Да уж, трудно было поверить! Этот зайчик сидел
на ночном столике в зеленой комнате в их агентстве. Зеленый зайчик – в зеленой
комнате. В розовой – такой же розовый. И еще в желтой – желтенький. Конечно,
сейчас на каждом углу продаются тонны мягких игрушек, там тебе и зайцы, и
собачки, и лошадки, и львы, и чего только нету, но эти три зайца – они были
особенные. Их привез из Амстердама директор агентства. Нарочно, чтобы, так
сказать, набраться опыта, он съездил в этот город, где ничего не запрещено, а
только все разрешено: и наркотики, и однополая любовь, и улицы красных фонарей.
Побывав в нескольких борделях, как для геев и лесбиянок, так и для нормальных
натуралов, он потом рассказывал массу интересного. К примеру, Костя от него
узнал, откуда вообще взялось слово – гей. Оказывается, по-английски оно значит
веселый, радостный, беспечный – или беспутный. А еще его можно расшифровать по
первым буквам как аббревиатуру трех слов: good as you, что означает – «ничем не
хуже других». А еще шеф щеголял сведениями, что, мол, во времена Цезаря
большинство римских полководцев были «голубыми», это, дескать, исторический
факт.
У Кости, да и у других парней, работавших в
агентстве, насчет «не хуже других» и исторических фактов существовало свое
особое мнение, но, учитывая, что шеф был непроглядно «голубым», приходилось иногда
поступаться принципами.
Во время своего путешествия в каком-то модном
бордельчике шеф увидел трех пушистых зайчиков – и запал на них. Специально
обошел кучу лавочек Амстердама и купил для своего заведения точно таких же. Не
каких-нибудь там «made in China», а натуральных нидерландских косых! То есть
вероятность того, что второй аналогичный заяц окажется в Нижнем, была
практически равна нулю.
В следующую минуту Костя подумал, что это,
наверное, розыгрыш. К примеру, Влад, или Катюха, или Кирилл – только они трое и
знали, где живет Костя, – нарочно подкинули к его дверям зайца, чтобы
просто приколоться. Ну, удивить его!
Он сам понимал, что объяснение не из лучших,
но ничего другого придумать не мог. Сунул зайца в карман, осторожно открыл
дверь, вошел в прихожую.
И сразу почувствовал, что мать не спит.
Тихо было, все как всегда, когда он
возвращался ночами. Но сейчас в воздухе словно бы витало что-то затаенное.
Настороженное...
Черт, может, она заподозрила что-то насчет его
работы? Или наверняка узнала? Он настрого запретил в агентстве звонить ему по
домашнему телефону, общались только через мобильник. Не дай бог, кто-то по
ошибке позвонил и ляпнул...
О таком даже думать не хотелось.
Повесил на ощупь куртку, потом прошел в
ванную, почистил зубы, умылся. Душ он принимал перед уходом от той женщины, так
что сейчас обошелся без лишних хлопот и шума. К тому же газовая колонка
работала плохо, – пока добьешься нужной температуры, – а Костя любил
очень горячую воду. Прокрался к себе в комнату, по пути прихватив из кармана
куртки зеленого зайца, стараясь громко не шуршать, но по-прежнему убежденный,
что мать не спит и слышит каждое его движение. Включил свет – и тотчас увидел
на своем диване листочек. Рукой матери было написано: «Тебе звонила какая-то
Катерина, просила срочно перезвонить. Во сколько бы ты ни вернулся».
Бли-ин... Просил же, ну специально просил же
их!..
Понятно, почему насторожилась мать. И записку
написала так лаконично, без всякого там «Костенька, покушай... спокойной
ночи...» и всего такого. Решила, конечно, что ему какая-нибудь оторва позвонила
среди ночи. Не без этого, не без этого...
Ну, наверное, что-то очень срочное, раз
звонили домой. Конечно, когда он был у той дамы, отключил мобильник, чтобы не
помешал в самый неподходящий момент. А потом просто забыл про него.
Нет, все-таки что могло случиться там, в
агентстве? Надо надеяться, за ним не пришлют прямо сейчас машину, не заставят
ехать к каким-нибудь расшалившимся крутым дамочкам! Один раз на такую тусовку
«новых русских» бизнесвумен попал Влад, так у него потом аж желудок расстроился
из-за того, что с ним там делали. Северный Варвар даже больничный брал, честное
слово!
Может, подождать до утра? Может, это какое-то
продолжение розыгрыша, связанного с зеленым зайчиком?
А если что-то серьезное? Нет уж, в агентстве
ему платят слишком хорошие деньги, чтобы иметь право надеяться – он будет в
боевой готовности в любое время дня и ночи. И, если честно, Косте неохота
никого разочаровывать.
Протянул руку к телефону, да вовремя
спохватился: у матери в комнате параллельный аппарат. Услышит, как он набирает
номер... нет, лучше не пытать судьбу.
Достал мобильник.
***
– Голая русалка алкоголя...
Молчание.
Потом снова заплетающийся мужской голос, с
пафосом выкликающий:
– Голая русалка алкоголя... Слышь,
Люська? Ты – голая русалка алкоголя!
И захохотал, захлебываясь.
Алена медленно осознавала окружающий мир.
Осознавала его в словесных образах. Ведь, как всем известно, вначале было
слово. И слово было – Бог.
– Вначале было пиво! – выпалил тот
же голос, словно бы его обладатель подслушал Аленины мысли, оказался с ними в
корне не согласен и решил возразить. – Вначале было пиво. И пиво было с
водкой. И я был плох...
– Да ты вообще плохой, – промямлил
женский голос. – Ты очень плохой, Леха!
«Плохо, Алеха!» – отозвалось из бездн
Алениного сознания, и она отчетливо вспомнила себя стоящей на захламленной
лоджии, прячущейся от неведомого преследователя. В следующую минуту пошла
раскручиваться в памяти некая разноцветная лента, вся сплошь склеенная из
несвязных картинок: широкие плечи Влада, лиловые губы Катерины, восхищенный
взгляд таксиста, зеленый зайчик, которого Алена прячет в карман, зеленое
платье, небрежной кучкой сброшенное на пол, тесноватый правый сапог, который
она никак не может натянуть, собственная фотография на пропуске в клуб Дома
связи, дребезжанье тугой фрамуги лоджии, стратегия и тактика побега, снежная
маска на лице, потом... потом скользкая обочина, по которой Алена идет, идет,
идет...
А что дальше? Куда она пришла? Где она? Почему
такая слабость во всем теле? Вернее сказать, она его почти не чувствует, своего
тела. Какое-то желе вместо мышц, натренированных в секции шейпинга...
Это слово, словно некий кодовый знак,
заставило встрепенуться еще один отсек сознания. Почему-то всплыла в памяти
фигура Игоря, остановившегося под лиственницей возле ограды облсуда. Потом
вспомнилось, как Алена призывала бога Шейпа помочь ей проделать беспрецедентный
аттракцион с прыжком с балкона.