Я буду рядом - читать онлайн книгу. Автор: Кун-Суук Шин cтр.№ 35

После я много размышлял об этом.

Вчера я вернулся в ту книжную лавку, чтобы купить сборник стихов для Юн. Но владелец сказал, что эта книга не продается. Он сообщил – это его личный экземпляр, ему подарила его первая любимая женщина тридцать лет назад. Расстроенный, я вышел из лавки, но владелец выбежал следом и сунул мне книгу. Я хотел заплатить за нее, но он лишь похлопал меня по плечу. «Сколько вы собираетесь заплатить за нее? 350 вон? Будет разумнее просто подарить ее вам. Если позже вы встретите того, кто захочет книгу, которая есть только у вас, вам следует подарить ее этой девушке». Я смотрел вслед владельцу книжной лавки и думал о рассказе профессора Юна. У каждого из нас своя система ценностей.

Как бы я мог изменить свою жизнь прямо сейчас? Но больше я все-таки думаю не о том, что могу сделать, а о том, чего не могу. Эти мысли не покидают меня ни на минуту. Как определить мерило правды и добра? Где скрывается справедливость и добродетельность? Жестокое и безнравственное общество не дает нам общаться друг с другом. Общество, которое боится простого человеческого общения, не способно ничего решить. Оно лишь ищет, на кого возложить вину, и еще более ожесточается.

Я желаю всем нам, и прежде всего самому себе, стать независимыми и сильными. Я мечтаю о человеческих взаимоотношениях без секретов и скрытых подводных течений, которые не позволят нам уничтожать друг друга.

Коричневая Книга – 6

Миру толкнула невысокие деревянные ворота перед домом. Они легко поддались и открылись. Похоже, этими воротами пользовалось сразу несколько хозяев. За воротами раскинулся довольно широкий двор, что оказалось для меня полной неожиданностью. Но Миру не пошла во двор, а направилась к лестнице у ворот.

– Смотри под ноги.

Ступеньки вели вниз. Когда мне показалось, что мы уже спустились совсем, Миру повернула за угол, где оказались другие ступеньки. Как будто мы снова спускаемся с холма от старого дома Миру. Комната Миру находилось в самом конце лестницы. Она вытащила из кармана ключ и вставила в замок. Дверь распахнулась, Миру пошарила в темноте, включила свет и позвала:

– Эмили!

Я оглянулась на лестницу, по которой мы только что спустились. Комнатка Миру под лестницей казалась гораздо темнее, чем ее заброшенный дом, куда мы пришли сразу после бани. Судя по всему, здесь весь день напролет должен был гореть свет.

– Проходи.

Миру скинула туфли и первой вошла внутрь. Я не заметила другой обуви, кроме теннисных туфель, которые она когда-то мне одолжила, около шкафчика для обуви.

Я вспомнила, как в тот день она завязывала мне шнурки. А потом уже дома я тщательно вымыла под краном те самые туфли и выставила сушиться на солнечную сторону бетонного заграждения на крыше, а потом случайно уронила вниз, помчалась на улицу, чтобы их схватить и снова вымыть. Именно в этих теннисных туфлях я шла по пустынным после разогнанной демонстрации улицам в компании Мен Сё и Миру. Тогда я впервые привела их к себе в комнату, где мы вместе поужинали. Именно в тот день я схватила Миру за руку. Если бы не ожог, ее пальцы были бы длинными, изящными и белыми. Я почувствовала тогда, как ее пальцы дрожат в моей ладони, еще вспомнила, как сжала ее ладонь, когда она лежала на животе в моей комнате и просматривала копию рукописи «Мы дышим». Если я бездумно смотрела на свои ладони, моя двоюродная сестра хватала меня за руки со словами: «Тебе одиноко». Она считала, что люди смотрят на собственные ладони, когда им одиноко. Эта мысль никогда прежде не приходила мне в голову, но позже, глядя на свои ладони, я вспоминала ее слова. Похоже, люди, живущие вместе, неосознанно перенимают друг у друга привычки. Я сделала для Миру то же, что делала для меня двоюродная сестра. После того дня руки Миру, которые она всегда прятала в карманах, все время были у меня на виду.

