Далекие Шатры - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Маргарет Кей cтр.№ 126

Сегодня Аш испытал такую же невыносимую муку при виде омрачившегося лица Джали и подумал, что если бы до сих пор он не знал, что любит ее, то понял бы это сейчас по боли, которую вызвала у него тень печали на челе девушки. И он снова понял, что отдал бы все на свете за возможность разгладить эту морщинку и сказать Джали, что любит ее и готов на все, лишь бы оградить ее от несчастий. Но такого никак нельзя было допустить, и Аш нашел спасение в гневе, яростно заявив, что у него есть более важные дела, чем вести светские беседы в палатке для дурбаров, и да будет ей известно, что на жизнь ее младшего сводного брата уже дважды покушались: во второй раз – с помощью яда, всего несколько дней назад.

Он собирался сообщить новость совсем не так и глубоко устыдился при виде побелевшего от ужаса лица Джали. Но сказанного не воротишь, и, поскольку было уже поздно пытаться смягчить удар, он отрывистым голосом поведал все в подробностях, ничего не упуская. Когда он закончил, девушка сказала лишь одно:

– Ты должен был рассказать мне все после первого покушения, а не сейчас, когда у меня осталось всего несколько дней.

Аш и сам так считал, хотя пришел к этой мысли далеко не сразу, а Мулрадж вообще об этом не думал или же просто полагал необходимым воспользоваться любой помощью, пусть даже в течение всего нескольких дней. Но Анджали сразу поняла, насколько запоздало это страшное известие, и морщинка у нее между бровей стала глубже, правда теперь при мысли о Джоти, а не об Аше. Девушка сильно побледнела и казалась потрясенной, и Аш только сейчас заметил темные круги у нее под глазами, словно она тоже мучилась бессонницей.

– Мне очень жаль, Джали, – произнес он.

И тут же подумал, что в данных обстоятельствах слова эти звучат совершенно бессмысленно – машинальное вежливое выражение сожаления, извинение человека, случайно опрокинувшего чашку с чаем или ненароком толкнувшего кого-то в дверях. Но никакие другие слова не шли на ум, и он действительно сожалел, глубоко и искренне… не только о том, что не счел нужным своевременно рассказать Джали про Джоти, но и о многом другом. Наверное, больше всего о том, что вернул ей половинку перламутровой рыбки. Если бы он не сделал этого…

Смех Шушилы, донесенный до них очередным коротким порывом ветра, напомнил Ашу, что, если они не увеличат скорость, их скоро нагонят – они непроизвольно перевели лошадей на шаг, пока разговаривали. Он резко сказал:

– Давай быстрее!

И они пустились галопом, направляясь к проходу в гряде холмов, и вскоре оказались в тихой долине, затопленной вечерними тенями.

Земля здесь была не такой твердой и каменистой, как на открытой равнине, но склоны холмов были по большей части скалистыми, и среди беспорядочно нагроможденных валунов зияли черные провалы пещер, где явно некогда обитали люди или домашние животные: на скалах остались черные круги от костров, а вокруг них там и сям виднелись следы коровьих лепешек, давно уничтоженных солнцем, ветром и навозными жуками. Как бы пристально Аш ни вглядывался, он нигде не находил свежих признаков человеческого присутствия, и, убедившись, что за ними никто не последовал и что долина необитаема, он натянул поводья, и обе лошади снова пошли шагом. Но хотя теперь они могли не опасаться посторонних ушей, Аш не произносил ни слова, и Анджали тоже молчала.

Тень от холмов справа накрывала две трети долины, и, хотя ближайшие к ним холмы, все еще ярко освещенные закатным солнцем, продолжали источать накопленное за жаркий день тепло, здесь было прохладнее, чем на открытой местности. Ветер, взметавший пыльные смерчи на равнине, усилился, и залетавшие в долину порывы высушили пот у них между лопатками и положили конец дремотному знойному безветрию, царившему весь день. Небо впереди уже позеленело в преддверии сумерек, а холмы поменяли цвет с рыжевато-желтого на розовый, светло-вишневый и абрикосовый на вершинах, все еще озаренных солнечными лучами, и на синий и фиолетовый в быстро сгущающихся тенях у подножий. Но Аш не замечал ничего этого…

Он смотрел на Джали и сознавал, что будет видеть ее в течение ближайших нескольких дней и в последний раз – на бракосочетании, а потом никогда больше не останется с ней наедине и не сможет смотреть на нее вволю.

