Фьорды. Ледяное сердце - читать онлайн книгу. Автор: Ингрид Юхансен cтр.№ 12

Вот он в белом кителе, синей форменной курточке, военном френче, кожаной летной куртке… Форменная одежда всегда небрежно наброшена поверх голого тела.

Очень!

Очень избирательный вкус:

… Только вид собственного тела способен принести ему истинное наслаждение … – всплыло у меня в памяти. Так госпожа Дюваль писала о клиенте «Плохой сестренки». Значит, так бывает на самом деле. Несколько фотографий представляли собой крупные планы его шрамов и татуировок. Сейчас я смогла рассмотреть, что в центре шрама в форме полумесяца, помещается затейливая эмблема в обрамлении букв М и D. Что это значит? Я повстречала принца крови, похищенного в младенчестве, и это его родовой герб? Навряд ли. В двадцать первом веке нет такого места, в котором похитители смогут прятать особу королевских кровей от папарацци больше одних суток.

Вдруг он действительно страстный поклонник творчества мадам Дюваль? М – от «мадам» и D – от «Дюваль»? Я повернула и увеличила снимок, чтобы лучше рассмотреть. Очень похоже, что шрам именно от ожога! Интересно, какие эмоции испытывает автор, когда узнает, что читатели выжигают его инициалы на теле в прямом смысле каленым железом? Ага, похоже, я нашла разгадку: сложный вензель между буквами напоминает триксель – подобие трех запятых, разбегающихся из единого центра, – пиктограмму, которую используют поклонники жесткого секса и разных форм доминирования и подчинения. М – мазохизм, D – дисциплина, выдернутые из общей связки BDSM.

Я подперла щеку рукой и задумалась – одно дело знать, что подразумевается под таким буквосочетанием: приказы и строгие наказания, которые в психологии зачастую описываются словосочетанием «заместительный секс», но участвовать в подобных затеях – совсем другое. Более-менее очевидно, что власть над «нижними», от физического тела до самых темных уголков души, пьянит и кружит голову покруче шампанского и наркотиков вместе взятых. Но что заставляет этих людей безропотно подчиняться чужим приказам? Еще и наслаждаться этим? Возможно, подчинение для них лишь прелюдия к чему-то большему? К боли? Или к страсти без всяких ограничений…

Интересный клуб получается. Я скопировала его название из темы письма в поисковик. Но компьютер бесстрастно сообщил мне, что «страница удалена владельцем». Тогда я отыскала свою заброшенную почту на джемейле и отправила с нее тестовое письмо по адресу, на который герр Рёд отсылал снимки. Но письмо вернулось с пометкой – «адрес не существует».

Пришлось вернуться к почте Андреса – я стала искать адреса корреспондентов, не относящиеся к нашей судовой иерархии, пока не добралась до самого первого письма в корпоративном почтовом ящике, полученного прямо в день нашего отплытия, в теме имело слово «Контесса», и уже хотела заглянуть внутрь.

Но вдруг на меня волной накатил необъяснимый, суеверный страх. Я отодвинулась от компьютера, разобралась еще с парой обращений гостей, отправила помощницу в буфет за водой – у нас осталась всего одна бутылка, и дождалась, пока закроется дверь. Наконец, осталась одна и отважилась заглянуть внутрь.

Первая фотография загрузилась сразу. Это была я!

Штук пять случайных «телефонных» снимков, сделанных на собеседовании: мой профиль, лицо в пол-оборота, моя улыбка, мой затылок, я напяливаю громоздкое черное пальто… Самые обычные снимки, но меня буквально подбросило со стула от их вида.

Андрес следил за мною, следил с самого начала!

