Богоборцы из НКВД - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 38

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Богоборцы из НКВД | Автор книги - Олег Смыслов

Cтраница 38
читать онлайн книги бесплатно

«Начальнику 6-го отд. Евгению Александровичу Тучкову. Русская церковная история едва ли знает такое исключительно трудное время для управления Церковью, как время в годы настоящей революции. Тот, кому это управление поручено, становится в тяжёлое положение между верующими (по всей вероятности, с различными политическими оттенками), духовенством (также неодинакового настроения) и Властью. С одной стороны, приходится выдерживать натиск народа и стараться не поколебать его доверия к себе, а с другой — необходимо не выйти из повиновения Власти и не нарушать своих отношений с нею. В таком положении находился Патриарх Тихон, в таком же положении очутился и я в качестве Патриаршего Местоблюстителя. Я отнюдь не хочу сказать, что Власть вызывала на какие-либо компромиссы в вопросах веры или касалась церковных устоев, — этого, конечно, не было и быть не может. Но у народа своя точка зрения. Простой, например, факт передачи какого-либо храма обновленцам, от которых он отворачивается с негодованием, истолковывается в смысле вмешательства Власти в дела церковные и даже гонения на Церковь. И, как ни странно, — в этом он готов видеть чуть ли и не нашу вину. Между прочим отмечу, что среди тех же самых вопрошателей замечается и тяготение к Власти, если мимоходом коснёшься вопроса о социальной революции и пояснишь, что задача её — улучшить жизненные условия трудящихся классов. Теперь спрашивается, какая же в данном случае должна быть линия моего поведения?

Я решил сблизиться с народом. Этим, конечно, я не имел никакого намерения выразить своё равнодушие к Власти или неповиновение её распоряжениям. Мне представлялось, раз этого я не допускаю, то, значит, поступаю правильно и гарантирован от каких-либо случайностей. Вот почему я очень редко обращался к Вам с своими заявлениями. Не скрою и другого мотива этих редких обращений, — мотив этот опять-таки кроется в народном сознании. Простите за откровенность, — к человеку, который часто сносится с ГПУ, народ доверия не питает. Наши, например, с митрополитом Серафимом Тверским при Патриархе Тихоне частые посещения ГПУ истолковывались далеко не в нашу пользу, а митрополита Серафима народная молва прозвала даже «Лубянским митрополитом». И я замечал, что в начале моего управления Церковью многие сторонились меня. Такое явление, конечно, ненормальное. Что же я за глава Церкви, когда паства не со мною; могу ли я тогда быть желательным и для Правительства? Я и хотел совершенно освободиться от каких-либо нареканий со стороны народа и духовенства. Эта моя осторожность, как вижу, была излишней и привела меня к такому печальному результату.

На моё управление имели значение и некоторые влияния, — их я не старался избегать. Мои собратья-архиереи были неодинакового настроения в церковном отношении, одни были либерального, другие — строго церковного. С мнением последних я считался и их советами пользовался, так как народ относился к ним с большим доверием и даже называл некоторых из них столпами Церкви. Порвать с ними связь я не имел основания, и, кроме того, это значило бы порвать и некоторую духовную связь с народом, что, конечно, для меня было бы очень тяжело. Но их осуждения не выходили за пределы церковности. Замечательно, что никто из более либеральных архиереев никогда не высказал даже намёка на какое-либо порицание этих строго церковных архиереев и не называл их лицами с какой-либо политической окраской. И в беседе со мной они не касались политики, кроме разве сообщения той или другой новости, почёрпнутой из газет или обывательской молвы.

Лиц из светской интеллигенции я почти не знал и сношений с ними не имел, если не считать известного Вам случая обращения к А. Д. Самарину, как бывшему своему обер-прокурору и человеку весьма образованному и в церковной сфере. Правда, доносились пожелания, чтобы я был твёрд на своём месте и строго охранял православную веру и церковные порядки. Признаюсь, пожелания эти для меня были небезразличны, я к ним прислушивался и в некоторых случаях руководствовался ими. Но какого-либо явного и систематического влияния со стороны ли одного или группы лиц я не замечал.

Это моё несложное заявление вполне правильно отображает мою церковную деятельность в СССР. Что же касается зарубежья, то туда лично от меня она не проникала, так как я стоял совершенно в стороне от тамошних обитателей и от них не получал никаких советов и наставлений, кроме единственного письма митрополита Евлогия личного характера. Их контрреволюционную деятельность и вообще антисоветскую пропаганду я всегда осуждал. Эта деятельность слишком тяжело и печально отражается на нашем благополучии и причиняет ненужное беспокойство Правительству. Они должны дать ответ перед судом церковным, так как нарушают заветы Церкви о том, что последняя аполитична и ни в каком случае не сможет служить ареной для политической борьбы.

Митрополит Пётр Полянский 14 января 1926 года».

Евгению Александровичу всё это было уже неинтересно. Такие строки он называл не иначе как «соплями» или пережитками белых воротничков.

Поэтому в ноябре 1926 года митрополит Пётр был приговорён к трём годам ссылки. Тучков давал ему ещё немного времени подумать. Владыка же пытался возмущаться: «Считаю для себя необходимым заявить, что я всемерно протестую против указанного обвинения, так как нет никаких данных для его обоснования. Мои отношения к советской власти всегда были добросовестными и безупречными. К монархической партии я не примыкал и ни с одним человеком из этой партии не имел ни письменных, ни устных сношений. Прошу не милости, а справедливого отношения ко мне, больному старику».

Терпение чекиста-богоборца трещало по всем швам. Ведь митрополита Петра уже тайно вывозили из Москвы в Суздаль, где содержали в одиночной камере, в крепости бывшего Спасо-Евфимиевского монастыря. Евгений Александрович лично выезжал к нему на автомобиле, имея в кармане официальное разрешение на регистрацию управления Русской православной церковью. Он ещё надеялся подчинить советской власти церковь, а Петра Полянского согнуть в «бараний рог».

Затем владыку он привёз в Москву и поместил по прежнему адресу во внутреннюю тюрьму ГПУ. На этот раз Тучков напрямик предложил местоблюстителю добровольно отказаться от мсстоблюстительства. Тот категорически отказался…

В декабре 1926-го митрополита Петра этапировали через пересыльные тюрьмы в Тобольск. В феврале 1927 года доставили в село Абалак, где содержали в контролируемом обновленцами Абалакском монастыре. В начале апреля вновь арестовали и доставили в Тобольскую тюрьму. Как раз был освобождён митрополит Сергий…

По постановлению ВЦИК Петра (Полянского) выслали за Полярный круг, на берег Обской губы в посёлок Хэ, где лишили самой элементарной медицинской помощи, а 11 мая 1928 года постановлением Особого совещания ОГПУ срок его ссылки был продлён на два года.

17 августа 1930 года — новый арест и содержание в тюрьмах Тобольска и Екатеринбурга.

В очередной раз митрополит Пётр отказывается от предложения чекистов снять с себя звание Патриаршего Местоблюстителя. Их угрозы продлить тюремное заключение не пугают его.

Тогда в ноябре 1930 года против Петра (Полянского) снова возбуждается уголовное дело по обвинению в том, что, находясь в ссылке, он «вёл среди окружающего населения пораженческую агитацию, говоря о близкой войне и падении сов. власти и необходимости борьбы с последней, а также пытался использовать Церковь для постановки борьбы с сов. властью». И снова митрополит Пётр вину свою не признал, поэтому до 1931 года находился в одиночном заключении без права передач и свиданий, а затем категорически отклонил предложение Е. А. Тучкова дать подписку о сотрудничестве с органами в качестве осведомителя.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению