В эту минуту мистер Уильям Джонс, пятидесятилетний богатырь
и хозяин «Наряда Арлекина», уже лучезарно улыбался с высоты своего роста
маленькому мистеру Саттертуэйту.
— Сейчас приготовим вам славный кусочек мяса, сэр! Да с
картошечкой! А сыр у нас — просто объеденье! Пожалуйте в столовую, сэр, — вот
сюда. Народу нынче немного — рыбалка кончилась, господа рыболовы только-только
поразъехались. Но ничего, скоро начнется охота — вот тогда опять будет людно. А
сейчас пока всего один гость — мистер Кин…
Мистер Саттертуэйт замер на месте.
— Кин? — взволнованно переспросил он. — Вы сказали — Кин?
— Ну да, сэр. Он что, ваш друг?
— Что?.. Ах да! Друг, разумеется! — Мистер Саттертуэйт
трепетал от волнения. Ему даже в голову не приходило, что это может оказаться
какой-нибудь другой мистер Кин, просто однофамилец. О нет, это он, тот самый! И
туманная фраза механика насчет гостей, которые «придут и уйдут», сразу же
наполнилась каким-то новым смыслом: она как нельзя лучше подходила к старому
знакомцу мистера Саттертуэйта. Да и само название гостиницы казалось уже не
таким бессмысленным, а, наоборот, вполне подходящим.
— Надо же, — повторял мистер Саттертуэйт. — Какая
поразительная встреча! И где!.. Ведь это мистер Арли Кин, верно?
— Совершенно верно, сэр. Сюда пожалуйте, сэр. Да вот и он
сам!
Высокий темноволосый человек с улыбкой поднялся из-за стола,
и знакомый незабываемый голос произнес:
— А-а, мистер Саттертуэйт! Вот так неожиданность!
Мистер Саттертуэйт горячо тряс его руку.
— Рад. Очень рад! Какая удача — машина, знаете ли,
сломалась! А вы здесь остановились? Надолго?
— Нет, только переночевать.
— Значит, мне вдвойне повезло! — удовлетворенно объявил
мистер Саттертуэйт и, усевшись напротив, обратил на своего друга полный
радостного ожидания взор.
Мистер Кин с улыбкой качнул головой.
— Вы так на меня смотрите, — сказал он, — словно ждете, что
из моего рукава сейчас начнут выпрыгивать живые кролики. Уверяю вас, ничего
такого не произойдет!
— Ах, простите, ради Бога! — несколько смутившись,
воскликнул мистер Саттертуэйт. — Гм-м! Должен признаться, я действительно
привык относиться к вам как к волшебнику и все время жду от вас чудес!
— Ну, чудеса-то всякий раз демонстрируете вы, а не я! —
возразил мистер Кин.
— Да, только без вас у меня ничего не получается. Вероятно,
недостает вашего вдохновения!
— Вдохновение — это слишком сильно сказано, — улыбнулся
мистер Кин. — Я лишь стараюсь вовремя подать реплику, только и всего.
В эту минуту вошел хозяин с хлебницей и желтым деревенским
маслом. Пока он составлял все с подноса на стол, где-то совсем рядом ударила
молния и раздался оглушительный раскат грома.
— Ну и погодка, джентльмены!
— Да, в такую грозу… — начал мистер Саттертуэйт и замолчал,
недоговорив.
— Как странно, — оживился хозяин. — И я ровно то же самое
собирался сказать. Да, вот в такую же грозу, и тоже на ночь глядя, капитан
Харуэлл привез домой свою молодую жену — а на другое утро исчез навсегда.
— Ах! — воскликнул мистер Саттертуэйт. — Ну конечно! Так вот
в чем дело! Теперь понятно, почему название Кертлингтон-Мэллит сразу показалось
ему знакомым! Ведь не далее как три месяца назад все английские газеты печатали
подробности удивительного исчезновения капитана Ричарда Харуэлла. Мистер
Саттертуэйт тоже ломал голову над неразрешимой загадкой и, наравне со всеми
своими соотечественниками, строил собственные предположения по этому поводу.
— Конечно, — повторил он. — Это же случилось в
Кертлингтон-Мэллите!
— А ведь еще прошлой зимой он приезжал сюда охотиться и
останавливался в моей гостинице, — продолжал хозяин. — Прекрасно помню его!
Такой видный был молодой господин и, знать, забот-хлопот в жизни не имел.
Какой-то негодяй с ним расправился — вот что я вам скажу! А как они с мисс
Лекуто гарцевали рядышком, когда с охоты возвращались… Вся деревня говорила:
быть свадьбе — и пожалуйста, так оно и вышло! Барышня-то какая красавица была!
Ее тут все как родную принимали, хоть она и не здешняя — приехала откуда-то из
Канады. Да, дело это темное, а теперь уже и не прояснится… Как она тогда
убивалась — не передать! Слыхали, поди: продала все гуртом да и уехала за
границу. Не стерпела, бедняжка, что все на нее глазели и пальцем показывали:
получалось она вроде как без вины виноватая. Эх, темное это дело, ну его к
шуту!
Он тряхнул головой и, неожиданно вспомнив о своих хозяйских
обязанностях, поспешил вон из комнаты.
— Темное дело, — негромко повторил мистер Кин, и в его тоне
мистеру Саттертуэйту послышалась явная насмешка.
— Не предлагаете ли вы нам с вами сейчас разгадать тайну, с
которой не справился Скотленд-Ярд? — вызывающе спросил он.
— А почему бы и нет? — пожал плечами его собеседник. —
Как-никак прошло три месяца — это в корне меняет дело.
— Все-таки интересно, — медленно произнес мистер Саттертуэйт.
— Откуда в вас такая уверенность, что по прошествии времени все должно
становиться понятнее?
— Чем больше проходит времени, тем яснее видны истинные
масштабы отдельных событий и связь между ними. Все как бы встает на свои места.
Несколько минут оба молчали.
— Не знаю, — наконец нерешительно произнес мистер
Саттертуэйт, — смогу ли я теперь точно припомнить факты.
— Думаю, что сможете, — негромко отозвался мистер Кин.
Больше никаких уговоров мистеру Саттертуэйту не потребовалось.
Ведь в жизни ему, как правило, приходилось быть зрителем или же слушателем. И
лишь в обществе мистера Кина роли менялись — благодарным слушателем становился
мистер Кин, а мистер Саттертуэйт как бы выступал на середину сцены.
— Чуть больше года назад, — начал он, — Эшли-Грейндж перешел
во владение мисс Элинор Лекуто. Дом старый, красивый, но совершенно запущенный
— в нем уже много лет никто не жил. Лучшей хозяйки для дома было не сыскать.
Предки ее — французы, эмигрировавшие в Канаду во время революции
[14]
, —
прихватили с собой из Франции бесценную коллекцию произведений искусства, из
которых многие можно смело считать национальными реликвиями. Вот эта-то
коллекция и перешла впоследствии к мисс Лекуто. К тому же она и сама кое-что
понимала в искусстве и имела склонность к коллекционированию. Так что когда,
после всего случившегося, она решила продать Эшли-Грейндж вместе со всем
содержимым, некий мистер Сайрес Дж. Бредбери, миллионер из Америки, не
колеблясь, выложил за дом баснословную сумму в шестьдесят тысяч фунтов.