Комплекс Ди - читать онлайн книгу. Автор: Дай Сы-цзе cтр.№ 47

Единственный поезд на Чэнду останавливался в Мэйгу часов через пять-шесть, а любое промедление могло разрушить планы зятя мэра, поэтому я решил отправиться на «Синей стреле». После недолгих переговоров, взяв двадцать юаней за проезд, водитель согласился отвезти нас.

Этот переезд через Студеные горы я запомню на всю жизнь. Раздолбанный фургончик трясся по самой ухабистой в мире дороге. Драная обивка кое-где была заклеена липкой лентой. Мы сидели будто прямо на рессорах, скрипевших, как старый матрас, и при каждом толчке нас подбрасывало до потолка кабины. Хуже, чем на лодке в шторм. Потешно вякало радио, у которого не осталось ни одной кнопки. Оно явно плохо переносило качку. То затыкалось, то начинало робко дребезжать, снова надолго умолкало и вдруг, когда мы успевали про него забыть, принималось шипеть, трещать и орать как сумасшедшее. По иронии случая передавали революционную песню «Мы победим Америку», помнишь, про раненого солдата, который бросается в бой с американцами: свистят пули, разрываются снаряды, но он идет вперед, с автоматом наперевес, среди огня и адского грохота. Когда радио замолкало, можно было подумать, что солдат упал, сраженный пулей, был слышен только жуткий хрип – наверно, предсмертная агония. Но вот подскок – и он воскрес. Снова поет и поливает врагов из автомата, только гильзы отлетают. Здорово! Я заметил, что окно в левой дверце, со стороны водителя, закрыто неплотно, оставалась щель сантиметров пять, в которую задувал ветер. И я не стал зажигать сигарету, чтобы дым и пепел не полетели в лицо Тропинке, которая сидела рядом со мной. Кто бы мог подумать, какое важное значение будет очень скоро иметь эта вроде бы мелкая деталь. Вот уж действительно никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом.

Бесстыжий водитель попросил, чтобы я рассказывал ему какие-нибудь игривые байки, потому что он не спал прошлую ночь и боялся уснуть за рулем – укачает на этой «чертовой дороге»:

– Такие, чтоб ширинку распирало, ну, сам знаешь…

Я сухо ответил, что мое ремесло – выслушивать сны, которые часто имеют сексуальную окраску, но в них нет ничего интересного.

Видела бы ты, какую рожу он скорчил. Делать нечего. Я стал вспоминать похабщину, которую слышал в мужских раздевалках и душевых. Но ничего не приходило в голову.

– Для этих баек тоже нужен психоанализ.

– Чего-чего? – подозрительно спросил водитель.

– Ну, их тоже извлекают из подсознания.

Мы проезжали вдоль горного склона, где на фоне обгоревших елок ярким пятном выделялись цветущие кусты азалий и рододендронов.

– Можно я попробую? – предложила Тропинка.

– Что может рассказать такая малявка? Шуточку из детского садика? – сказал наш шеф с ухмылкой, которую, наверно, считал, неотразимой.

К моему удивлению, Тропинка попросила сигарету – «чтобы освежить память».

В общем-то в ней не было ничего деревенского. Никогда не скажешь, что она из семьи бедных крестьян. Надо было видеть, как она обращалась с сигаретой! Не набирала, как я, полные легкие, а затягивалась потихоньку, смаковала удовольствие и маленькими порциями изящно выпускала дым из носа. Длинные тонкие пальцы с ненакрашенными ногтями стильно держали сигарету «у приоткрытого бутона губ».

Рассказала она вот что: жил в стародавние времена в горной хижине один монах-отшельник, и был у него воспитанник, сирота, которого он растил с трех лет. Мальчик рос в полном затворе. Прошло время, ему исполнилось шестнадцать лет. Ну, учитель решил показать ему мир. Стали они спускаться с гор и через три дня вышли в долину. Юноша совсем ничего не знал, поэтому отшельник объяснял ему: вот это лошадь, вот это мул, вот это бык, вот это собака… Наконец попалась им навстречу женщина. Юноша спрашивает у мудреца: «А это кто?» – «Отвернись, – старческим голосом проблеяла рассказчица. – Не смотри на нее, это тигрица, самый опасный зверь на свете. Не подходи к ней никогда, иначе она тебя сожрет».

