Забавно! Работает у девушки фантазия! Уже почти герцогиня! Впрочем, солдаты готовы были проглотить любую ложь. Раз герцог приказал, значит, не рассуждать!
Мы быстро преодолевали коридоры, сопровождаемые почтительными и молчаливыми стражниками. Они оживлялись только у многочисленных патрулей, шепотом что-то говорили охранникам и указывали на Эльзу, уже успевшую надеть перстень. Пусть великоват, зато солидно и красиво! Услышав новость, те делали изумленные глаза и начинали кланяться почти так же усердно, как самому герцогу Дондурдурскому.
Камеры располагались в подвалах, а там, разумеется, было темно и сыро. Если бы не факелы стражи, мы бы тут проплутали не один час. Наконец нашим глазам предстал Боня, сидевшей за решеткой на подстилке из соломы. Напротив него находился другой заключенный, который обхватил голову руками и тихонько стонал.
– Заберите отсюда этого проповедника! – взмолился он, едва заметив стражников. – Я так больше не могу! Я простой, честный вор! За что мне такое наказание?! У меня уже голова раскалывается!
– А что он делает? – полюбопытствовала Эльза.
– Он все время нудит! И совсем запугал меня чертями! Еще немного, и он доведет меня до того, что я дам слово никогда больше не воровать! – жаловался несчастный Бонин сокамерник. Да, сочувствую ему. Когда наш монашек в ударе и рядом нет Эльзы, чтобы его утихомирить любому туго придется!
– Монах передается в ваше распоряжение! – отрапортовал стражник и щелкнул каблуками. Другой тем временем отпирал дверь.
– Может, взять с собой вора? – предложила девушка, которая успела проникнуться жалостью к заключенному.
– Если монаха заберут, я остаюсь здесь! – завопил тот.
– Помни о наказании за грехи! – строго произнес Боня и вышел из камеры. – Нас уже отпускают? Герцог осознал всю греховность своих поступков и помыслов?
– Осознал, – кивнула Эльза, не желая развивать эту тему при посторонних. – Пойдем скорее, нас ждет карета.
– Я бы сначала пообедал… – начал было зудеть ничего не понявший Боня, но девушка уже схватила его за руку и потащила следом за собой. Стражник же захлопнул дверь камеры, где успокоенный вор остался в одиночестве.
Видели бы вы, как забегали на конюшне, услышав о герцогском приказе! Нам в считаные минуты приготовили самую лучшую карету, запрягли в нее сразу шестерку лошадей, а кучера чуть не передрались за право самолично везти новую фаворитку его высочества! Еще через несколько минут мы торжественно выезжали за ворота замка, сопровождаемые подобострастными поклонами. А где-то внутри, в запертых покоях, бесновался выпоротый герцог Дондурдурский. До освобождения ему оставалась целая ночь, потому что никто не осмелится нарушить его самоличный приказ! А значит, у нас есть фора до завтрашнего утра!
– Как быстро у этого правителя проснулась совесть! – заметил Боня, пребывавший в благодушном настроении, несмотря на все произошедшие в этот день неприятности. – Я думаю, на него благотворно повлияли мои смиренные увещевания.
– Мы его тоже хорошо поувещевали! – вспомнила Эльза, злорадно улыбаясь. – Он еще долго будет об этом вспоминать всякий раз, как захочет сесть!
– А откуда у тебя этот перстень? – Боня слегка нахмурился. – Иногда мне кажется, что ты с этой самой компенсацией за моральный ущерб заходишь чересчур далеко!
– Ах перстень! – воскликнула девушка. – Герцог подарил его мне в знак особого расположения. Я все думаю: согласиться мне на то, чтобы сделаться герцогиней, или оставить все как есть?
– Как – герцогиней?! – вскричал монашек, принявший все за чистую монету.
– Очень просто, – пожала плечами Эльза. – Как ты считаешь, это подходящая партия для бедной девушки?
– Подходящая? Конечно… То есть нет… – На побледневшего Боню было жалко смотреть. – Он для тебя… слишком пожилой… и недостаточно благочестивый!
– Про благочестие это ты точно заметил! – вздохнула Эльза. – Только я боюсь, что в этом с тобой не сравнится никто. Получается, что любой кандидат в мужья, кроме, конечно, тебя, не выдержит этот отбор!
– Кроме меня… – Теперь Боня залился краской. Никогда еще не видел, чтобы цвет лица у кого-то менялся так быстро и радикально. – Кстати, а куда мы едем? – резко спросил он, чтобы сменить тему. Что ж, не стоит на него давить. Еще несколько дней общения с Эльзой, и он созреет сам. Если, конечно, выбросит из головы всякую дурь про аскезу и прочие глупости.
– Хороший вопрос! – Девушка сумела скрыть разочарование. – Я не хочу злоупотреблять гостеприимством его высочества, тем более что не собираюсь становиться герцогиней, так что нам лучше покинуть его владения.
– Но если герцог уже образумился… – начал было Боня.
– Он придет в ярость от моего отказа и может снова потерять разум. От мужчин всякого можно ожидать, – пояснила Эльза. – И тут даже твои увещевания не помогут.
– Ты думаешь? – с сомнением переспросил Боня, свято веривший в волшебную силу своего красноречия.
– Уверена! – отрезала девушка. – Эй, кучер! Где тут ближайшая граница?
– До графства несколько часов. – Кучер озадаченно сдвинул шляпу на лоб и почесал затылок. Вопрос должен был показаться ему странным, но с герцогским приказом не поспоришь. Сказано: отвезти, куда сами пожелают, – значит, так тому и быть. А то еще, чего доброго, станет герцогиней и отомстит.
– Это нам не подходит, – решительно отвергла такое предложение Эльза. – Что еще есть поблизости?
– Княжество Чудиновское, – ответил он. – Но туда только к ночи доберемся.
– Так поехали! – Эльза не любила пустых рассуждений. – Чего время терять!
– Так ведь тамошний князь и его высочество изволят враждовать, – пояснил кучер и заговорщицки понизил голос. – Не при дамах будет сказано, наш герцог обещал поджарить князя к рождеству на вертеле, как поросенка. А князь на это сказал, что запряжет его высочество в повозку и будет кататься на нем по всему княжеству.
– Такие распри недостойны правителей! – вмешался в разговор Боня. – Я попробую их примирить. Ибо вражда есть порок, посеянный между людьми нечистым и усердно им взращиваемый! Такие вещи только на руку дьяволу! – (Красиво сказано! Только не пойму, что дьяволу за радость, когда два дурака обзывают друг друга.)
– Едем к границам княжества, – приказала Эльза и добавила, едва сдерживая смех: – Мирить государей!
Кучер на ближайшей развилке послушно повернул лошадей, и мы с ветерком направились к границе, навстречу новым приключениям.
Когда правители враждуют, граница между государствами, как правило, находится на замке. Причем все эти охранные меры рассчитаны скорее на то, чтобы не выпустить собственных перебежчиков. А то ведь как получается: обиделся на герцога – сбежит к князю, и наоборот. Этот фактор мы не учли, а письменным приказом заручиться не догадались. Так что пограничная стража герцога Дондурдурского вовсе не горела желанием выпускать нас за границы этого мрачного государства, несмотря на все уверения кучера и возмущения Эльзы.