Книга о друзьях - читать онлайн книгу. Автор: Генри Миллер cтр.№ 20

Джо жил со мной и во время всей этой эпопеи со вдовой. Мы тогда были ужасно бедны, на плаву нас поддерживал парень, которому мы сдавали комнату. Нате гроши, что он выдавал нам из своей недельной зарплаты, мы могли позволить себе кусок мяса и вареную картошку три раза в неделю. Никаких десертов; никакой приличной выпивки — вина, джина или виски. Мы жили как отшельники и совокуплялись, как кролики, просто потому, что не знали, чем бы еще заняться. Деньги, которые привез с собой Джо, быстро кончились. Иногда нам удавалось сгонять в кино, чтобы поглазеть на Клару Боу, Чарли Чаплина, Чарльза Рея, Элис Джойс и других. Поскольку надежды найти работу не было, мы ложились спать поздно. Джо иногда вползал к нам под одеяло и изо всех сил старался присоседиться, умоляя нас не отвергать его, как самый обездоленный человек на свете.

Если вечером меня не было дома, будьте уверены, он тут же начинал приставать к вдове. Приходя, я иногда заставал ее в слезах. Что случилось? Джо. Он ей нравился, но домогательства ее тяготили. (Мы тогда считали себя практически женатыми.) Позже я действительно собирался на ней жениться, но моя мать однажды недвусмысленно заявила, что прикончит меня, если я только заговорю об этом!

Водитель трамвая — его звали Текс — не представлял угрозы. Настоящий техасец, к тому же «джентльмен», он бы никогда не стал действовать за моей спиной.

Джо продолжал жить со мной (или с нами) и во время моего следующего брака, но к Джун он даже близко подойти не осмеливался. Она сразу же произвела на него неизгладимое впечатление: у них было много общего — щедрость и любовь к преувеличениям. Иногда слушая их, я получал удовольствие, схожее с впечатлениями заядлого театрала. Они оба умели виртуозно лгать и при этом верить в собственную ложь.

Тем временем Джо не желал смиряться с тем, что его друг по-прежнему прозябает в неудачниках. Я до сих пор не продал ни одной книги. (Как-то раз я написал короткую статью в журнал для негров, ее опубликовали, но денег не заплатили.) Джо взялся исправить ситуацию. Как это мир может игнорировать его лучшего друга и великого писателя Генри Миллера? Но мир меня игнорировал, и даже Джо О’Риган со всем его шармом, хвастливостью и ловкой лестью не мог этого изменить. Время еще не пришло. Я понимал это и пытался смириться, что, впрочем, получалось с переменным успехом.

Я оскорблял не только редакторов и издателей, но и читателей. Я с презрением высмеивал их кумиров и идолов, стараясь персонально объяснить каждому маменькиному сынку, какой же он на самом деле тупой и бесчувственный ублюдок. (Да я и сейчас этим занимаюсь в свои лучшие минуты.) Ничего не изменилось с того времени, просто потом мне повезло, вот и все. Звезды заняли на небе правильное положение.

В чем я никогда не признавался Джо, так это в том, что трахаю его подружку. Я делал это вовсе не из мести и не чтобы преподать ему урок. Просто так получилось. Она вышла замуж за одного из моих лучших друзей — человека, которым я восхищался и которого считал настоящим гением.

В любом случае они не очень-то ладили, и я вскоре сошелся с его женой. Я сделал ошибку, познакомив ее с Джо, который быстро насаживал хорошеньких рыбок на крючок. Какое-то время она спала с нами обоими. Но потом в офисе появилась другая девчонка — смешно, но ее имени я не помню, — и я оставил Эльзу Джо.

Мы много занимались сексом, но когда телеграфная компания разрешила нанимать курьерами женщин, дело пошло еще лучше. Теперь Джо не жаловался, он просто утопал в сексе. Так или иначе, все вело к траху, но я обычно стараюсь не вспоминать тот по-своему приятный период, ведь для меня он ознаменовался еще и фиаско в качестве писателя.

