Фрагменты - читать онлайн книгу. Автор: Дэнни Уоллес cтр.№ 31

– Конца света.

– Он уже наступил, – сказала Кира. – Это чудовище уже пришло и ушло. – Она медленно сделала шаг, приближаясь к нему. – В Ист-Мидоу мы празднуем его – нет, не конец, а новое начало. Восстановление. Старый мир умер, и я знаю, что вам от этого больнее, чем мне. Я едва застала старый мир. – Она подошла еще ближе. – Но новый мир – вот он. Он может так много дать нам, но и ему тоже нужна наша помощь. Оставьте старый мир покоиться с миром и помогите нам строить новый.

Широкое лицо скрывала темнота.

– Так они говорили в своей переписке.

– Кто?

– Совет, – голос Афы теперь звучал иначе: не неразборчивой бредовой кашей и не короткой вспышкой ясного разума, а далеким, потусторонним шепотом, словно его устами говорил сам Старый мир. – Дхурвасула, и Рюссдаль, и Тримбл, и прочие: они знали, что строят новый мир, и знали, что ради этого разрушают старый. Они сделали это намеренно.

– Но зачем? – горячилась Кира. – Зачем убивать всех? Зачем прятать лекарство в партиалах? Зачем вообще связывать судьбу людей с партиалами? Зачем ставить нас перед такой горой вопросов?..

– Я не знаю, – тихо ответил Афа. – Я пытался узнать, но не смог.

– В таком случае, давайте выясним это! Вместе. Но сначала мы должны помочь им. – Она замолчала, вспоминая слова Мкеле, слова, казавшиеся такими отвратительными, когда их говорил он, и повторила их Афе, изумляясь, как сильно изменились ее взгляды:

– Человечеству нужно будущее, и мы должны сражаться за него, но без настоящего не будет и будущего. – Девушка взяла его за руку. – Помогите мне найти микрофон, чтобы мы могли спасти хоть кого-то, кому сможем передать все эти ответы.

Афа беспокойно глядел на нее, в темноте он казался маленьким: и ростом, и возрастом.

– Ты человек? – спросил он.

Кира почувствовала, что слова застряли в горле, сердце прыгало в груди. Что он хочет услышать? Поможет ли он, если она скажет, что она человек? Отпугнет ли его другой ответ?

Девушка покачала головой. Он должен услышать правду. Набрав воздух и сжав кулаки, она призвала все свое мужество и произнесла вслух то, что никогда не говорила даже самой себе:

– Я – партиал.

Кира чувствовала, что эти слова правдивы и лживы одновременно, что они запретные, ужасные – и в то же время прекрасные. Сказав правду, камнем лежавшую на сердце, она испытала восторг освобождения, но сама эта правда заставила ее содрогнуться. Кира уже успела пожалеть о сказанном и тут же почувствовала вину, что стыдится своей собственной природы. Нет, не стыдится.

– Ноя посвятила всю свою жизнь, пожертвовала всем, чтобы спасти человечество. – Губы девушки осветились робкой улыбкой, и она чуть не рассмеялась. – Мы с вами – их последняя надежда.

Афа поставил бобы на пол, поднял, снова поставил, шагнул к ней и кивнул, остановившись:

– Хорошо. Пошли со мной.

Маркус скорчился за осыпающейся шлакоблочной стеной – очевидно, старого гаража. Сквозь дырку в стене можно было разглядеть машину с сидящим за рулем скелетом. Маркус пытался представить, почему человек умер здесь, в машине, в закрытом гараже, но теперь это вряд ли имело значение. Если партиалы обнаружат его группу, он будет так же мертв, как и несчастный водитель.

– Мы не можем позволить себе защищать фермы, – нудил рядовой Кантона еле слышным шепотом, не отрывая глаз от леса. Маркус уже начал его ненавидеть, но не мог не признать, что Кантона был отличным солдатом. – И фермеров.