Бог мой, сколько раз я подтрунивала над фанатами триллеров, мне казалось ужасно глупым, когда герои вскакивают от случайного стука или с визгом бросаются бежать от собственной тени. Но сейчас я сделала именно это – подхватилась с места и бросилась прочь из офиса, не думая о последствиях. Я спустилась на этаж ниже – с твердым намерением выскочить на палубу за отрезвляющим глотком свежего морского бриза, но едва не сшибла горничную, пылесосившую в коридоре с избыточным, как мне показалось, усердием. Она еще не успела запереть дверь каюты, в которой она прибирала. Я сделала шаг назад, чтобы дать ей возможность закончить, и непроизвольно заглянула в приоткрытую дверь – там, на плечиках, была аккуратно развешена форменная куртка главного стюарда с красиво сплетенным из шелкового шнура погоном на одном плече. Больше ни у кого такой нет. Мне остро захотелось попасть в его жилище – наверняка там нет никаких секретов, все обычное до банальности, и этот визит положит конец моим страхам. Но, положа руку на сердце, сама мысль оказаться среди его вещей, прикоснуться к миру, который хранит его тепло и запах, меня взволновала почти до головокружения.

Задача эта много проще, чем кажется. Я просмотрела расписание запланированных митингов для офицеров-менеджеров и убедилась, что я с Андресом попадаю большей частью на разные. Значит, именно в такой момент надо заглянуть в его каюту, одолжив у любого из стюардов универсальный ключ. По крайней мере, попытаюсь.

Я с трудом дотерпела до 16 часов – времени начала ближайшего ежедневного совещания, на которое меня не зовут, сверилась с графиком уборки судовых помещений, разыскала Кристу и сказала:

– Слушай, я по случайности захлопнула ключ в каюте, а моя соседка – на совещании. А у меня голова раскалывается – надо срочно взять пилюли от головной боли. Ты мне не поможешь?

– Но я не могу сходить с вами, миссис Ольсен, прямо сейчас, я отвожу белье в прачечную. – Криста виновато кивнула на тележку с несвежими простынями, которую понуро толкала перед собой.

– Ну, тогда, может, дашь мне ключ? Я бегом туда-обратно и верну тебе буквально через пять минут. Ты как раз будешь возвращаться из прачечной. Хорошо?

Девушка кивнула, отстегнула ключ от общей связки и вложила мне в руку.

Мне было ужас как стыдно обманывать наивную девчушку, и оправдывало меня только одно: если герр Рёд следит за мною, я тоже имею моральное право поинтересоваться его секретами. Времени было совсем немного, а ладони просто-таки зудели от нетерпения! Главное, действовать с осторожностью, ничего не свалить и не сломать. Я первым делом сунулась в душевую, ничего особенного, кроме дурманящего запаха какого-то редкого японского мыла, там не было. Я поглядела в зеркало, пытаясь представить в нем обнаженное плечо Андреса, но времени у меня мало, расточительство – тратить его на фантазии. Заглядываю в шкаф с одеждой – ничего, кроме нашей судовой униформы, нескольких шейных платков престижных брендов и белого шелкового шарфа от Эрмес. Подарки дам с хорошим вкусом и высоким доходом? Что дарят богатые любовницы эффектным молодым людям? И главное – за какие заслуги?

Щеки у меня покраснели: копаюсь в чужих вещах, и это меня «приятно будоражит», как сказал бы хозяин каюты. Ох, лучше печенье или бутылку виски в дьюти-фри украсть! Но отступать слишком поздно. Я перешла к обувным коробкам, стоявшим внизу. Выбрала самую большую и солидную и заглянула внутрь – бинго! Сапоги. Не просто дорогие, высокие сапоги из натуральной кожи отменного качества – сапоги для верховой езды.

Никогда раньше я не видела экипировки наездников, просто у сапог точно такой фасон, как на его татуировке. Вернула коробку на место и с гулко бьющимся сердцем подтащила поближе большой дорожный баул из черной кожи. Гуччи. Как есть Гуччи! – но закрыто на замок. Когда полиция предупреждает: « не используйте год рождения в качестве кода », мало кто прислушивается. Наш суперстюард не исключение. После характерного щелчка я погрузилась в содержимое. Сначала мне подвернулся под руку отороченный кружевом рукав камзола – выглядит как костюм из оперной постановки. Запихиваю обратно – что у нас здесь еще?