Репетиция конца света - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 64

Наверное, этот психолог большой ревнивец.

А что бы ты сказал, ревнивец, если бы узнал, что твоя писательница провела вечерок в интимных развлечениях с таки-им профессионалом, что по нему любой порнофильм плачет?

На секунду Костя испытал мстительное желание открыть собеседнику глаза, но потом вспомнил о мужской солидарности и подумал, что разбивать чужие сердца – не его амплуа. И вообще – не суть важно, каков моральный облик писательницы Дмитриевой. Важно, как увязывается все это в одну цепочку: телефон доверия – и ее последующий поход в «Выбор для вас».

– Погодите, – вдруг пробормотал психолог ошеломленно. – Вы... вы... вас зовут Костя?

Кажется, в жизни Костя не был так изумлен! Вот это, я вам скажу, психология! Видеть сквозь стены – это, знаете ли... Да и видение сквозь стены не поможет узнать имя незнакомого человека. Мистика, да и только!

Строго говоря, он мог не признаваться, но был так ошарашен, что брякнул:

– Да. Откуда вы знаете?

– Потому что рядом с вами звучит музыка Яана Терзена из фильма «Амели», – невесело усмехнулся психолог, и Костя подумал, что вскоре возникнет потребность не просто в службе психологической разгрузки, но и парочке санитаров со смирительной рубашкой. Нет, в самом деле, спятить недолго! Человек слышит музыку Терзена – и угадывает имя своего собеседника! Вольф Мессинг отдыхает!

И вдруг он понял... Все было просто – даже слишком просто. На самом деле он не очень любил Терзена, слушал его сейчас просто потому, что диск стоял в лазернике. А вот для матушки это был кайф – музыка к фильму «Амели».

– Все ясно, – сердито сказал Костя. – Значит, моя мать все-таки вам звонила, да? И во время разговора с ней вы слышали эту музыку?

Психолог вздохнул:

– Похоже, с логическим мышлением все в порядке и у вас, и у меня. А на свою маму вы, пожалуйста, не сердитесь. Она о вас очень беспокоилась. И просила совета. Но практически ничего не сказала о вас, только общие слова. Ну и имя ваше назвала...

– Ничего себе – не сказала! – проворчал Костя. – Откуда же эта ваша писательница узнала, где я работаю? Почему приперлась туда и требовала свиданки со мной? Она что, тоже в вашей богадельне работает?

– Насчет богадельни – довольно точно сказано, – усмехнулся психолог. – Нет, Алена у нас не работает. Она просто случайно здесь оказалась в то время, когда я разговаривал с вашей мамой.

И только тут до него дошел смысл Костиных слов:

– Вы сказали... вы сказали, Алена была в вашем, в этом, как его... заведении?! Спрашивала вас? Вы с ней виделись? Вы с ней?..

Он замолк, словно не знал, какое слово подобрать. Костя мог бы предложить ему с десяток вариантов подходящих словечек и выражений, типа: спать, жить, вступать в связь, иметь интимные отношения, иметь половые отношения, заниматься любовью, заниматься сексом, сношаться, трахаться, е... Стоп, это уже из разряда бранной лексики, так что молчать, господа гусары!

Молчали не только господа гусары – ничего не сказал и Костя. Потом, чувствуя, что его собеседник на том конце провода затих как-то слишком уж мертво, решил все же проявить человечность, тем более что ему ничего не стоило сказать чистую правду:

– Не было у нас с ней ничего, я ее и в глаза не видел! Я вообще уехал по вызову, если хотите знать. – И, предупреждая естественный вопрос Александра, а оказалась ли в агентстве на такой случай замена, он решил увести разговор в сторону и выпалил: – Но, насколько мне известно, за вашей писательницей явился муж и устроил там у нас немалый скандал!

– Как – муж? – обалдело спросил психолог. – Какой еще муж?!

«Э-э, милый! – с сожалением подумал Костя. – Да ты, погляжу, вообще ничего о своей барышне не знаешь! С другой стороны, ты по-своему прав. Во многой мудрости многия печали, как любит говорить маманя...»

И тут психолог воскликнул:

– Ее муж, насколько мне известно, сейчас в Болгарии, вернется только десятого января.

– Может быть, – согласился Костя. – Она наших девушек тоже уверяла, что этот парень в черной косухе ей никто, просто преследует ее, и все.

– В черной косухе?! – завопил психолог. – Какой-то парень в черной куртке и в самом деле гнался за ней по Дому связи буквально позавчера. Она от него чудом скрылась – тогда-то мы и познакомились.

«Только позавчера познакомились? – не поверил своим ушам Костя. – И ты уже до такой степени из-за нее заводишься? Крепко же ты завяз, бедолага, крепко же она тебе в душу влезла! С другой стороны, ты психолог, тебе по должности положено, чтоб душа была чувствительная...»

– Боже мой! – причитал психолог. – Но ведь могло статься, что этот человек подстерег ее, когда она уходила из вашего агентства, и... и... Так вот почему ее нет дома! С ней что-то случилось! С ней беда!

Ладно, хоть ревность перестала парня мучить, и на том спасибо. Костя и сам не понимал, почему этот психолог с телефона доверия (по которому во все время их разговора, понятно, никто не мог дозвониться, но на это психологу было наплевать, а уж Косте и подавно!) возбуждает в нем чувство не просто мужской солидарности, но какого-то братского сочувствия. Может, потому, что был так ошалело, откровенно, по-щенячьи влюблен в женщину, которая, судя по всему, плевать на него хотела. Он ей сердце, можно сказать, преподнес на серебряном блюде – на, бери! – а она... она тем временем... Анька сказала, что Влад с высокой похвалой отзывался о талантах своей клиентки. То есть неведомо, как она там писала свои романы, но крутила их, во всяком случае, виртуозно!

Короче, именно братское сочувствие, а никакая не элементарная болтливость, было причиной того, что Костя вдруг взял и ляпнул:

– Да ты не переживай. Я почти уверен, что она ушла из агентства живая и здоровая.

– Почему? – снова возбудился психолог. – Почему ты так думаешь?!

Как-то они на «ты» незаметно перешли. Ну, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! Костя и рассказал новому приятелю про зеленого зайчика. Как эта писательница невесть зачем, наверное, из-за врожденной клептомании, взяла да и сперла игрушку в агентстве, а потом эту игрушку – уникальную в своем роде! – Костя обнаружил в собственном подъезде.

– Значит, она приходила тебя искать, – решил психолог, и в голосе его снова зазвучали отчаянные, ревнивые нотки.

Костя подумал было, что в этом умозаключении есть рациональное зерно, однако тотчас покачал головой: