Такое замечание показалось мне несколько неуместным,
поскольку и так было известно, что Пуаро склонен недооценивать мой ум. Однако
радость его была столь очевидной, что я забыл о своей легкой досаде.
— Значит, решено, — заключил я.
В субботу вечером мы обедали уже в «Гранд Метрополитене» в
окружении веселых, беззаботных людей. В Брайтоне, казалось, собрался весь
высший свет, и прежде всего — изумительные женщины. Туалеты были превосходны, а
драгоценности — скорее просто выставленные напоказ, нежели со вкусом
подобранные к туалетам — были поистине восхитительны.
— Hein!
[42]
Вот это зрелище! —
пробормотал Пуаро. — Словно здесь собрались одни спекулянты, сделавшие
состояние на военных поставках.
— Поговаривают, что так оно и есть, — ответил я.
— При виде всех этих драгоценностей мне остается только
пожалеть, что я трачу свой ум на поимку преступников; гораздо более разумным
было бы самому стать преступником. Какие здесь благоприятные возможности для
вора с выдающимися способностями! Поглядите-ка вон туда, Гастингс. На ту
дородную даму возле колонны. Она обвешана драгоценностями, словно
рождественская елка.
Я проследил за его взглядом.
— Да это же миссис Опальзен! — вырвалось у меня.
— Вы знаете эту даму?
— Немного. Ее муж — богатый биржевой маклер.
После обеда мы встретили чету Опальзен в холле, и я
представил им Пуаро. Поговорили несколько минут, а затем решили пойти попить
кофе.
Пуаро отпустил несколько любезных слов и высказал восхищение
по поводу драгоценностей, сверкавших на пышном бюсте дамы. Она оказалась очень
восприимчивой к комплиментам.
— Это моя слабость, мосье Пуаро. Люблю драгоценности.
Муж снисходителен к моему увлечению и после каждой удачной сделки приносит мне
что-нибудь новенькое. Вы тоже не равнодушны к драгоценным камням?
— Мне не раз приходилось иметь с ними дело, мадам.
Благодаря своей профессии я имел дело с драгоценностями, знаменитыми на весь
мир.
Затем Пуаро рассказал — очень тактично — историю с
фамильными драгоценностями одной правящей династии. Миссис Опальзен слушала,
затаив дыхание.
— Вот видите! — воскликнула она, когда Пуаро
закончил. — Это ведь не просто какие-нибудь побрякушки. У меня, например,
есть жемчужное колье, имеющее потрясающую историю. Думаю, у меня вообще одно из
лучших жемчужных колье в мире. В нем такие жемчужины, они так играют… Если у
вас будет желание, я вам его покажу.
— О, мадам, — запротестовал Пуаро, — вы так
любезны. Но не стоит беспокоиться!
— Что вы! Наоборот, это доставит мне огромное
удовольствие.
С этими словами она энергично развернулась и направилась к
лифту. Ее муж, беседовавший в это время со мной, вопросительно посмотрел на
Пуаро.
— Мосье! Ваша супруга пожелала показать нам свое
жемчужное ожерелье, — сказал Пуаро.
— Ах да, жемчуг! — Опальзен довольно
засмеялся. — Действительно, он заслуживает того, чтобы на него взглянуть.
Правда, он стоил уйму денег! Но это выгодное вложение капитала; потраченные на
него деньги я смогу вернуть в любое время, а возможно, еще и заработать. Кто
знает, что нас может ждать завтра… А тут как в банке…
И он стал развивать свою мысль, используя при этом массу
специфических терминов. Поэтому я не очень понимал его доводы.
Подошедший посыльный прервал речь Опальзена и прошептал ему
что-то на ухо.
— Что? Сейчас приду. Может быть, ей просто
нездоровится? Прошу простить меня, джентльмены.
Он стремительно удалился. Пуаро уселся поудобнее в своем
кресле и закурил тонкую длинную сигарету. Затем убрал пустые кофейные чашки и с
необыкновенной тщательностью навел порядок на столике. С сияющим видом он
взирал на результаты своей работы.
Время шло, но Опальзен не возвращался.
— Забавно, — наконец заметил я. — Что же он
так долго?
Пуаро задумчиво посмотрел на горящий кончик своей сигареты и
произнес:
— Вряд ли он вообще вернется.
— Но почему?
— Потому что где-то что-то случилось, мой друг.
— А что же могло случиться? — с любопытством
спросил я.
Пуаро улыбнулся.
— Несколько мгновений назад хозяин отеля вышел из
своего кабинета и побежал вверх по лестнице, было видно, что он крайне
взволнован. А вон мальчик-лифтер возбужденно разговаривает с посыльным. Уже
трижды прозвенел колокольчик, призывающий его в лифт, а мальчик, похоже, даже
не услышал. Да и официанты что-то заволновались, а чтобы официанты
волновались… — Пуаро решительно покачал головой. — Видимо, случилось
что-то очень серьезное. Ага. Посмотрите! Вот и полиция появилась!
В отель зашли двое мужчин, один — в форме, другой — в
штатском. Они поговорили с посыльным, и тот проводил их наверх. Через пару
минут этот же посыльный спустился по лестнице и подошел к нам.
— Мистер Опальзен убедительно просит вас подняться к
нему.
Пуаро резко вскочил на ноги. Без сомнения, его ожидания
оправдались. Я поспешно последовал за ним. Апартаменты Опальзенов находились на
втором этаже. Посыльный постучал в дверь и отступил назад. Мы вошли. Перед
нашим взором предстала странная картина. Миссис Опальзен, раскинувшись в
большом кресле, горько плакала. Выглядело это несколько комично: слезы пробили
себе две дорожки в толстом слое пудры, покрывавшем ее лицо. Мистер Опальзен в
гневе расхаживал по комнате. Здесь же находились оба полицейских, один из
которых держал в руке записную книжку. У камина стояла горничная с бледным,
испуганным лицом, а напротив рыдала француженка — личная служанка миссис
Опальзен. В этот хаос и шагнул Пуаро, щеголеватый и улыбающийся.
Миссис Опальзен с удивительной для ее комплекции быстротой
вскочила с кресла и бросилась к нему:
— Слава Богу! Он может говорить что угодно, но я верю в
свою счастливую звезду. Не случайно судьба распорядилась так, что мы
встретились с вами именно сегодня вечером. Если вы не сможете вернуть мне мой
жемчуг, то этого не сможет сделать никто!
— Прошу вас, мадам, успокойтесь. — Пуаро погладил
ее по руке. — Так все и будет. Эркюль Пуаро поможет вам!
Мистер Опальзен повернулся к полицейскому инспектору:
— Вы не возражаете, если я привлеку к делу… э-э-э…
этого господина?
— Нет, не возражаю, сэр, — ответил тот вежливо, но
совершенно безучастно. — Наверное, вашей супруге уже стало легче и она в
состоянии рассказать нам все подробно?