– У отеля «Грандлайн» на Пятой авеню? Спасибо. Давай дальше, – сказала она Макнабу.
Ей хотелось разглядывать его, изучать его лицо, язык тела. Одновременно она звонила в отель.
– Покажи его уход, – сказала она Макнабу, когда Рейнхолд вошел в кафе.
Она назвала служащему отеля свое имя и номер.
– Есть среди ваших гостей Джеральд Рейнхолд?
– Минутку, лейтенант. Нет, такой не числится.
– Он мог выписаться сегодня.
– Такой фамилии нет.
– Когда вы заступили на смену?
– В девять вечера.
Поздновато, подумала Ева. Но оставались еще камеры наблюдения.
– Я сейчас к вам приеду. Мне нужно просмотреть сегодняшние записи ваших камер начиная с семи тридцати. Все, за весь день.
Не дожидаясь ответа, она разъединилась.
– Вот он идет в южную сторону.
– Ага. Вот в этом секторе мы видим его на переходе, а потом мы его теряем. – Макнаб хлебнул своего сладкого напитка. – У большинства здешних камер короткий радиус наблюдения. Вот если бы он вошел в один из домов, тогда другое дело.
– Он двинулся в противоположном направлении от отеля, где сел в такси, – рассудила она. – Вряд ли он туда вернулся бы. – Она немного походила взад-вперед. – Он знает, что мы его ищем, знает, что мы быстро найдем труп Нуссио. Может, уже завтра, но все равно быстро. Поэтому он не садится в такси поблизости и вынужден долго уходить пешком от места преступления. Самодовольная улыбка, прогулочный шаг. Весь мир у его ног! Какой уверенный вид! Наверняка приготовил себе новую нору где-нибудь в Виллидж, в Сохо, в Трайбеке. Хотя он мог повернуть на юг, а потом вернуться на автобусе. Если так, то он уже забрался в свою нору. Знать бы, где это! Поеду в отель.
– Я с тобой! – вызвался Рорк, вскакивая.
– Мне продолжать поиск, лейтенант?
Подумав, она отрицательно покачала головой.
– Мы получили что хотели. Надеюсь на удачу. Между прочим, Пибоди в комнате отдыха.
Макнаб просиял.
– Неужели?
– Только чтобы никакой личной жизни в помещении Управления! – Выходя, она подумала, что он вряд ли ее послушается.
Она решилась воспользоваться лифтом и, найдя кабину пустой, облегченно перевела дух.
– Что собой представляет этот «Грандлайн»?
– Я знал, что ты спросишь. – Пальцы Рорка забегали по компьютеру. – Отель среднего размера для бизнесменов с круглосуточным обслуживанием.
– Похуже «Мэнора».
– Как и большинство других.
Когда двери лифта открылись, Ева нахмурилась. Двое полицейских втащили в кабину двух окровавленных и помятых, но еще не утративших боевитости проституток.
– Это мой угол, слышишь, воровка, сучка?
– Тротуар не твой, давалка!
– Ты хотела спереть клиента прямо у меня на глазах?
– Я не виновата, что он выбрал меня, а не твою жирную задницу!
Ева, заметив огонь в глазах обладательницы жирной задницы, успела оттолкнуть Рорка, и удар носком туфли, острым, как шило, пришелся «давалке» в икру. Та взвыла и пустила в ход ногти, такие же острые, как носки туфель ее противницы. Хлынула кровь, от воплей впору было оглохнуть. Полицейские бросились разнимать дерущихся. Из разорванной кофточки вывалилась внушительная искусственная грудь.
– Ты еще спрашиваешь, почему мужчины обожают женские драки! – заметил Рорк.
– Неужели все – поклонники силикона? – Она схватила одну из драчуний за волосы, другой, упавшей на пол, наступила на шею.
– Ну-ка, уймитесь, обе! – грянул ее голос в тесном лифте. – Не то обеим не поздоровится. Немедленно заткнитесь! – прикрикнула она, чтобы прекратить обмен ругательствами. – Наденьте на них наручники.
– Получай, Дори! – Один из полицейских защелкнул наручники на запястьях своей подопечной, другой – своей.
Двери лифта опять разъехались.
– Уберите их отсюда!
– Мы везем их вниз, чтобы…
– Живо!
– Есть, сэр! – Полицейские рывком поставили обеих женщин на ноги и, не обращая внимания на протесты, вытолкали их из кабины.
– Вот это развлечение! – Рорк достал платок и потянулся к Евиному подбородку.
– Что такое?
– Тебя зацепил ноготок. Теперь все в порядке.
– Господи! – только и сказала она по пути вниз, в гараж. – Поведешь ты, – бросила она Рорку. – Я по пути кое-что проверю.
– Например? – спросил он, садясь за руль.
– Хочу узнать, занялся ли Моррис третьим трупом. Я уже понимаю, как и когда, отлично знаю, кто и почему, остается все согласовать. Еще надо задействовать в лаборатории Харпо, нашу королеву волос и тканей. Мира считает, что он забрал с собой волосы убитой. Если так, то это его личный трофей. Еще мне надо разобраться с вероятностями, относящимися к следующей жертве. Кое-что я поручила Пибоди.
– Думаешь, будет еще одна?
– Он наверняка ее уже выбрал. Если мы быстро его не поймаем, Моррис получит очередной труп. – Она закрыла лицо ладонями. – Если бы он употребил хотя бы половину времени, стараний, ума на одной из работ, откуда его выперли, то многого бы достиг.
– Так веселее.
– Ты прав. Он нашел себя. У них же есть сайты? Каналы, пути, чтобы одни предлагали себя в наемные убийцы, а другие их отбирали.
Он покосился на нее.
– В таких делах пользуются знакомствами.
– Вероятно. Я никогда в этом не разбиралась и никогда не угощала пивом тех, кто разбирается.
– Но ты кое-кого знаешь.
– Знаю.
– Позволь высказать скромное соображение. Ему это нравится, и пока что у него все получается. Ему нравится шикарно жить и убивать. Сейчас он убивает тех, кого знает, на кого у него зуб, но разве они обеспечат ему шикарную жизнь? Почему бы не превратить хобби в профессию? Его наверняка посещают такие мысли.
– Любопытное соображение, хоть и скромное. Я поспрашиваю, может, он не один такой. Но вряд ли он уже зашел так далеко. – Она прижалась затылком к подголовнику. – С Нуссио ему повезло. Сегодня она решила побыть недоступной, завести новый коммуникатор и номер. Иначе я бы с ней связалась и спросила про замки. Теперь я знаю, что он звонил ей по старому номеру. Если бы мы узнали об этом раньше, то поняли бы, что он ее разыскивает. Все сыграло ему на руку.
– Удача – это хорошо, но умение лучше.
Он затормозил перед «Грандлайн». К машине бросился привратник.
– Лейтенант Даллас? Вас ждут внутри. Мистер Вуртц за стойкой.
Лобби потрясло ее вылизанностью и слишком ярким светом. Даже в этот поздний час там царила суета. Деловые люди, рассудила она, поздние заезды, поздние выезды. Другие сидели, размякнув от усталости, мямля в свои наручные или ушные коммуникаторы.