– Мы не бросим их, – зашипел Хару, возглавивший отряд после гибели сержанта Грант, и покосился на четверых фермеров: двух мужчин и двух женщин, прятавшихся за спинами военных с широко открытыми от ужаса глазами. – Как я понимаю, партиалы захватывают в плен всех людей, до которых могут добраться. Наш долг – защищать людей, и мы будем защищать их до самого Ист-Мидоу.

– Наш долг – защищать гражданских, – спорил Кантона, – а здесь исправительно-трудовая ферма, и, как я понимаю, эти четверо – осужденные.

– Если партиалы хотят их захватить, – отрезал Хару, – я сначала погибну, прежде чем отдам наших врагу.

Маркус посмотрел на фермеров, вооруженных тремя винтовками на четверых. Сомнительно, что заключенным позволили носить оружие, хотя, с другой стороны, когда на подходе партиалы, кто знает? «Я бы всем им выдал оружие. Когда враг – партиалы, любой человек – союзник».

– Из-за них нас всех перебьют, – гнул свое Кантона. Из их отряда в двадцать человек теперь оставалось семеро, не считая фермеров. Половину они потеряли, нарвавшись на засаду, остальных – во время отступления, когда бежали сломя голову по лесу, пытаясь оторваться от преследователей. – Да, на бегу они нас не задерживают, но беда в том, что уж очень шумят. Не умеют эти штатские оставаться незаметными.

Загорелые и обветренные лица фермеров от таких разговоров белели на глазах. Маркус, помотав головой, не выдержал:

– От меня шуму не меньше.

– Я не предлагаю бросить медика.

– Но он прав, – заявил Хару, – с Маркусом в группе мы наделаем столько шума, что уже не важно, сколько с нами гражданских.

– Эй, не так уж я плох, – возмутился Маркус.

– В любом случае это не важно, – не обратил на него внимания Хару. – Если они еще не услышали наш треп, то пока мы вне опасности: темнеет, и им не с руки охотиться в ночи на вооруженный отряд, который может залечь в засаду. Скорее всего, партиалы отступили, перегруппировались и, держу пари, движутся к следующей ферме.

– Тогда нам тем более не нужно их защищать, – Кантона махнул рукой в сторону фермеров. – Так или иначе избавимся от них: пусть чапают в Ист-Мидоу, а мы попробуем соединиться со своими.

– Я не могу ни с кем выйти на связь, – признался Хару. – Боюсь, нам не с кем соединяться.

Один из солдат, крупный мужчина по имени Хартли, поднял руку, и все мгновенно затихли, прекрасно зная этот жест. Маркус напряженно вслушивался в темноту, сжимая винтовку. Чувства партиалов острее: они лучше видят, лучше слышат и потому могут засечь их группу с недоступного человеческому уху расстояния. Но в таком густом лесу даже партиалам нужно подойти поближе, чтобы открыть огонь, и на короткой дистанции у людей появлялся шанс. Однако они в любом случае не могли тягаться с отрядом партиалов, не важно, обнаружив их заранее или нет; единственного врага, которого им удалось убить, отвлекла большая группа. Маркус с товарищами бежали – да что там, попросту драпали, – и все равно от них осталась жалкая горстка.

Они сидели в молчании, напрягая слух, сжимая оружие. Темный лес глядел в ответ, безмолвный, как могила.

Внезапно Маркус услышал, как один из часовых выругался, выкрикнув первые несколько звуков предупреждения, а потом маленький черный диск звякнул о дерево и упал к его ногам. Он взглянул вниз как раз «вовремя», чтобы увидеть слепящую вспышку света, и тут весь отряд закричал. Маркус зажмурился, кряхтя от пульсирующей боли, не видя ничего, кроме жарко пылающего круга в глазах. Грохотали автоматы, рвал глотку Хару, тут и там вскрикивали солдаты. Маркус почувствовал горячие брызги на руках и присел еще ниже, скрываясь за стеной. На него упало тело, и он начал отползать назад, судорожно хватая ртом воздух. Когда к нему наконец вернулось зрение, битва была окончена.