Хотя секс случался повсюду, и даже вдвое чаще, чем требовалось, я был тогда по уши влюблен в свою вторую жену. Это может прозвучать странно, но у меня никогда не было ощущения, что я ей изменяю. Оприходовать кого-нибудь — еще не значит изменить возлюбленной. Этого требовала жизнь, праздник жизни.

Уехав в 1930 году в Европу, я не видел Джо вплоть до моего возвращения. Не помню сейчас, чем он тогда кормился, наверное, опять кого-нибудь раскручивал или занимался связями с общественностью. Он ничуть не изменился — та же хитрость, хвастовство и пустая риторика. Единственное, что в нем было ценного, так это чудесный литературный вкус. Мы просиживали ночи напролет, беседуя о наших любимых писателях и книгах. К этому времени он прочел многое из Достоевского и других русских писателей. Я дал ему почитать Бердяева. Он быстро проглотил Томаса Манна, Жида, Пруста и многое из Бальзака. Джо рассуждал очень уверенно, я не всегда осмеливался ему противоречить. Что касается меня и моего творчества, он оставался моим преданным поклонником, читал все подряд и хорошо знал, что обо мне пишут критики.

Кажется, после своего тура по Америке с «Кошмаром в мире кондиционеров» я наткнулся на Джо в одном из баров на Третьей авеню и с радостью кинулся ему рассказывать про старых друзей, которых повстречал во время этой поездки. Особенного внимания заслуживает рассказ о полковнике и генерале. Они выросли вместе со мной, поскольку мы жили в соседних домах. Один был на семь лет, другой (генерал) — на четыре года старше меня, и даже сейчас они обращались со мной как с маленьким мальчиком. Разумеется, ни тот, ни другой не прочли ни одной моей книги — они вообще ничего не читали, а только и делали, что играли в карты, травили анекдоты с другими офицерами и поглощали тонны пива. Оба не представляли собой ничего интересного. Я напомнил Джо, что он говорил мне о сержантах.

(Сам я никогда не общался ни с одним сержантом, но почему-то верю, что армия без них развалилась бы.)

Встреча с генералом занимала меня, потому что в детстве я считал его гомиком, и даже теперь, в мундире и с нашивками, он все равно казался мне педерастом. Его братец-полковник, наоборот, походил скорее на бабника. (Вообще-то оба они заслуживают словца погрубее.)

Позже мне представилась возможность познакомиться с другими офицерами — из ВМС. Что я могу сказать? На уме у них только две вещи — секс и попойки.

Да, еще несколько лет спустя мне выпало счастье познакомиться и с теми, кого называют сливками общества. Надо признаться, что еще ни один знакомый офицер не вызвал у меня ни малейшего уважения, я встретил за всю жизнь только двух университетских преподавателей, достойных доброго слова, и никогда не встречал порядочных предпринимателей. Время от времени мне попадался пастор или монах, с которым можно было бы сердечно посмеяться и плодотворно обсудить вопросы духа. Я сказал — пастор или монах, протестантских священников и раввинов это не касается.

В той поездке я также повидал одного своего приятеля по средней школе. Он теперь был преподавателем музыки в женском колледже где-то в Южной Каролине. Еще одно разочарование! Он мог с тем же успехом преподавать зоологию или палеонтологию, хотя в школе ему пророчили славу великого пианиста.

На этот раз Джо не попросил приютить его. Я не собирался надолго задерживаться в Америке, к тому же у него теперь была работа и преданная женщина, на которой он, правда, не женился. Он стал довольно уважаемым гражданином. Все тот же пьяница и ловкий обманщик, он тем не менее остепенился и твердо стоял на ногах. Я спросил, как поживает его сестра. Она вышла замуж, сообщил он мрачно, и мне тут же вспомнилось выражение его лица, когда он впервые представлял ее нам. Было очевидно, что Джо испытывает к этой настоящей ирландской красавице отнюдь не братские чувства.