– Эмили. – Миру вошла в комнату и несколько раз тихо позвала кошку. – Чон Юн, ты только полюбуйся на это.

Я скинула туфли, поставила их рядом с туфлями Миру, а свою банную корзинку пристроила рядом с ее корзинкой и вошла в комнату.

– Посмотри, как она спит.

Миру указала на Эмили в небольшой коробке под окном. Кошка лежала на спине с открытым ртом, выставив пушистый живот и вскинув вверх лапы. Я не могла сдержать смех. Она спокойно спала, даже не отреагировала на наше появление. У нее были розовые уши и носик. И подушечки ее лап тоже были розовыми. Я впервые так близко видела спящую кошку.

– Кошки всегда так спят? – спросила я.

– Нет. Иногда она сворачивается клубочком или растягивается во всю длину. Она даже может заснуть стоя или положив голову на передние лапы. Она настолько гибкая, что может спать наполовину свернувшись и с вытянутыми задними лапами, а голову поднять вверх. Но эта поза мне нравится больше всего, так она выглядит невероятно безмятежно.

И это была правда. Белоснежная пушистая Эмили спала, нисколько не опасаясь, что кто-то может прийти и увидеть ее. Сейчас она отличалась от той кошки, которая важно расхаживала по комнате с грациозно поднятым хвостом. На ее белой щеке виднелось зеленое пятно.

– Откуда это у нее? – спросила я.

Миру указала на окно. Прямо за подоконником виднелась лужайка, по которой мы прошли по пути сюда. Зеленые стебли у самого окна заглядывали в комнату. Должно быть, Эмили лежала на подоконнике и испачкала свой белый мех.

– Хочешь есть? – спросила Миру.

– Немного.

– Мне надо было купить что-нибудь по дороге. Я только сейчас вспомнила – есть совсем нечего. Что будем делать?

– Ничего страшного. Я не так уж и голодна. Поем дома.

Я взглянула на спящую в коробке Эмили и подошла к окну. Поскольку мы спустились вниз по длинной лестнице, я подумала, что комната Миру находится ниже уровня земли, и потому удивилась зеленым росткам. Казалось, эта буйная растительность заползает всеми своими побегами в комнату, стоит лишь открыть окно. Похоже, Миру не запирала окно на задвижку даже при выходе из дома. Стоило слегка надавить, и оконная рама распахивалась. Как я и предполагала, растения тут же протянули свои длинные ветви с зелеными листьями в окно и проникли в комнату.

– Это лилии.

– Лилии?

– Этот дом построен на горе, одна его сторона уходит под землю, а другая выходит на поверхность. Если ты встанешь на это место, то сможешь это увидеть. Мен Сё ужасно разозлился, узнав, что я сюда переехала. Он сказал: «Здесь совсем нет света». Я беспокоилась за Эмили, ведь она любит солнечный свет. Мне понравилась лестница, но Мен Сё настаивал, что плохо жить в такой темной комнате. Он спрашивал, почему я хочу жить в этой подземной темнице. Но я не отступалась. В тот день, когда я переехала, он посадил здесь луковки лилий, напоминающие репчатый лук. Мен Сё объяснил, что лилии неприхотливы, им не надо много солнечного света. Эти лилии слишком разрослись, некоторые мне пришлось даже выкопать. Прошлой весной на каждом стебле распустились по два-три цветка, и все вокруг наполнилось ароматом лилий. Они цвели, низко опустив раскрытые бутоны, словно глядя в землю. Однажды Эмили куда-то исчезла, я начала искать ее и обнаружила, что она спит, свернувшись клубочком, под лилиями.