Очень опасная женщина. Из Москвы в Лондон с любовью, ложью и коварством: биография шпионки, влюблявшей в себя гениев - читать онлайн книгу. Автор: Дебора Макдональд, Джереми Дронфилд cтр.№ 109

У35 был Иона (Клоп) Устинов – русский эмигрант с немецкими связями. Отец Клопа бежал из царской России по религиозным мотивам и поселился в Палестине, где в 1892 г. родился Клоп. Тот факт, что он родился с ней в один год, не был единственным фактом биографии, общим у Клопа с Мурой. У него имелись сложные связи с Германией: большую часть школьных лет он учился в Германии и во время Первой мировой войны служил в немецкой армии. По возвращении в Россию в 1920 г. он познакомился с Надей Бенуа – театральным декоратором и художницей. Надя была связана с Домом искусств в Петрограде – одним из учреждений, к созданию которых приложил руку Максим Горький ^[766]. Мура также участвовала в этой работе – и через Горького, и через Марию Андрееву, и посредством своей работы в Художественной театральной студии Корнея Чуковского в 1919 г. ^[767] Почти наверняка она и Надя были знакомы, и Мура вполне могла даже встречаться с Устиновым во время своей работы там.

Эта пара сочеталась браком, в тот же год покинула Россию и переехала сначала в Берлин, но с распространением нацистского движения они перебрались в Лондон, где Устинов работал в качестве пресс-атташе посольства Германии и журналиста в немецком информационном агентстве. В 1935 г., после того как его попросили доказать свое арийское происхождение, Устинов перестал работать в посольстве Германии, а вскоре был завербован в секретную сеть иностранных информаторов, которой руководил сэр Робин Ванситтарт в министерстве иностранных дел. Он оказался ценным сотрудником, и благодаря влиянию Ванситтарта ему были предоставлены британское гражданство и работа в МИ-5. Клоп Устинов стал одним из самых ценных и эффективных агентов ^[768].

Как он познакомился с Мурой, неясно, но к началу войны они были добрыми друзьями ^[769]. Как ее друг и доверенный агент контрразведки, Клоп был идеальным человеком, чтобы доносить на нее. Если верить его сыну, актеру Питеру Устинову, Клоп, видимо, вообразил себя тем, кем на самом деле не был, – человеком с тайной, по крайней мере не в том смысле, в каком он это понимал» ^[770]. Аккуратный, строгий господин с моноклем, он казался абсолютно честным и открытым, несмотря на то что был успешным секретным агентом.

Он ужинал с Мурой, посещал ее вечеринки, встречался с ней наедине, чтобы выпить чего-нибудь в ее квартире, и регулярно писал донесения о том, кто ее друзья, о ее передвижениях и деятельности. В марте 1940 г. он сообщил, что «сделать обобщение в отношении Муры крайне трудно. Она действительно очень умна и подходит ко всем политическим вопросам с высокоинтеллектуальной позиции». Он считал ее симпатизирующей Советскому Союзу, но знал наверняка, что она была сильно потрясена, когда Россия аннексировала Польшу (он был вместе с ней и Уэллсом, когда они узнали об этом). «Я считаю совершенно невозможным, чтобы баронесса Будберг симпатизировала нацистам, – утверждал Клоп. – Насколько мне известно, у нее au fond антигерманские настроения» ^[771].

Клопу даже удалось использовать Муру в качестве источника информации – или, скорее, ей удалось по привычке сделать себя ее ценным источником. Она рассказывала ему, что человек по фамилии Йейтс-Браун, женатый на русской, пригласил ее на ужин. Во время ужина разговор носил профашистский характер о пятой колонне. Мура сказала Клопу, что ужаснулась мнением хозяев, что Великобритании нужен свой собственный Гитлер. Клоп донес об этом, и за супружеской парой было установлено наблюдение.

Возможно, Мура и была антифашистски настроенной, но оставалась верной своей стране и была подозрительной личностью. В июне 1940 г. ее уволили из JBC. Разрешение, дававшее ей возможность работать в этой организации, было отозвано, и на ее регистрационном удостоверении, выданном полицией (разрешении на пребывание в Великобритании, которое должно было иметь большинство иностранцев, проживающих в этой стране), появился красный штамп «отказать» ^[772]. Эта пометка не даст ей выполнять никакую работу, которая могла быть связана с государственной тайной. Ходили даже разговоры о ее интернировании, но ничего подобного не произошло.

Вероятно, Мура извлекала пользу из своих дружеских отношений с сотрудниками разведывательных служб, включая самого Устинова, который ей симпатизировал. Она также подружилась с высоким и гибким молодым человеком по имени Энтони Блант, который был завербован МИ-5 в мае 1940 г. и быстро рос по службе. И был еще Эрнст Бойс – ее давний друг и работодатель из Петроградского и Гельсингфорсского бюро SIS. После увольнения Муры из JBC Бойс написал письмо в ее поддержку. «И хотя у нее, по-видимому, есть талант оказываться во всевозможных явно компрометирующих ситуациях, – писал он, – я лично могу поручиться за нее как за верного приверженца всего того, что провозглашает Британская империя». Он предложил восстановить ее на прежнем месте работы, но в должности, на которой она могла бы использовать свое свободное владение английским, русским, французским, немецким, итальянским и польским языками и на которой не было бы нужды в соблюдении секретности ^[773].

Учитывая, что Бойс мог быть двойным агентом на службе Советского Союза, в его интересах было сохранить Муру на ее должности. Как вариант, у нее могла иметься компрометирующая информация о нем. Он был ее начальником в 1918 г.; Петроградское бюро SIS уделяло безопасности явно недостаточное внимание, и Мура не позволяла даже самому маленькому обрывку внутренней информации ускользнуть от своего внимания. То же самое относилось и к Энтони Бланту, который уже несколько лет работал на НКВД, когда поступил на службу в МИ-5.

Но отметка об отказе оставалась на ее документах, и Мура не могла работать в JBC. Хильда Матесон не имела возможности помочь: она заболела тифом и умерла в октябре 1940 г.

В то время как МИ-5 следила за каждым ее шагом, Мура жила своей жизнью – собирала вещи Уэллса в поездки, составляла ему компанию, когда он был дома, гостила у Пола или Тани, вращалась в обществе и продолжала делать то, что периодически занимало ее время на протяжении большей части жизни, – она упорядочивала и переводила на английский язык произведения Максима Горького.