Музыка и Тишина - читать онлайн книгу. Автор: Роуз Тремейн cтр.№ 52

— Эмилия, Эмилия, — сказала я, когда мы возвращались во Дворец, — ах, остерегайся этого человека! Обещай мне ничего не делать, не говорить и не соглашаться на свидания и ни на какие Уступки, пока я не проведу своего Расследования.

— Расследования? — спросила Эмилия.

— Ну да, конечно, — ответила я. — Ни разу в жизни мне не встречался такой красивый мужчина, как этот, у которого не было бы трех романов одновременно. И, увы, именно так может быть с твоим Лютнистом. Неужели ты хочешь стать жалким Четвертым Романом в его кишащей женщинами лживой жизни?

Когда мы проходили через Розовый Сад, у Эмилии был очень удрученный вид, но я взяла ее за руку и ласково сказала:

— Эмилия, моя дорогая, я думаю только о тебе. Кто может отличить Подлинную Искренность от Лжи? Такой мужчина, как этот, в которого женщины влюбляются с первого взгляда, наверняка поднаторел в медовых речах и любовной поэзии.

Эмилия грустно кивнула. Когда мы снова оказались в моих покоях, я уверила ее, что выступлю перед Королем ее поверенной в этом деле.

— К зиме, — сказала я, — ты, возможно, станешь невестой!

Эмилия улыбнулась, поблагодарила меня и сказала, что я добрая.

Я не добрая. Я ей лгала.

Дело в том, что, даже если бы ухажер Эмилии оказался более чем достойным человеком и любил бы ее до конца дней своих, я все равно не отпустила бы ее, не могла бы отпустить.

Я уверовала в то, что в моей кошмарной жизни на протянутой над бездной Проволоке Эмилия Тилсен — единственный человек, который не дает мне упасть. Даже отсутствие Отто мне легче выносить, если рядом Эмилия. Даже это. Ее голос меня успокаивает, ее рисунки с цветами трогают мое сердце, ее хитрости при игре в карты меня забавляют, и само ее присутствие в моей комнате пробуждает во мне нежную привязанность, какой я не испытывала ни к одному живому существу с тех пор, как в детстве мне подарили белую собаку по кличке Снежинка, которую я на своих тонких руках носила по всему дому.

Как могла я отказаться от Эмилии?

Как могла я вернуться к былому Одиночеству среди своих злых и бессердечных Женщин?

Неужели я должна видеть возвращение осени и одна сносить это свое опасное Заключение?

Я переживу зиму и не услышу в моей комнате голоса Эмилии, не увижу ее милого лица? И когда с севера дуют ветры и снег лежит за моим порогом, снова знать, что меня Ненавидят и Презирают, как всегда Ненавидели и Презирали в этом завистливом мире?

Нет. Я не допущу, чтобы со мной такое случилось!

Так вот, мое Расследование немного продвинулось…

Поскольку мой верный шпион Джеймс-Разметчик разузнал для меня, какую комнату занимает Лютнист, я дождалась того времени, когда Оркестр собрался на какую-то репетицию своих тоскливых мелодий с Йенсом Ингерманном, и с уверенным видом отправилась в помещение конюшен; я просто Шла, не глядя ни вправо, ни влево, как и подобает Супруге Короля.

Меня никто не остановил, никто не спросил, куда я иду. Я нашла комнату Лютниста, быстро открыла ее и затворила за собой дверь.

Мое сердце бешено билось, но не из страха быть пойманной на месте преступления, а от все нарастающего изумительного Волнения сродни тому, какое я испытываю, отправляясь навестить Отто, и заявляю, что если бы я родилась бедной, то охотно занялась бы Воровским Искусством — возможно, если удача от меня отвернется, мне еще и придется им заняться.

Используя Метод: медленно и осторожно, я обыскала комнату.

