– Могила, – отозвалась я.
Это слово тут же вызвало воспоминания о сегодняшних
событиях. В результате, чтобы убрать неприятный осадок с души, мы выпили еще по
рюмашке ликера. А потом еще по последней – на этот раз чтобы прикончить
бутылочку.
Весь вечер у меня ушел на написание статьи о мошенничестве с
кредитными карточками, которое так хитро придумал красавец мужчина. Уже далеко
за полночь, лежа в своей узкой девичьей постели, я размышляла о том, что теперь
у меня осталось только одно неотложное дело – отомстить коварному Виртуальному
Соблазнителю за страдания Катерины. В остальном же я могу собой гордиться:
Настя отдаст долг бывшему мужу, обманутые женщины получат обратно свои деньги,
а статья про мошенника Краснянского должна появиться на страницах «Работы» уже
в следующий понедельник. Поздновато, правда, поскольку прохиндей уже никого не
сможет обмануть. Но сколько их еще осталось, этих аферистов? Немного лишней
бдительности безработным не помешает. Как все-таки хорошо знать, что ты кому-то
приносишь пользу!
Окончательно засыпая, я прикидывала, стоит ли купить себе в
награду безумно вкусный, но не менее безумно дорогой фруктовый торт из
«Рамстора» или же ограничиться, как обычно, пирожными из соседней булочной. Ни
к какому определенному мнению не пришла.
Глава 12
Все-таки странный этот Артем. Такое нарочно не придумаешь –
правдиво рассказать случайной подруге по электронной переписке такие важные подробности
своей жизни, как имя, название фирмы, должность, марку машины, и абсолютно
исказить все мелочи. Говорил, что встает с зарей, а сам дрыхнет еще дольше, чем
я. С кофе тоже наврал: вместо хорошего черного вовсю распивает бурду из
пакетиков. А уж как придумал насчет пиццы и «Макдоналдса» – просто смех. Писал
Катерине, что, мол, люблю хорошую кухню, питаюсь только в ресторанах, эту
американскую манеру кусочничать холестериновыми котлетами на дух не переношу. А
на деле что? Еще как переносит: чуть ли не ежедневно отправляется в
«Макдоналдс» обедать. И главное – зачем врать-то? Ведь никакой же нет выгоды!
Наверное, он действительно принадлежит к какому-то редкому типу извращенцев,
пока еще не изученному психиатрией.
Такие мысли роились у меня в голове, пока я, заглядывая в
каждую комнату, разыскивала по всей фирме начальника. Наконец я увидела, как он
вышел из бухгалтерии и двинулся по коридору в противоположном от меня
направлении.
– Артем Марксович! – попыталась я его окликнуть,
но издала лишь сиплый шепот. Еще с вечера у меня побаливало горло, после того
как я залпом проглотила два мороженых. И теперь все, на что я была
способна, – это шипеть как змея. – Артем! – Еще одна попытка, на
этот раз вроде бы более громкая.
Никакой реакции. Артем не сбавил шаг и даже не повернулся в
мою сторону.
Я рысью пустилась вдогонку руководству, не переставая
издавать хриплые звуки, весьма, надо сказать, похожие на имя начальника. Но
лишь когда я, приблизившись вплотную к Артему, дернула его за рукав, он
благосклонно обратил на меня внимание.
– Будут ли на сегодня еще задания? А то мне уже ехать
пора, – просипела я.
– Нет, Люся, можете быть свободны, – меланхолично
и отрешенно ответствовал красавчик.
Ну что ж, свободна так свободна. Тем более что у меня,
кажется, поднимается температура. Но все-таки это очень настораживает, подумала
я, глядя вслед удаляющейся атлетической спине. Настораживает, когда человек
настолько теряет связь с внешним миром, что даже не откликается на собственное
имя. Если я, например, слышу в шумной толпе что-нибудь похожее на «Люсю»,
«Люду» или даже «Мулю», то чуть ли не сворачиваю себе шею, чтобы разглядеть, не
меня ли это зовут. А здесь – полнейшее безразличие. Может быть, у него такое
психическое заболевание, когда маниакальная фаза сменяется депрессивной?
