницы, а потом…

Он замолчал.

— Может быть, она еще найдется, — сказала Евдокия Петровна, чтобы его приободрить. — Бог милостив, Васенька. Мужайся…

— Да я-то мужаюсь, — усмехнулся ее собеседник. — Все равно больше ничего не остается…

Слова его, а еще больше тон, каким они были произнесены, покоробили чувствительную Евдокию Петровну. Она пожила достаточно, чтобы видеть, что Базиль не скорбит о жене, а сожалеет о том, что его втянули в историю, которая может дурно сказаться на его репутации. Более того, он уже вполне смирился с потерей Варвары Дмитриевны и размышляет, как ему жить дальше. С точки зрения старой дамы, женщина, которая являлась его законной женой и матерью его детей, заслуживала лучшего отношения, которое никакие разногласия (в прошлом имевшие место между супругами) не должны были перечеркнуть. И когда Евдокия Петровна покинула дом крестника, она поймала себя на том, что чувствует недоумение и одновременно странное облегчение. Ей показалось, что она поняла причину неприязни Ломова к Базилю: племянник знал, что на Истрина нельзя положиться, но не хотел огорчать ее.

Размышляя о Сереже, о крестнике, о пропавшей Варваре Дмитриевне, о том, что должна сейчас чувствовать Машенька, Евдокия Петровна добралась до своей гостиницы и, когда она поднималась в свой номер, неожиданно увидела знакомое лицо. Сначала старая дама не поверила своим глазам и решила для верности надеть пенсне, чтобы убедиться, что она не ошиблась. Но, пока она искала пенсне и водружала его на нос, знакомое лицо прибавило шаг и скрылось в одном из коридоров. Евдокия Петровна с озадаченным видом застыла на месте, сказала сама себе: «Вот, значит, как», убрала пенсне обратно и стала думать, что ей предпринять. Она подумала о Базиле, но отчего-то ей не захотелось возвращаться на Гороховую. Тогда Евдокия Петровна вышла из гостиницы, попросила швейцара подозвать извозчика, села в экипаж и назвала адрес своего племянника.

Дверь открыл уже знакомый старой даме денщик, но она не дала ему даже доложить о себе и сразу же поспешила в гостиную. Племянник Евдокии Петровны уже находился там, но он был не один.

— Я считал и продолжаю считать, что вы недостаточно готовы, — хмуро говорил Ломов баронессе Корф, которая сидела в кресле, чинно сложив руки на коленях, и внимала ему с совершенно невозмутимым видом. — Однако, раз уж у нас нет выбора…

Оборвав себя, он круто развернулся на каблуках в сторону тетушки и уставился на нее с раздраженным видом. В дверном проеме денщик делал отчаянные знаки, которые, очевидно, должны были засвидетельствовать, что он оказался бессилен остановить вторжение Евдокии Петровны. Ломов в раздражении махнул рукой, отпуская его, и денщик скрылся из глаз.

— Добрый вечер, Сережа, — сказала Евдокия Петровна. — Здравствуйте, сударыня. Я пришла, чтобы сказать вам нечто поразительное. — Она перевела дух и выпалила: — Кажется, я только что видела Варвару Дмитриевну.

— О нет! — простонал Ломов.

Конечно, он думал о том, что только все начало налаживаться, его соратница настроилась на серьезный лад, перестав отвлекаться на всякие мелочи вроде расследования убийств, — и тут дражайшая тетушка приносит такое известие. Однако его слова прозвучали странно, и Евдокия Петровна посмотрела на него с удивлением.

— Могу ли я спросить, — вмешалась Амалия, — вы видели ее живой?

— О да, — сказала старая дама, энергично кивая, — хотя я поначалу решила, что обозналась или, может быть, что зрение сыграло со мной дурную шутку. Мне доктор предписал носить пенсне, — добавила она, оборачиваясь к племяннику, — и я стала его искать, чтобы убедиться, что вижу именно Варвару Дмитриевну. Но пока я его надевала, ее и след простыл.

Сергей Васильевич дернул челюстью и, заложив руки за спину, подошел к окну. Его душило раздражение, и он едва сдерживался, чтобы не выругаться.

— Должен признаться, — заговорил он, иронически кривя рот, — я не вижу, каким образом ваши сведения могут помочь кому-то отыскать эту даму — даже при условии, что вы не обознались.

— Но я видела ее в «Москве», — сказала Евдокия Петровна.

— Вы хотите сказать, в вашей гостинице? — изумился Сергей Васильевич.

— Да. И по-моему, она тоже там остановилась. Я совершенно точно слышала, как хлопнула дверь, в которую она вошла.

— Мне кажется, — ввернул Сергей Васильевич медовым голосом, одновременно посылая баронессе Корф предостерегающий взгляд, — самое время обрадовать любезного Базиля этой вестью. Уверен, мысленно он уже прикидывал, кому после смерти жены достанутся ее деньги, а тут…

— Сережа! — вскрикнула шокированная тетушка.

— Полагаю, раз Варвара Дмитриевна без труда передвигается по городу, стоит повременить с визитом к ее мужу, — вмешалась Амалия. — Если она не хочет возвращаться домой, — а по-видимому, все так и обстоит, — лучше сначала навестить ее и узнать, чего, собственно, она добивается.

Ломов вздохнул. Он знал, что судьбе сопротивляться бесполезно, а еще что мало какой мужчина может устоять, если против него объединились две женщины.

— Госпожа баронесса, если вы так настаиваете…

— Я думаю, милостивый государь, мы еще успеем обсудить устройство нашего благотворительного вечера, — сказала Амалия спокойно.

— О да, сударыня, — легко согласился Ломов, — самое главное, чтобы благотворительность не пострадала!

— Сергей Васильевич, могу определенно вам это обещать…

— Очень надеюсь, сударыня, очень надеюсь!

Обмениваясь невинными с виду фразами, которые на самом деле являлись довольно-таки свирепыми шутками, особые агенты попрощались, и Амалия вместе с Евдокией Петровной отправилась в гостиницу на углу Невского проспекта и Владимирской улицы, которую предпочитали отечественные путешественники, в то время как заграничные гости останавливались в более помпезных и дорогих «Европейской», «Франции» и «Париже».