Кочегарка - читать онлайн книгу. Автор: Бентли Литтл cтр.№ 65

Книги были тяжелыми, так что каждая из них взяла по одной, отказавшись от помощи полицейского. Но сначала Лесли подняла марионетку – при этом она состроила гримасу, хотя и держала ее только за нитки, а до самой куклы не дотронулась.

Скайлар и его бабушка все еще находились в доме Лесли. Джолин боялась возвращаться домой – ОНО знало, где они жили, – и считала, что они должны держаться вместе до тех пор, пока она не будет полностью уверена в их абсолютной безопасности. Ей даже пришла в голову мысль отправить Скайлара на время к отцу. Джолин собиралась позвонить ему и попросить приехать за сыном. Но быстро отказалась от этой идеи, посчитав ее временной слабостью, поскольку знала, что это станет не только серьезным эмоциональным ударом по и так подорванной психике мальчика, и понимала, что получить сына назад будет практически невозможно. Джолин хорошо знала, на что был способен Фрэнк.

Так что они все четверо жили в доме Лесли, ожидая дальнейшего развития событий, и именно туда они и привезли дневники. Они ничего не сказали о них ни матери, ни Скайлару, решив, что для тех будет безопаснее всего ничего не знать. Поэтому, несмотря на все свое любопытство и нетерпение, они дождались, пока мальчик и пожилая женщина заснут, и только после этого раскрыли кожаный переплет.

Читали они по очереди.

Федеральная трасса № 6, штат Юта

Во время ночной поездки индейцы рассказали Генри, что нашли его с помощью шамана-папаго в Финиксе. Генри объяснил, что никакого шамана в Финиксе он не знает, но на его возражения никто не обратил внимания. Все это было очень необычно, и Генри солгал бы, если б сказал, что понимает, как взаимосвязано все происходящее.

– Я не уверен, что в моей крови есть хотя бы миллионная доля крови папаго, – заметил он. – Это просто слух, о котором рассказал мне мой старик, когда я был ребенком. Может быть, это вообще ложь.

Невысокий коренастый индеец с плоским черепом повернулся и посмотрел на него.

– Они пришли за тобою, – сказал он безразличным голосом. – Так же как и за мною. Эти тени. Они тебя опустошили.

Генри подумал о близняшках и о том, как разбрызгивал семя по плиточному полу, а они его слизывали. Он вспомнил, что каждый раз после этого чувствовал себя использованным и опустошенным.

– И что же сейчас происходит? – подозрительно спросил рейнджер.

И индейцы рассказали ему все, что знали сами, то, что слышали от своих отцов, и то, что видели в своих видениях и ночных кошмарах.

Рассказали, почему они ехали в Пойнт.

Ноябрь 1866 года

Честер Уильямс сидел в офисе Харрисона и смотрел на президента железнодорожной компании.

– Им нельзя позволять работать рядом с нормальными людьми!

Харрисон вытащил изо рта сигару и направил горящий кончик на Уильямса.

– А я говорю, что они будут работать. Они делают работу в два раза быстрее и вполовину дешевле, а кроме того, готовы выполнять ту работу, за которую ирландские придурки ни за что не возьмутся. Если мы хотим вовремя закончить железнодорожное полотно, то нам нужны китаезы. Очень много китаез. И кого волнует то, что все они язычники?

– Меня! – подался вперед Уильямс; физиономия у него была пунцовой.

– Боюсь, что мне этого недостаточно. Я благодарен вам за все, что вы сделали для того, чтобы запустить этот проект, но я не позволю вам диктовать мне, кого я должен нанимать на работу в свою компанию. Нам нужны эти китайцы, и я собираюсь нанять их еще больше. «Дора Ли» пришвартовалась два дня назад, и сейчас они уже едут из Сан-Франциско.

– Вы этого не сделаете!

Харрисон крепко стукнул по столу кулаком так, что бумаги упали на пол.

– Никто не смеет мне указывать, что я могу, а что не могу делать в своей собственной компании, – прорычал он. – Никто!

В этот момент Уильямс понял, что проиграл этот спор. Теперь факты не играли для владельца железной дороги никакой роли. Даже апелляции к морали и общечеловеческим приличиям не будут услышаны. Мужчина чувствовал себя обиженным – и, по правде говоря, так оно и было. Уильямс не испытывал никакого уважения к людям, которые могли нанять на работу китаезу, и если бы он знал, что проект закончится именно этим, то никогда не использовал бы свои связи в сенате и не вкладывал бы свои деньги в это предприятие. Независимо от того, сколь благородна и насколько важна для будущего всей нации была его цель.

Уильямс встал, надел шляпу и отвесил полупоклон, который, он это хорошо знал, покажется Харрисону неприемлемым.

– Хорошего дня, сэр!

Не оборачиваясь, он вышел из офиса, злой сверх меры из-за того, как прошла встреча. Он ничего не смог добиться – более того, проиграл и настроил Харрисона против своей Цели.

Может ли он сейчас каким-то образом предотвратить надвигающуюся катастрофу? Выход должен быть. Будучи в здравом уме, он не может позволить железной дороге нанять тысячи этих желтых дьяволов – такой шаг, если он будет сделан, еще больше разрушит моральные устои общества и приведет страну еще ближе к признанию этих язычников. А этого зла он никак не мог допустить, так что чувствовал свою ответственность за возложенную на него обязанность остановить такое развитие событий.

В голове у него стала формироваться идея, которую он пока еще не мог выразить словами, но которая, как он полагал, могла принести успех в будущем.

На тротуаре перед зданием «Юнайтед Пасифик» [80]

Уильямс на мгновение остановился и взглянул на затянутое облаками небо. К нему постепенно возвращалось хорошее настроение. Он глубоко вздохнул и натянул перчатки, которые достал из кармана пиджака.

Погода становилась прохладной.

Стоя над могилой своей супруги, Уильямс плюнул на нее.

Прошло уже пять лет с того момента, как он убил эту шлюху, пять лет с того момента, когда воспользовался своим супружеским правом и душил ее до тех пор, пока ее грязный язык не вылез между ее мертвыми губами. Каждый день, прошедший после этого, он не мог не радоваться ее уходу. Она умерла в мучениях, как и должно было случиться.

Но сначала он убил ее любовника Чина Ли.

Даже сейчас у него поднималось давление, когда он вспоминал, как застукал их – в своем собственном доме! – когда они издевались над ним и оскорбляли его, наставляя ему рога. Жена должна была знать, что он придет домой, должна была слышать, как он вошел и двинулся сначала по прихожей, потом по кухне, а потом по холлу, громко выкрикивая ее имя. Но она или была настолько охвачена страстью, или – что было, по его мнению, гораздо вероятнее – так хотела, чтобы он застал ее на месте преступления, что продолжала свое неестественное совокупление даже тогда, когда он ворвался в комнату.