Он водрузил на стол блюдо с огромным куском мяса и целой
горой хрустящей жареной картошки. Запах мяса и картошки приятно защекотал
ноздри мистера Саттертуэйта, он заметно повеселел.
— Выглядит недурно, — сказал он. — Весьма! А мы тут как раз
обсуждаем исчезновение капитана Харуэлла. Что стало потом с садовником,
Матиасом?
— С Матиасом? Кажется, нашел себе место где-то в Эссексе Тут
оставаться не захотел: кое-кто стал на него косо поглядывать. Хотя лично я
думаю, что он вообще ни при чем.
Принялись за мясо: сперва мистер Саттертуэйт, а за ним и
мистер Кин. Хозяин, которому, видимо, хотелось поболтать, все не уходил. Мистер
Саттертуэйт не преминул этим воспользоваться.
— Скажите-ка, а что за человек этот Матиас? — спросил он.
— Ну, средних лет. Раньше, видать, был здоровяк, да совсем
его скрутил ревматизм. Вот ведь хворь! Сколько раз он из-за нее отлеживался,
ничего в саду делать не мог. Если рассудить, так мисс Элинор только из милости
его и держала, как садовник он уже никуда не годился. От его жены и то больше
проку было — та хоть стряпать могла и все старалась помочь по хозяйству.
— А она что из себя представляла? — тут же заинтересовался
мистер Саттертуэйт.
Ответ хозяина разочаровал его.
— Ничего особенного. Тоже уже в годах, мрачноватая такая,
вдобавок еще и глухая. Да я их почти не знал! До того, как все это случилось,
они ведь тут пробыли не больше месяца. Хотя раньше он, говорят, был просто
чудесным садовником — привез мисс Элинор прекрасные рекомендации.
— А что, она интересовалась садоводством? — негромко
осведомился мистер Кин.
— Да нет, сэр, не сказал бы. У нас ведь тут как: иные
хозяйки садовникам платят немалые деньги, да еще и сами целыми днями ползают на
коленках, в земле ковыряются. Это уж, по-моему, ни к чему! Да мисс Лекуто и
бывала-то здесь только зимой, в охотничий сезон, а все остальное время
проводила то в Лондоне, то на этих заграничных курортах — там, говорят,
французские барыни лишнего шага не ступят, боятся платье замарать.
Мистер Саттертуэйт улыбнулся.
— А у капитана Харуэлла не было никакой — гм-м… — дамы? —
спросил он.
Даже признав свою первоначальную версию негодной, он все же
никак не мог от нее отступиться.
— Да нет, вроде ничего такого за ним не водилось. Вообще,
темное это дело!
— Ну, а вы? Вы-то сами что думаете?
— Что думаю?
— Да, что?
— Прямо не знаю, что и думать. Похоже, как будто прикончили
его, но кто — ума не приложу. Лучше я вам, джентльмены, сыру принесу.
И он удалился тяжелыми шагами, прихватив с собой пустую
посуду. Гроза, начавшая было утихать, вдруг разразилась с новой силой. Слепящая
молния прорезала небо, и немедленно раздался оглушительный гром. Мистер
Саттертуэйт так и подскочил на стуле. Еще не стихли последние раскаты, а в
комнату уже входила рослая девушка с обещанным сыром на подносе.
Она была высокая, темноволосая и привлекала внимание некой
печальной красотой. Явное сходство с хозяином гостиницы выдавало в ней его
дочь.
— Добрый вечер, Мэри, — сказал мистер Кин. — Ну и гроза
сегодня!
Девушка кивнула.
— Терпеть не могу эти грозы, особенно под вечер, —
пробормотала она.
— Что, грома боитесь? — сочувственно улыбнулся мистер
Саттертуэйт.
— Грома? Вот еще! Ничего я не боюсь! Но сколько же можно:
чуть только где загромыхает — опять все кругом раскудахтались! Надоели, ей
богу. Первый, конечно, папа: «А помните, вот в такую же грозу капитан Харуэлл…»
— и пошло-поехало, да вы сами слышали, — Она обернулась к мистеру Кину. — Ну
скажите, что толку без конца все это пережевывать? Что, нельзя оставить прошлое
в покое?
— Прошлое только тогда прошлое, когда оно уже прошло, —
сказал мистер Кин.
— А эта история что же, по-вашему, не прошла, что ли? Может,
ему попросту исчезнуть захотелось — с господами такое бывает иногда!
— Так вы считаете, он исчез по собственной воле?
— А почему бы и нет? Все умней, чем винить невинного
человека! Ведь Стивен Грант славный, добрый парень — разве он мог кого-нибудь
убить? Да и с чего бы ему убивать господина капитана, скажите на милость? Ну,
выпил чуток лишнего, заговорил с хозяином, видите ли, без должного почтения —
так за то и получил расчет. Ну и что? Устроился в другом месте, не хуже, чем в
Эшли-Грейндже. Неужто из-за такой ерунды человека убивать?
— Но ведь полиция признала его невиновным, — возразил мистер
Саттертуэйт.
— Полиция! Да кому дело до вашей полиции? Вот он вечером
входит в пивную, а все на него как глянут… Вообще-то они, конечно, не верят, чтобы
Стивен на самом деле Харуэлла порешил, но все-таки сомневаются, вот и косятся,
и этак бочком, бочком от него… Каково-то ему каждый раз видеть, как бывшие
приятели его чураются — будто он не такой, как все! А уж о том, чтобы нам с ним
пожениться, и не заикайся. Папа тут же: «Ищи-ка ты себе, доченька, другого
женишка. Я лично против Стивена ничего не имею, но мало ли что…»
Задохнувшись от возмущения, девушка умолкла.
— Ну разве ж так можно? — немного погодя снова взорвалась
она. — Стивен ведь мухи не обидит — а его теперь до конца жизни будут убийцей
считать. Он, понятно, мучается, злится — и чем больше злится, тем люди больше
задумываются: а вдруг там правда что было?
Мэри снова замолчала. Глаза ее были прикованы к лицу мистера
Кина, словно это он вытягивал из нее мучительные признания.
— Может, можно ему чем-нибудь помочь? — забеспокоился мистер
Саттертуэйт.
Он искренне огорчился. Действительно, положение у парня
незавидное. Выдвинутые против Стивена Гранта обвинения выглядели столь туманно
и бездоказательно, что опровергнуть их было бы довольно сложно.
— Помочь? — живо обернулась девушка. — Нет уж, кроме правды,
ему теперь ничего не поможет! Вот нашелся бы капитан Харуэлл, вернулся бы домой
— все бы узнали, в чем было дело…
Тут она умолкла, видимо, сдерживая слезы, — и быстро вышла
из комнаты.
— Хорошая девушка, — сказал мистер Саттертуэйт. — А случай
весьма печальный. Ах, как бы мне хотелось хоть что-нибудь для нее сделать!
Он сочувствовал ей всей душой.
— Мы и делаем, что возможно, — заметил мистер Кин. — У нас
есть еще, по крайней мере, полчаса, пока ремонтируется ваша машина.