Шайлер была потрясена, едва ли не в панике. Почему они
уводят Дилана? И почему устроили из этого публичное зрелище? Она поверить не
могла, что школьные власти позволили такое.
В толпе она заметила Блисс, та смотрела на происходящее
широко раскрытыми глазами.
— Шайлер! — Блисс тоже заметила ее и на какой-то
момент забыла, что они с ней вовсе не подруги.
Шайлер схватила Блисс за руки.
— Почему? Что происходит? За что его арестовали?
— Они считают, что Дилан убил Эгги, — ответила
Блисс.
Она пыталась сохранять спокойствие, но при виде потрясенных
лиц Оливера и Шайлер сломалась окончательно. Она вцепилась в них обоих, ища
поддержки.
— Я подслушала, как они говорили с директрисой. Эгги
умерла не от передозировки наркотиков, она была убита… задушена, и под ногтями
у нее нашли дэ-эн-ка Дилана…
— Нет!
— Это, наверное, ошибка, — всхлипнула Блисс.
— Блисс, послушай меня, — сказала Шайлер, стараясь
придать голосу твердость. — Его подставили. Дилан не мог убить Эгги.
Понимаешь?
Взгляд Блисс стал сосредоточенным. Она кивнула, поняв, что
имеет в виду Шайлер.
— Потому что…
— Потому что он человек, а никто из Красной крови не
может убить представителя Голубой крови… Эгги одолела бы его в один момент. Это
ложь. Эгги была вампиром. Дилан никак не мог бы ее убить.
— Подстава?
— Верно. — Шайлер кивнула.
С неба лило целыми потоками, все трое уже промокли, но
словно не замечали этого. Блисс испуганно взглянула на Оливера.
— Но, Шайлер, ведь вампиров не бывает… — невпопад
возразила она.
— А, насчет Оливера не беспокойся. Он знает, это нормально.
Он проводник. Я потом тебе расскажу.
Оливер изо всех сил старался выглядеть надежным и достойным
доверия. Вспомнив, что в сумке у него лежит зонт, он открыл его, защитив себя и
девушек от дождя.
— На прошлой неделе Джек сказал мне, что есть кто-то,
кто убивает особ Голубой крови. Думаю, Дилана обвинили ложно, — пояснила
Шайлер.
— Так значит, он не виноват… — с надеждой
произнесла Блисс.
— Конечно, не виноват! Нам нужно узнать, кто за этим
стоит, и вытащить Дилана, — заявила Шайлер.
Блисс кивнула.
— Надо понять, что происходит. Почему Дилана вот так,
ни с того ни с сего, обвинили, хотя официальное заключение было про передоз
наркотиков. Откуда они взяли эти «улики»? И почему именно Дилан?
— Твой папа — сенатор. У него должны быть связи в
полицейском управлении. Он не может помочь? — поинтересовался Оливер.
— Я его спрошу, — пообещала Блисс.
Втроем они не спеша вошли в ворота школы: на занятия все
равно уже опоздали.
Позднее, во время ланча, Блисс встретилась с Оливером и
Шайлер в столовой. Как обычно, они заняли дальний стол, скрытый от остального
помещения мраморным камином.
— Ты говорила со своим отцом? — спросила Шайлер.
— Что он сказал? — подхватил Оливер.
Блисс придвинула стул поближе к ним и облокотилась на стол.
Потом потерла глаза и подняла взгляд на собеседников.
— Он сказал: «Не беспокойся о своем приятеле. Комитет
об этом позаботится».
Шайлер и Оливер пытались переварить услышанное.
— Странно, — промолвила Шайлер. — Ведь
собрания Комитета отменены до особого уведомления.
Глава 32
В тот день после обеда вся школа по-прежнему продолжала
обсуждать новости, и во время урока этики в классе Шайлер мистер Орион пытался
успокоить учеников.
— Тише, тише, пожалуйста, — приговаривал
он. — Я понимаю, что случай непростой, но мы должны помнить, что являемся
гражданами Соединенных Штатов и любой из нас невиновен, пока не доказана его
вина.
Шайлер вошла в класс и заметила, что Джек снова сидит на
своем обычном месте у окна.
— Привет, — окликнула она его, застенчиво улыбаясь
и усаживаясь за соседний стол.
Она не могла забыть, как он целовал ее, как будто он делал
это и прежде.
Джек сейчас был необыкновенно красив. В свете ламп волосы
его сверкали, словно белое золото, одежда была безукоризненно отглажена, а
рубашка в кои-то веки заправлена в брюки. Сверху он надел элегантный черный
джемпер, а на запястье поблескивали золотые часы, Шайлер их раньше не видела.
Но он даже не посмотрел в ее сторону.
— Джек…
— Что? — холодно спросил он.
Шайлер вздрогнула от его ледяного тона.
— Что-то не так? — прошептала она.
Он не ответил.
— Джек, мы должны что-то сделать! Дилана арестовали! И
ты знаешь, что это неправильно. Он не мог убить ее! — яростным шепотом
продолжала девушка. — Он человек. Его подставили. Мы должны узнать почему.
Джек взял свою дорогую перьевую ручку и нацарапал что-то в
блокноте. Он по-прежнему не смотрел на Шайлер.
«Это не наше дело».
— Что ты имеешь в виду? — снова зашептала
девушка. — Ты ведь понимаешь, что это наше дело. Нам нужно узнать, кто
убивает нас. Ты не… ты не хочешь?…
— Не хотите поделиться своими секретами с остальным
классом, мисс ван Ален? — спросил мистер Орион, прерывая этот
односторонний разговор.
Шайлер отвернулась от Джека, устало ссутулившись.
— Нет, не хочу.
Весь урок Джек просидел молча, с каменным лицом. Он упорно
не смотрел на Шайлер и даже не читал записки, которые она ему подсовывала.
Когда прозвенел звонок, Шайлер кинулась следом за Джеком,
направившимся к выходу.
— Что на тебя нашло? Это все твоя сестрица? Что не так?
— Не трогай Мими! — рявкнул Джек.
— Но я не понимаю. Ведь в субботу вечером ты сказал…
— Я сказал, не подумав. Все совсем иначе. Извини, что
ввел тебя в заблуждение.
— Почему ты со мной не разговариваешь? Что с тобой
произошло? — дрожащим голосом спросила Шайлер.
Джек окинул ее взглядом.
— Мне действительно жаль, Шайлер. Но я сделал ошибку.
Мне не следовало говорить то, что я сказал в тот вечер. Я был не прав. Отец мне
все объяснил. Комитет ничего не скрывает. Они расследуют обстоятельства смерти
Эгги, и мы просто должны понять, что Комитет знает, как будет лучше. Когда все
разрешится, они нам сообщат. Давай пока не будем думать об этом.
— Твой отец… твой отец тоже в этом участвует! —
обвиняюще воскликнула Шайлер.