Далекие Шатры - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Маргарет Кей cтр.№ 217

– Хаким прав, – подтвердил Сарджи. – Раз доступ во дворец для него отныне закрыт, нас туда не впустят ни при каких обстоятельствах, а пытаться пробиться туда с оружием в руках – чистое безумие. Возможно, я глуп, но не безумен. Надеюсь, и ты тоже.

Губы Аша искривились в слабом подобии улыбки, и он проговорил:

– Пока еще я в своем уме, но… но я по-прежнему не могу смириться с мыслью, что ничего не в силах сделать и мне придется увидеть…

Он осекся, невольно содрогнувшись, и вновь погрузился в молчание. Гобинд, наблюдавший за ним профессиональным взглядом, решил, что до безумия недалеко. Сахиб, вне всяких сомнений, претерпевал великие страдания последнюю неделю или две, и неослабное душевное напряжение, страх и тревога вкупе с упрямым нежеланием впадать в отчаяние и медленным угасанием надежды привели к тому, что сейчас нервы у него натянуты, точно струны, готовые лопнуть. В таком состоянии он представляет опасность для всех них, и у него наверняка зреет какой-нибудь дикий план, состоящий в том, чтобы похитить рани на пути к площадке для сожжения, полагаясь на преимущество внезапности и надеясь скрыться в сумятице и неразберихе, каковые неминуемо вызовет подобный поворот событий во взбудораженной и неуправляемой многотысячной толпе зрителей.

В действительности Гобинд уже рассматривал такой вариант, но по здравом размышлении отверг, осознав, что сами жители Бхитхора не дадут совершить ничего подобного. Крайне возбужденные в предвкушении удовольствия, они мигом превратятся в разъяренную толпу, если кто-нибудь попытается сорвать представление, посмотреть которое они собрались. Они растерзают нечестивцев на части, и спастись от них будет невозможно. Гобинд понимал это и мог лишь надеяться, что сумеет убедить сахиба в бесполезности и гибельности любой подобной попытки. Но ему не пришлось делать этого, хотя он не ошибся, предположив, что Аш непременно подумает о такой возможности.

Аш действительно подумал, но пришел к тому же заключению, что и Гобинд. Он тоже хорошо понимал, что толпа, приведенная в предельное возбуждение, зачастую опаснее раненого леопарда или взбесившегося слона – и сродни многоглавой гидре.

Он медленно, неловко поднялся на ноги, словно каждое движение давалось ему с трудом, и сказал сухим официальным тоном:

– Похоже, больше нам говорить не о чем. Если вам или Манилалу вдруг придет в голову какой-нибудь осуществимый план, я буду вам признателен, коли вы поставите меня в известность. Я, со своей стороны, сделаю то же самое. У нас еще осталось несколько часов до вечера и вся ночь, чтобы что-то придумать, а если раджа цепляется за жизнь крепче, чем вы думаете, возможно даже, у нас будет на раздумья еще целый день и целая ночь – кто знает?

– Только боги, – хладнокровно произнес Гобинд. – Давайте же молить их, чтобы завтра сиркар прислал нам полк или, по крайней мере, сахиба из политического департамента в Аджмере. Послушайтесь моего совета, сахиб: попытайтесь заснуть сегодня ночью. Усталому человеку свойственно составлять ошибочные суждения, а завтра вам могут понадобиться все ваши умственные способности и физические силы. Будьте уверены, я немедленно пришлю к вам Манилала, если узнаю какие-нибудь новости или придумаю выход из ситуации.

Он степенно поклонился, поднеся к лицу сложенные ладони, и Манилал проводил гостей и запер за ними дверь.

– Ты куда идешь? – подозрительно спросил Сарджи, когда Аш свернул в переулок, ведущий в противоположном направлении от квартала, где они снимали жилье.

– К Воротам сати. Мне надо посмотреть, каким путем они пойдут, по какой дороге. Я бы сделал это раньше, если бы не был уверен, что сиркар успеет вмешаться в дело, пока не поздно.

Переулок тянулся вдоль Рунг-Махала со стороны, где находилась зенана, и вскоре они подошли к узкому проему, прорубленному в толще дворцовой стены. Ворота были неприметными: они имели ширину, едва достаточную для двух человек, идущих плечом к плечу, и были украшены странным однообразным узором, состоявшим, как оказывалось при ближайшем рассмотрении, из отпечатков бесчисленных изящных ладоней – ладоней рани и наложниц, которые за долгие века прошли через эти ворота на своем пути к костру и святости.

Аш видел их еще во время предыдущего визита в Бхитхор и сейчас лишь скользнул по ним взглядом, проходя мимо. Его интересовали не сами ворота, а путь, которым процессия пойдет от них к погребальному костру. Площадка для сожжения находилась в отдалении от города, а поскольку городские ворота закрывались в час заката, нельзя было терять ни минуты, и он поторапливал Сарджи, быстро шагая вперед и запоминая все повороты и изгибы переулков, тянувшихся от Ворот сати Рунг-Махала до городских ворот Мори, ближайших к дворцу.

Через десять минут они вышли на открытую местность за городской чертой и зашагали по пыльной дороге, ведущей прямо в горы. Здесь не было домов или каких-то укрытий, но на дороге наблюдалось оживленное движение – в основном пешеходы, которые все направлялись в город. Вскоре Аш сказал:

– Где-то тут должна быть тропа, уводящая направо. В свое время я часто проезжал здесь, но ни разу не наведывался к чатри ^[43] и площадке для сожжения. Я тогда не думал, что…

Не закончив фразы, он остановил пастушонка, гнавшего стадо обратно в город, и спросил у него дорогу к площадке для сожжения.

– Вы имеете в виду Говидан? Вы что, нездешние, если не знаете, где находится площадка для сожжения раджей? – спросил мальчишка, изумленно уставившись на них. – Это вон там, где чатри. Вон они, виднеются над деревьями. Тропа прямо впереди, рукой подать. А вы что, святые люди? Или вы занимаетесь приготовлениями к сожжению раны? Да, это будет великий праздник. Но ведь он еще не умер: когда он умрет, станут бить в гонги, и мой отец говорит, они будут слышны даже в Рам-Багхе, и тогда все…

Аш дал мальчишке ану и двинулся дальше, и через несколько минут они приблизились к месту, где от главной дороги отходила боковая, ведущая направо, в сторону озера. Тропу, как и дорогу, покрывал толстый слой пыли, но следов от тележных колес на ней не было. Однако совсем недавно по ней проезжала туда и обратно группа всадников: оставленные здесь отпечатки конских копыт замел бы даже легчайший ветерок.

– Они приезжали, чтобы выбрать место для погребального костра, – сказал Сарджи.

Аш молча кивнул, пристально глядя на темнеющие впереди деревья. В вечернем воздухе у него за спиной разносились неумолчные звуки: блеянье коз, мычание коров, резкие возгласы пастухов, голубиная воркотня, громкие крики перепелок, пронзительный скрип и погромыхивание телег, катящихся в сторону города. Приятные для слуха повседневные звуки, столь непохожие на оглушительный гул тесно сбившейся, воющей, жадно глазеющей толпы, которая слишком скоро соберется здесь, встанет сплошной живой стеной по обеим сторонам вот этой самой пыльной тропы…