Как всегда на конных прогулках, она была в мужском костюме: шароварах, ачкане и маленьком муслиновом тюрбане, прикрывавшем волосы. Строгость головного убора лишь подчеркивала красоту ее черт, привлекая внимание к прелестным очертаниям скул и подбородка и огромным, широко расставленным глазам, окаймленным густыми ресницами, а его рубиново-красный цвет выгодно оттенял матовую кожу лица и повторялся в изгибе ярких губ и кастовом знаке между бровей. Джали сидела в седле, развернув прямые тонкие плечи, нисколько не похожие на покатые изящные плечи Шушилы.

Любой случайный прохожий принял бы Джали за красивого юношу, ибо она держала голову по-мужски высоко, а не склоняла покорно, как подобает благовоспитанной девице. Но ехавшему рядом Ашу казалось, что нынешняя ее одежда подчеркивает ее женственность гораздо сильнее, нежели изящные складки сари. Под прямого покроя ачканом явственно вырисовывались полушария грудей, которые сари обычно скрывало, да и тонкая талия и округлые бедра определенно принадлежали не мальчику, хотя руки вполне походили на мальчишеские. Сколь многое они говорят о характере Джали, подумал Аш, пристально разглядывая эти руки, спокойно лежащие на конской гриве, с пропущенными между сильными пальцами поводьями. Надежные руки…

Он совсем забыл про Джоти. Но Анджали не забыла, и когда наконец заговорила, голос ее звучал приглушенно, словно она размышляла вслух.

– Это все Нанду, – негромко произнесла она. – Наверняка он. Кто еще может извлечь выгоду из смерти Джоти или иметь причины убить его? В лагере полно приспешников Нанду… но мне не верится, что найдется много людей, способных убить ребенка. Впрочем, многих для такого дела и не требуется, одного-двух вполне достаточно, и, если мы не узнаем, кто они, нам будет трудно уберечь Джоти от беды. Мы должны решить, кому можно доверять, и позаботиться о том, чтобы один из надежных людей постоянно находился при нем. – Она повернулась к Ашу и спросила: – Кто еще знает об этом, кроме Мулраджа, тебя и хакима моего дяди, Гобинда Дасса?

– Никто, – сказал Аш и объяснил, почему представлялось разумным сохранить в тайне первое покушение, а сейчас рассказать о случившемся лишь ей и Гобинду.

Анджали кивнула:

– Да, вы приняли правильное решение. Это только напугало бы Шу-Шу, а поскольку она никогда не поверила бы, что Нанду мог отдать такой приказ, то истолковала бы покушение на Джоти как часть заговора с целью убийства всех нас – всей нашей семьи. Мой дядя поверил бы, но что он может сделать? Однако есть другие, кому мы можем доверять без всякой опаски. Старая Гита, например. И личный слуга Джоти, Рамджи, который находится при нем с самого его рождения и жена которого является одной из моих служанок. Рамджи наверняка знает, кто из слуг заслуживает доверия, если таковые вообще есть. Давай подумаем…

Лошади неторопливо шли вперед, изредка останавливаясь пощипать траву и снова двигаясь дальше, пока всадники обсуждали способы и средства предотвратить убийство ребенка, а небо за ними постепенно темнело. Вскоре очередной, и довольно сильный, порыв ветра пронесся над долиной, гоня облака пыли, и сорвал с Анджали тюрбан, который покатился по земле, разматываясь на ходу. Ее волосы разметались вокруг лица, развеваясь на ветру, точно водоросли в приливной волне, и обе лошади вскинули головы, разом всхрапнули и перешли на рысь.