Она не показалась мне комнатой человека тщеславного. Я увидела темную, простого покроя одежду почти без вышивки, и это меня немного разочаровало. (Тщеславие в мужчинах до странности обезоруживает и пьянит.) Однако на башмаках было несколько красивых пряжек, а некоторые пошитые в Англии кожаные сапоги оказались такими мягкими, что я не удержалась и представила себе обтянутые ими точеные ноги Питера Клэра.

Вокруг лежали нотные листы, но я почти не обратила на них внимания. Я никогда не могла понять, как можно добыть мелодию из черных росчерков, похожих на мышиный помет. Если бы эти росчерки были более приятны на вид, то, возможно, и мелодии были бы лучше? Или от этого ничего бы не изменилось? Я признаю, что ровно ничего не понимаю во всем этом скучном Музыкальном Деле.

Я искала письма и наконец в нижнем ящике нашла одно. Но то было не любовное письмо, а всего-навсего послание Отца Лютниста, в котором он сообщает о смерти церковного Регента и просит сына приехать домой, чтобы занять эту низкую должность. Некоторое время я размышляла над тем, какой ответ мистер Клэр дал своему отцу. Кто же поменяет место в Королевском Оркестре Дании на место регента в провинциальной Английской епархии? Отец Лютниста просто глупец и совсем не знает жизни.

Кладя это жалкое послание обратно в ящик и сожалея о том, что мое Расследование оказалось бесполезным для моих планов в отношении Эмилии, я заметила в пыли под кроватью второе письмо, которое сунули туда, видимо, второпях, чтобы убрать с глаз. Я осторожно его подняла, постаравшись точно запомнить место, где оно лежало, и стала читать…

Теперь все в моих руках.

Питер Клэр был любовником Ирландской Графини. Недавно овдовев, она хочет, чтобы он к ней вернулся.

Я взяла перо и из самого низа стопки вынула один нотный лист. Перевернула лист чистой стороной и тщательно переписала несколько предложений: Носишь ли ты по-прежнему серьгу, которую я тебе подарила? Где бы ты ни был, Питер Клэр, знай, что я страстно тебя любила. Переписывая, я думала про себя, как невыразительно и тускло звучит зачастую язык любви, и радовалась в Сердце, что мы с Отто никогда не перебрасываемся такими сентиментальными словами, а вместо этого обмениваемся самыми отборными Оскорблениями.

Но мысли мои бежали вперед. Если я правильно сужу, эта Графиня женщина с положением, достаточно богата после смерти Графа и молода, чтобы снова выйти замуж. Мужчина вроде Питера Клэра с прицелом на продвижение и славу поступил бы правильно, вверившись Покровительству такой персоны, тем самым он освободился бы от забот финансового порядка и был бы волен играть и сочинять по своему усмотрению. (В Дании он долго не задержится. Английские музыканты никогда не задерживаются. Что-то зовет их домой на их плоский и туманный остров.)

Поэтому я прихожу к выводу, что именно так он и поступит. Мне нет нужды ничего придумывать, ведь письмо, которое я держу в руках, ясно говорит о будущем Лютниста. Эмилия Тилсен всего лишь красивая девочка, которая ему приглянулась, но и года не пройдет, как он ее бросит. Он вернется к Графине ОʼФингал и сделает ее своей женой.

Выбрав подходящий момент, я со временем покажу Эмилии те фразы, которые выписала из письма, и сообщу ей, что судьба Питера Клэра не в Копенгагене, а в том месте, про которое я никогда раньше не слышала, в Клойне.

Спокойная душа

Когда Король Кристиан встревожен, как сейчас, он видит ее в своих снах. Словно поняв муки и унижения, которые заставляет его сносить Кирстен со своим любовником-немцем, она явилась его утешить. Но как его утешить? Она была благочестива, спокойна и чаще разговаривала с Богом, чем с ним. Она любила своего мопса Иоахима. Она была высокой, жилистой, белой и очень хорошо сидела на лошади. Она принесла ему шестерых детей. Она была его первой женой.