Вернулись они в свою хижину, и вот ночью старый монах видит – юноша никак не может заснуть, ворочается с боку на бок, будто на раскаленных углях. Никогда с ним такого не бывало. «Что с тобой?» – спрашивает старик. А тот отвечает: «Учитель, я все думаю про ту тигрицу, которая пожирает людей».

Я засмеялся. У малышки есть чувство юмора. Но капитан «Синей стрелы» и бровью не повел. Прелестная история оставила его совершенно равнодушным. Я нарочно не переставал смеяться, чтоб его заразить. Все впустую. Тогда я стал как мальчишка хлопать его по плечу – и это не помогло. Наконец его высочество изрекло:

– Ничего себе байка, но, по мне, уж больно… диетическая. Я люблю что-нибудь гюзабористее.

Я выглянул в окно. Бешеное радио снова запело. Мы поднялись на большую высоту. Река Мэйгу, вдоль которой мы недавно ехали, виднелась далеко внизу, на дне пропасти, и была похожа на золотистую ленточку с блестками. Водитель объявил, что теперь он сам расскажет нам один случай:

– Вам небось охота послушать!

И тут начались неприятности.

Прямо на перевале, к которому вела дорога, я увидел, как мне показалось, какие-то каменные глыбы, такие же темные, как скалы по сторонам. Они выделялись черным пятном на фоне голубого неба и желтой глинистой дороги.

– Ах ты зараза! – крикнул водитель. – Лоло! Закрывайте окна, живо!

Тропинка быстро выполнила его приказ, но сам он не смог закрыть свое окно доверху – оставались все те же пять сантиметров.

По мере того как фургон приближался к перевалу, темные глыбы разрастались и принимали величественные, картинные, почти царственные очертания; черные плащи развевались по ветру, как знамена древних воителей.

– Это разбойники? – спросили Тропинка.

– Лоло – гроза и ужас здешних мест, – сказал я.

– Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет! – огрызнулся водитель. – Моя «Синяя стрела» покажет этим вонючим дикарям!

И он продемонстрировал чудеса современной техники: нажал на акселератор и загудел, чтобы прогнать лоло. Но на подъеме большой скорости не разовьешь, к тому же старая колымага выла и чихала, даже ее затяжной сигнал, эхом раскатившийся по горам, был похож на жалобный рев обессилевшего верблюда где-нибудь в Такла-Макане, бескрайней пустыне смерти.

Лоло не дрогнули. Их тени застыли на желтой глине причудливым узором. Когда фургон подъехал к ним вплотную, произошла резкая смена декораций: все лоло повалились под колеса. Я закричал водителю, чтоб он нажал на тормоз. Тропинка тоже. Но он будто не слышал. Лоло лежали неподвижно. Черным каменным барьером. Наступил решающий миг. «Синяя стрела» рванула напролом. Фургон запрыгал на буграх и, как тигр, ринулся на лоло. Рессоры под сиденьем подкинули нас до потолка.

Я закрыл глаза. Водитель затормозил. Слава богу! В самый последний момент трагедия была предотвращена. Лоло было десятка три, все молодые ребята, лет от восемнадцати до тридцати, наверняка все мастера по прыжкам из вагона. Они навалились на лобовое стекло и окна фургона, размахивали кулаками, осыпали посягнувшего на их жизнь водителя ругательствами на своем языке, а также на китайском, причем не на мандаринском, а на сычуаньском наречии, орали: «Скотина», «Ты у нас попляшешь», «Мокрое место останется» и прочее. Перед нами мелькали выдубленные ветром и солнцем лица с жесткими, словно вырезанными из дерева, чертами. В ушах блестели серьги. На какое-то время все отошли и сгрудились вокруг молодого парня, видимо вожака, с бутылкой пива в руках. Он отхлебнул и пустил бутылку по рукам. Лоло загомонили.