– Именно. На переброске Верити сдвиг составил девять минут, и никакого резкого скачка поблизости я не обнаружил. Единственный ближайший очаг сдвигов – в 2018 году, и он гораздо больше, чем должен быть на таком удалении от эпицентра.
Ти-Джей подошел к компьютерной панели, что-то набрал и вернулся к левому экрану, изображение на котором слегка изменилось.
– Вот одна-единственная точка, которая как-то похожа. Тут у нас историк убивает Веллингтона артиллерийским снарядом.
Ти-Джей пошарил в карманах в поисках светового пера, не нашел и стал показывать пальцем.
– Видите? Вот здесь и здесь радикальный рост сдвигов, но его оказалось недостаточно, чтобы сдержать диссонанс, поэтому вот тут и тут начинают развиваться расхождения. – Он обвел пальцем три точки неподалеку от эпицентра. – Здесь сдвиги резко падают, а вот тут аварийные меры не срабатывают, сеть начинает сбоить, и история меняется радикально.
– Наполеон побеждает при Ватерлоо?
– Да. Вот тут можно проследить параллели с вашим диссонансом. – Палец Ти-Джея устремился к более темному участку. – Это очаг роста сдвигов почти в семидесяти годах от эпицентра, а вот здесь, – он указал на светло-серое пятно, – мы наблюдаем отсутствие сдвигов в непосредственной близости от эпицентра.
– Однако в самом эпицентре резкий рост сдвигов продолжается, – заметил я.
– Да, – мрачно кивнул Ти-Джей. – Во всех устроенных нами диссонансах до единого. Кроме вашего.
– Зато вы доказали вероятность возникновения диссонансов как таковых. Это уже кое-что, – обнадежил я его.
– Если бы, – откликнулся Ти-Джей огорченно. – Это ведь всего лишь математическая модель.
– И все-таки вы продемонстрировали, что будет в случае…
Он энергично замотал головой.
– Если мы в самом деле пошлем историка в Ватерлоо перехватить приказ, или подстрелить коня, или подсказать дорогу, сеть попросту не откроется. Такие попытки ведутся уже сорок лет. К Ватерлоо невозможно подобраться ближе, чем на два года и сотню миль. – Ти-Джей сердито махнул рукой в сторону экранов. – Все эти модели построены на основе сети без ограничителей.
Значит, мы снова там, откуда начинали.
– А не могли каким-то образом отключиться ограничители на переброске Верити? – спросил я. – Или просто сбойнуть?
– Это мы проверили первым делом. Нет, все показатели в норме, самая обычная переброска.
В лабораторию вошел обеспокоенный мистер Дануорти.
– Простите, что заставил ждать. Узнавал, нет ли каких подвижек у криминалистки насчет фамилии или даты поездки в Ковентри.
– И как, есть? – поинтересовался я.
– А где новенький? – встряла Уордер, не дав мистеру Дануорти ответить. – Он должен был с вами вернуться.
– Я его послал в собор отвлечь леди Шрапнелл, чтобы та не явилась сюда и не наткнулась на Неда.
О да, у него это получится так же ловко, как он выбирался из прошлого, поэтому лучше нам тут закругляться побыстрее.
– Удалось криминалистке расшифровать фамилию?
– Нет. Разве что сократить количество букв до восьми и еще найти запись о Ковентри. Теперь она разбирает дату.
Хорошо, уже какая-то надежда.
– Нужно спешить, – сказал я. – Теренс и Тосси вчера обручились.
– О Господи… – Мистер Дануорти оглянулся обессиленно, ища, куда бы сесть. – Помолвка в викторианские времена – дело серьезное, – объяснил он Ти-Джею. – Нед, у вас с Киндл по-прежнему нет догадок насчет мистера К?
– Нет. И дневник тоже пока заполучить не удалось. Верити надеется, что мистер К придет сегодня на церковную благотворительную ярмарку.
Я стал припоминать, не собирался ли я еще что-нибудь рассказать или спросить.
– Ти-Джей, вы что-то говорили насчет сдвига на обратных перебросках?
– А, да. Уордер! – позвал он оператора, которая выбивала яростную дробь на пульте. – Вы уже вычислили сдвиг?
– Я занята…
– Знаю, знаю, вытаскиваете Каррадерса.
– Нет, перебрасываю Финча.
– Это может подождать, – заявил Ти-Джей. – Мне нужны параметры сдвига на обратной переброске Неда.
– Сейчас! – Серафима метнула молнию всей сотней своих глаз и замолотила по кнопкам. – Три часа восемь минут.
– Три часа! – поразился я.
– Лучше, чем в прошлый раз у Верити, – заметил мистер Дануорти. – Тогда вышло два дня.
Ти-Джей поднял руки, словно сдаваясь, и пожал плечами.
– Ни в одной из моделей такого не наблюдалось.
У меня мелькнула мысль.
– Какой сегодня день?
– Пятница.
– Девять дней до освящения, – задумчиво проговорил мистер Дануорти. – Пятое ноября.
– Девять дней! – ужаснулся я. – Боже! И епископский пенек, конечно, ниоткуда чудом не явился?
Мистер Дануорти покачал головой.
– Плохи дела, да, мичман Клепперман?
– Кое-что все-таки есть хорошее, – оживился Ти-Джей, бросаясь обратно к панели и щелкая кнопками. – Я тут проиграл несколько сценариев бомбардировки Берлина. – Серые пятна на экранах едва заметно сменили конфигурацию. – Промахи мимо цели, сбитый самолет, подстреленный летчик, даже пробовал устранить сразу и летчика, и самолет. Так вот, конечный исход во всех случаях получается прежним. Лондон все равно бомбят.
– Это радует, – хмыкнул мистер Дануорти.
– Да, уже кое-что, – согласился я. Самому бы еще в это поверить…
Сеть замерцала, и появился Финч. Дождавшись, пока Уордер поднимет занавеси, он направился прямиком к мистеру Дануорти.
– У меня отличные новости касательно… – Он заметил меня и осекся. – Буду в вашем кабинете, сэр.
– Мне нужно знать, что замышляет Финч, – заявил я. – Вы послали его утопить Принцессу Арджуманд?
– Утопить? – Ти-Джей расхохотался.
– Признавайтесь, – не отставал я. – И только попробуйте сказать, что вы не уполномочены.
– Мы действительно не можем открыть вам суть задания Финча, – вмешался мистер Дануорти, – но уверяю, Принцессе Арджуманд ничего не грозит, а результаты, когда задание будет выполнено, вас обрадуют.
– Если Генри планирует возвращаться, – проворчала Уордер из-за пульта, – давайте я его уже отправлю, потому что мне нужно открывать получасовые интервалы для Каррадерса.
– Данные от криминалистки нам понадобятся как только, так сразу, – сказал я мистеру Дануорти. – Постараюсь еще заглянуть сегодня вечером или завтра.
Мистер Дануорти кивнул.
– Вы что, думаете, у меня времени вагон? – поторопила нас Уордер. – Я пытаюсь…