Цель должна быть уничтожена.
Амелия должна умереть.
Он услышал негромкий хруст, почувствовал, как подалась под ударом кость. Сама она, скорее всего, так и не успела ничего заметить или почувствовать. Мгновение спустя она уже лежала вниз лицом на мокром асфальте, где ее кровь смешивалась с дождевой водой.
Не тратя времени даром, Джереми схватил ее за лодыжку и, оттащив за мусорный контейнер, поправил на голове пластиковый капюшон. А еще через минуту он уже снова был в рулевой рубке своего катера. Дело было сделано. Все оказалось куда проще, чем он думал. Да и управился он быстро — его кофе даже не успел остыть.
Сегодня утром Джереми узнал имя мужчины, который едва все не испортил. Его звали Доусон Скотт, журналист, работающий на какой-то известный журнал. Все это Джереми услышал, когда завтракал жареным картофелем и сосисками в кафе для водителей грузовиков на шоссе И-95. Над барной стойкой, за которой он сидел, был смонтирован на кронштейне телевизор, по которому как раз передавали последние новости.
Одним из сюжетов была пресс-конференция Шерифской службы округа. Полицейский пресс-секретарь вертелся как у́ж на сковороде, но когда журналисты нажали на него как следует, вынужден был признать, что их коллега Доусон Скотт был задержан и провел ночь в тюрьме по подозрению в убийстве молодой женщины на острове Сент-Нельда. Он также добавил, что Скотта отпустили под залог, но у следствия еще остается к нему несколько вопросов.
При этих словах Джереми едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
Впоследствии он узнал, что копы задержали еще какого-то парня, имя которого он сразу забыл — для него это было совершенно не важно. Самое главное, что никто не искал воскресшего из мертвых Джереми Вессона.
И даже когда он окончательно убедился, что убил не ту женщину, его настроение испортилось не слишком надолго. Досадно, что теперь придется выдумывать новый способ разделаться с Амелией. Ведь пока он этого не сделает, он не сможет покинуть убежище в лесу, которое успело ему осточертеть. Гнилые, сочащиеся сыростью дощатые стены, продавленная пружинная койка, чихающий электрогенератор и походная плитка, от которой воняло газом, даже когда он ее не использовал, — все это серьезно действовало ему на нервы, но хуже всего были насекомые. Наверное, во всей Южной Каролине не нашлось бы ни одного сверчка или таракана, который не побывал бы в его хижине. Названий большинства насекомых, которых ему приходилось выметать за порог каждый раз, когда он туда возвращался, Джереми не знал и не стремился узнать. С омерзением орудуя веником из наломанных в ближайших кустах веток, он думал только о том, когда же наконец он сможет убраться отсюда насовсем.
Единственное достоинство его лесного жилища заключалось в том, что о его существовании никто не знал, — отыскать его в глуши было чрезвычайно трудно.
Вот почему, когда Джереми выключил приемник и услышал на крыльце чьи-то шаги, он действовал быстро и чисто рефлекторно. Одной рукой он рванул грязный шнурок выключателя, и единственная лампочка под потолком погасла. Другой рукой Джереми выдернул из-за ремня пистолет и, шагнув к входной двери, прижался к стене сбоку от нее.
Патрон уже был в патроннике пистолета — эта привычка не раз выручала его в Афганистане, и он не изменил ей и теперь. Бесшумно сняв оружие с предохранителя, Джереми поднял его на уровень подбородка и, затаив дыхание, прислушался.
Через мгновение ручка двери чуть повернулась, и снова наступила тишина, однако она не могла обмануть Джереми. Он знал, чувствовал, что на крыльце кто-то стоит. Ощущение чьего-то присутствия посылало в его мозг сигналы опасности, и в конце концов Джереми решил действовать. Черта с два он позволит какому-то легавому просто прийти и арестовать его. Сначала они выяснят, кто из них лучше стреляет.
И, ухватившись свободной рукой за ручку двери, Джереми приоткрыл ее резким рывком, одновременно просовывая в щель ствол пистолета.
Ствол его оружия остановился в дюйме от головы пришельца.
С шумом выдохнув воздух, Джереми опустил пистолет.
— Черт побери, папа, я чуть было тебя не пристрелил!
* * *
Когда Хедли ворвался в кухню через заднюю дверь, вид у него был крайне встревоженный. Взгляд его скользнул по сторонам, потом остановился на лежащей на столе обертке от шоколадного батончика.
— А еще шоколадка есть? — спросил он.
— Нет. Больше нет, — ответил Доусон.
— Вот черт! — воскликнул Хедли. — Похоже, к самому важному-то я опоздал!
Амелия предложила заварить ему какао, и Хедли кивнул.
— Спасибо и на этом. — С этими словами он придвинул к столу стул и сел.
— Ну, как дела? — спросил он, адресуя вопрос Доусону, и тот коротко пожал плечами:
— Нормально. А почему ты все время об этом спрашиваешь?
Хедли открыл рот, словно собираясь что-то ответить, но передумал. Повернувшись к Амелии, он поинтересовался, что поделывают ее дети и как они себя чувствуют.
— Когда их привезли, они, конечно, были слишком перевозбуждены, но сейчас, к счастью, оба спят. Правда, чтобы их усыпить, пришлось прочитать им целых две истории на сон грядущий.
— Думаю, они были рады, что мамочка снова с ними и укладывает их спать.
— Вообще-то это Доусон вызвался почитать им на ночь.
Хедли посмотрел на Доусона и не отводил взгляд так долго, что тот в конце концов спросил:
— Ну что ты на меня уставился? И вообще, ты ворвался сюда так, словно за тобой черти гонятся. Что-нибудь случилось?
— Почти, — буркнул Хедли и, коротким кивком поблагодарив Амелию, поставившую перед ним чашку с какао, сказал: — Помнишь, дочка, ты говорила, что заметила какую-то лодку, которая стояла на якоре довольно далеко от берега? На нее обратила внимание и служба Береговой охраны, поскольку она торчала там несколько дней подряд. Они даже решили проверить, в чем дело, — думали, что найдут там наркотики или что-то в этом роде, но все оказалось куда прозаичнее. Как они мне сказали, один парень решил порыбачить. Ничего подозрительного они не обнаружили.
— А как называлась лодка, они записали? — насторожился Доусон.
— А как же! Судно называлось «Карамелька»… — Хедли выдержал паузу, словно ожидая, что кто-то из них воскликнет «Ага! Я так и думал!», но никакой реакции не последовало, и он был вынужден спросить:
— Никаких ассоциаций? Ни у кого?
При этом он выразительно смотрел на Амелию, но она только покачала головой:
— Насколько я знаю, Джереми никогда не увлекался рыбалкой и не любил кататься на всяких там яхтах, катерах, гидроциклах и прочем.
— А где зарегистрирована эта «Карамелька»? — в свою очередь поинтересовался Доусон.
— На Род-Айленде, — тут же ответил Хедли. — Все честь по чести, вот только человека, на чье имя она зарегистрирована, либо не существует в природе, либо он живет где-то далеко и знать не знает, что происходит с его катером.