Маниакальная была, когда он резвился в Интернете, сейчас наступила
депрессивная. Потому он и дрыхнет до обеда и на все-то ему плевать… Не знаю
даже, имеет ли мне смысл мстить психически больному человеку. Надо будет
как-нибудь на досуге обдумать этическую сторону этого мероприятия.
Я добрела до приемной, намереваясь сначала попрощаться с
Инной, а потом отправиться домой. Колька, так успешно справляющийся с
обязанностями курьера, меня уже, наверное, заждался. А затем напиться чаю с
медом и нырнуть в мягкую постель – выздоравливать…
Инна встретила меня вопросом:
– Хочешь заработать пятьдесят баксов?
– А что надо делать? – просипела я.
– Понимаешь, завтра важные посетители к Артему придут,
а у нас уборщица уже пять дней болеет. Надо убраться у меня здесь, в приемной,
у директора в кабинете, ну и в коридоре. За все – пятьдесят долларов.
Значит, у меня будет возможность обыскать кабинет директора!
Пока я, не веря в собственную удачу, как идиотка таращилась на девушку, она
продолжала:
– Артем хотел, чтобы я нашла какую-нибудь женщину по
газете, а я сразу же о тебе подумала. Все-таки половина твоей месячной зарплаты
– и за один день. Правда здорово?
– Ага, здорово. Спасибо. – Я наконец нашла в себе
силы поблагодарить Инну, которая радовалась за меня больше, чем я сама. –
А когда надо прийти?
– Наверное, к концу рабочего дня, к семи. Спокойно
уберешься, когда все уйдут. А ключи потом оставишь охраннику.
– Понятно. Ладно, буду в семь. Спасибо тебе еще раз.
По дороге домой я предавалась невеселым размышлениям. Сегодня
мне, конечно, крупно повезло, спору нет. Такая возможность – стереть к свиньям
собачьим всю базу данных фирмы – выпадает простому курьеру, к тому же пока еще
не оформленному на работу, не часто. Но ведь пароль для входа в компьютерную
сеть я так и не узнала! Как-то все недосуг было: думала, пока поосмотрюсь,
прикину, что к чему. Вот дура-то! Ну ладно, пороюсь хотя бы в бумагах, может
быть, найду что-нибудь важное… Хотя, может быть, мне опять повезет и пароль
окажется легким или его не будет совсем. У нас в газете, например, достаточно
ввести просто «Enter» – и, пожалуйста, заходи в редакционную базу и стирай
любую информацию. Может быть, здесь такие же порядки. Ведь как рассуждают: раз
есть охрана, значит, посторонний не зайдет, а своих опасаться нечего.
Тут я совершенно некстати вспомнила, что Артем Марксович,
быть может, нездоровый человек, и так достаточно наказанный жизнью. А
сотрудники «Модус вивенди» – простые менеджеры, которых я так хладнокровно
собираюсь лишить куска хлеба, – напротив, здоровые люди и у них хороший
аппетит. Они-то в чем виноваты? Зло, конечно, должно быть наказано, но ведь не
ценой же порождения других горестей?
Вконец запутавшись в этических проблемах, в итоге я решила
все-таки не отступать от первоначального плана мщения. По крайней мере
попытаюсь отделить информацию, важную лично для Артема, от базы данных
менеджеров, а там посмотрим, как с ней поступить.
К семи я была в турагентстве. Три часа, которые мне удалось
перед этим поспать, вернули моему больному организму силы, так что я была
настроена на совесть поорудовать метлой и шваброй. Оказалось, что столь
радикальных и бесчеловечных мер от меня не ждут: в «Модус вивенди» был моющий
пылесос, с помощью которого обычно и убирались помещения. Инна показала мне,
где уборщица хранит свой рабочий халат, и я в него немедленно облачилась.
Пожелав мне удачи и оставив на столе зеленую бумажку с изображением мрачной
физиономии Улисса Гранта, секретарша удалилась. А я, закрыв дверь приемной на
ключ, немедленно приступила к детальному обыску директорского кабинета.