Репетиция конца света - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 57

– Да брось, это он треплется, – с пьяной бравадой заявил Леха. – Не тронет он тебя. А тронет – я его...

– Заяц во хмелю, – брезгливо сказала Люська. – Охота была с этим мужиком скандалить из-за какого-то твоего Рубцова? Я с таким квартирантом живу, как у Христа за пазухой, никто ко мне не цепляется, никакой прописки-выписки не требует.

– Как это ты с ним живешь? – внезапно взревел Леха. – Ты ж говорила, между вами ничего...

– А тебе-то что? – перебила Люська. – Только что орал: не любовница, а собутыльница.

– Люська! – Голос Лехи набряк пьяной яростью.

– Да уймись, – равнодушно бросила Люська. – Ни с кем я не живу, нужны вы мне, кобели. Квартирант хороший, платит вовремя, ведет себя тихо, баб не водит, да и самого его практически нет никогда. Зачем я буду с ним ссориться и лезть в его комнату, когда ему этого не хочется?

«Может, твой квартирант баб к себе и не водит, – тоскливо подумала Алена. – Однако определенно носит их к себе. Меня он наверняка принес – я ж без сознания была. И в каком же состоянии, интересно знать, находилась эта Люська, что не видела ничего и не слышала? Не подозревает о делишках этого фальшивого милиционера?»

Фальшивого? Не факт. Уже столько написано и сказано о симбиозе правоохранительных органов с преступным миром, что это тоже превратилось в штамп. Однако факт есть факт: Алену приволок сюда и связал человек в милицейской форме.

Зачем?!

Судя по его словам, услышанным с балкона, мол, ускользнула от него эта сука, которую он рад бы прикончить, – судя по этим словам, он следил за Аленой.

Надо же! И он тоже! А еще ее выслеживал парень в черной косухе. Удивительно – сколько преследователей моталось по следам Алены в этот вечер, а она и не знала, и не видела!

Впрочем, она и по жизни такая – невнимательная. Никогда ничего не замечает, пока не столкнется с событием нос к носу.

Интересно знать, прежний преследователь Алены и этот мент – они подельники? Работают в связке? Организовали преступное сообщество, именуемое бандой?

Нет, вряд ли. Потому что, когда парень в косухе качал права в борделе, убеждая Катерину, что Алена находится там (и он, между прочим, не ошибался!), мент убеждал под балконом какого-то мужика в длинном пальто, что потерял «эту суку».

Боже ты мой! Да ведь там еще был мужик в длинном пальто, который и руководил действиями мента! То есть обладатель «жигуля» и электрошокера – всего лишь исполнитель чьих-то категоричных и жестоких приказов. Исполняя их, он захватил Алену, притащил в комнату, которую снимает у какой-то зачуханной алкоголички, привязал тут ее к дивану, убежденный, что хозяйка не пожелает ссориться с выгодным квартирантом и носа не сунет в его «покои», даже за такой безделицей, как томик Рубцова.

И, словно в насмешку, позабытые запьянцовским Лехой строчки ернического рубцовского стихотворения всплыли в ее памяти:

Спотыкаясь даже на цветочках,

Боже! Тоже пьяная! В дугу!

Чья-то равнобедренная дочка

Двигалась, как радиус в кругу.

Мысль о спасении, о бегстве двигалась, как радиус в кругу, в голове Алены, снова и снова возвращаясь к исходной точке: все ужасное, необъяснимое, мучительное началось в ее жизни с тех пор, как ее бросил Михаил. Конкретно с того дня. Будь он проклят за то, что обрек ее на страдания физические и моральные! Только из-за него она стала тем, чем стала: гулящей бабой, загнанным зверем, беспомощной жертвой...

Чьей жертвой? Чьей, черт побери?! Ответа на этот вопрос по-прежнему не было. И на множество других – тоже: что происходит? Почему? За что?!

И что ее ждет впереди?

***

«Я хотел, чтобы наш ребенок рос хорошим, добрым, умным. Я все делал, чтобы сохранить семью. Мне одному трудно было тянуть все это. Ты просто игралась со мной. А при первой же возможности изменила. Теперь это у тебя вошло в привычку. Подло это. Ну ладно, если бы просто переспала, а то ведь у тебя характер – раз и отрубила. Что в нем, если он такой хороший, почему его твоя сестра так боялась? Ты этот вопрос себе задавала: она ведь никого никогда не боялась, почему боялась его? Как бы и тебе страшно не стало. А разве со мной тебе было страшно когда-нибудь? Я тебя бил? Никогда. Я только все время твердил – не ври мне, пожалуйста. А ты все врала, завиралась, потом сама запутывалась. А я чувствовал, мучился, я все время чувствовал! Ты можешь говорить мне разные гадости, мол, я убийца, но разве ты не знала, кто я, когда замуж за меня шла? И посмотри теперь на себя, ты сама кто? Я же говорил, что не смогу жить без тебя. Тошно мне, пусть я попаду в ад, а где мне еще место? Ты измотала меня. Ну, теперь ты сможешь начать все сначала, только подумай: сможешь ли ты жить с этим человеком? Не знаешь ведь, что у него за спиной! Хочешь счастья, но зачем ты его отняла у нас? Помнишь, как мы мечтали дожить вместе до старости и умереть в один день? Может, мне надо было сначала тебя убить, только я не могу. Мне плохо, я не могу сказать, как мне плохо!..»

Володя утер слезы и тупо подумал, что не просто водит ручкой по бумаге, нанизывая уже бессмысленные слова, а как бы молит о помощи. Но никто не придет и не поможет, никто не отговорит его от того, что он задумал сделать. А он все цепляется за жизнь, которая теперь воплощена в этих размашистых синих строчках. Но сколько слов ни напишешь, все равно не выразишь ими того, что разрывает сердце. Боль притупить можно только водкой. А прекратить – смертью.

Ну ладно, надо же как-то закончить эту мазню.

«Не знаю, будешь ли ты читать все это. Не успела ты со мной развестись, как стала вдовой. Живи дальше, как сможешь!!!»

Он пересчитал восклицательные знаки. Их было четыре. Поставил еще один – пятый. Удовлетворенно хмыкнул, сделал еще один, последний глоток. Больше в бутылке не осталось ни капли. И сил у него тоже ни капли не осталось. Разве что взобраться на стул, сунуть голову в петельку, приладить ее на шее поудобнее, чтобы узел пришелся как раз над ухом, – ну а потом шагнуть со стула. Просто так шагнуть – и все.

И больше уже ничего не надо было делать, больше он просто ничего не смог бы сделать, даже если бы захотел.

 

Если бы мертвые могли видеть, что происходит после их смерти в мире живых!

Володя был бы доволен, если бы узнал, что Ольга упала в обморок при виде повесившегося мужа. Но он был бы возмущен, разгневан, если бы увидел, как пришедший с нею мужчина, поддерживая Ольгу одной рукой, другой торопливо перебирает неровно исписанные листки, читает одно письмо, другое, а потом... потом прячет их в нагрудный карман куртки.