Время предательства - читать онлайн книгу. Автор: Луиз Пенни cтр.№ 19

– Несколько раз, когда я ездила в Монреаль. Сюда она ни разу не приезжала. Мы поддерживали связь главным образом открытками и телефонными звонками. Но откровенно говоря, в последние годы мы разошлись.

– Тогда что привело ее сюда? – спросил старший инспектор. – Вы ее пригласили?

Мирна задумалась, потом покачала головой:

– Нет, не помню, чтобы я ее приглашала. По-моему, идея принадлежала ей. Хотя, возможно, она намекнула, что хочет приехать, а я ее пригласила.

– У нее была какая-нибудь конкретная причина искать встречи с вами?

И опять Мирна задумалась, прежде чем ответить.

– В октябре у нее умерла сестра. Вы, наверное, слышали…

Гамаш кивнул. Об этом сообщалось в новостях, как будет сообщено и о смерти самой Констанс. Убийство Констанс Пино принадлежало статистике. Убийство Констанс Уэлле – заголовкам новостей.

– После смерти сестры в ее жизни не осталось никого, – сказала Мирна. – Констанс была очень закрытым человеком. В закрытости нет ничего страшного, но у нее замкнутость превратилась в манию.

– Вы можете назвать кого-нибудь из ее друзей?

Мирна отрицательно покачала головой.

– Никого не знаете? – спросил Гамаш.

– Констанс жила без друзей.

– Pardon?

– У Констанс не было друзей, – повторила Мирна.

Гамаш уставился на нее:

– Ни одного?

– Ни одного.

– Ты была ее другом, – возразила Клара. – Да она здесь со всеми подружилась. Даже с Рут.

Но, еще не успев закончить предложение, Клара поняла свою ошибку. Она приняла дружеские манеры за дружбу.

Мирна помолчала секунду-другую, прежде чем заговорить:

– Констанс могла производить впечатление, что у вас с ней дружеские и близкие отношения, на самом деле ничего такого не чувствуя.

– Ты хочешь сказать, это все было ложью? – спросила Клара.

– Не совсем. Не хочу, чтобы вы считали ее социопатом или чем-то подобным. Она любила людей, но никого близко к себе не подпускала.

– Даже вас? – спросил Гамаш.

– Даже меня. Большей частью ее жизнь оставалась закрытой для всех.

Клара вспомнила их короткий разговор в ее мастерской, когда Констанс отказалась позировать ей для портрета. Она сделала это не грубо, но твердо. Явно не хотела подпускать Клару к себе.

– О чем вы задумались? – спросил Гамаш, увидев сосредоточенное лицо Мирны.

– О том, что сказала Клара. Она права. Констанс чувствовала себя здесь счастливой. Мне кажется, она со всеми, даже с Рут, нашла общий язык.

– И о чем это вам говорит?

Мирна помедлила.

– Может быть…

Она устремила взгляд за окно, на сосны, освещенные к Рождеству. Лампочки раскачивались на ночном ветру.

– Может быть, она наконец стала открываться, – сказала Мирна, снова повернувшись к гостям. – Я прежде не задумывалась, но она показалась менее настороженной, более откровенной. В особенности когда провела здесь несколько дней.

– Она не позволила мне написать ее портрет, – пробурчала Клара.

Мирна улыбнулась:

– Ну, это как раз ясно, ты же понимаешь. Она и ее сестры больше всего боялись, что их выставят куда-нибудь на витрину.

– Да ведь я тогда не знала, кто она, – возразила Клара.

– Какая разница? Она-то знала, – сказала Мирна. – Но я думаю, что, уезжая, она уже чувствовала себя здесь в безопасности, независимо от того, раскрыта ее тайна или нет.

– А ее тайна была раскрыта? – спросил Гамаш.

– Я никому ничего не говорила, – ответила Мирна.

Гамаш посмотрел на журнал, лежащий на табуретке. Очень старый экземпляр «Лайф» со знаменитой фотографией на обложке.

– Но вы явно знали, кто она, – сказал он Кларе.

– Я сообщила ей сегодня вечером, – объяснила Мирна. – Когда начала понимать, что Констанс, вероятно, не появится.

– И больше никто не знал? – повторил Гамаш.

Он взял журнал и стал разглядывать фотографию. Он и раньше видел ее много раз. Пять маленьких девочек с муфтами, в хорошеньких шубках. Одинаковые шубки. И девочки одинаковые.

– Нет, насколько мне известно, – сказала Мирна.

И опять Гамаш спросил себя, знал ли человек, убивший Констанс, кто она такая, и понимал ли, что убивает последнюю из ее рода. Последнюю из пятерняшек Уэлле.

Арман вышел в холодную, бодрящую ночь. Снег давно перестал, небо прояснилось. Время перевалило за полночь, и, пока он стоял там, вдыхая морозный воздух, свет на деревьях погас.

Старший инспектор и Анри остались единственными живыми существами в темном мире. Гамаш поднял голову, и на небе медленно появились звезды. Пояс Ориона. Большая Медведица. Полярная звезда. И миллионы, миллионы других. Все такие яркие теперь, и только теперь. Свет, видимый лишь в темноте.

Гамаш размышлял, что ему делать и куда идти. Он мог бы вернуться в Монреаль, но очень устал и с удовольствием остался бы здесь. Однако он не предупредил Габри о том, что хочет снять номер, предпочитая сразу поговорить с Мирной. А сейчас было поздно, и в гостинице не горел свет. Гамаш видел только очертания бывшей почтовой станции на фоне леса.

И вдруг, прямо у него на глазах, в одном из окон второго этажа загорелся свет, приглушенный занавесками. А несколько секунд спустя осветилось еще одно окно, внизу. Потом он заметил свет в окошке входной двери, которая тут же распахнулась. На пороге появился силуэт крупного человека.

– Иди сюда, мальчик, иди, – раздался голос, и Анри потянул Гамаша вперед.

Гамаш отпустил поводок, и пес понесся по тропинке, взбежал по лестнице и уперся лапами в грудь Габри.

Когда подошел Гамаш, Габри едва держался на ногах под натиском четвероногого приятеля.

– Хороший мальчик! – Он обнял старшего инспектора. – Заходите. Я уже задницу отморозил. А у меня для нее найдется другое применение.

– Откуда вы узнали, что мы здесь?

– Мирна позвонила. Сказала, что вам, вероятно, понадобится номер. – Он посмотрел на нежданного гостя. – Вы ведь хотите остаться?

– Очень хочу, – признался старший инспектор, и это была сущая правда.

Габри закрыл за ними дверь.

Жан Ги Бовуар сидел в машине и глядел на закрытую дверь. Он сидел съежившись. Не то чтобы до полного исчезновения, но достаточно, чтобы производить впечатление человека, старающегося быть незаметным. Это делалось намеренно, и в глубине души, не тронутой туманом, он понимал, что поступает глупо.