– Шеф, ты считаешь, что она согласится подать это заявление?
– спросила Делла Стрит.
– Да, – ответил адвокат. – Я поговорю с ней и сумею ее
убедить.
– То есть вместо того, чтобы соглашаться на аннулирование
брака, ты решил возбудить дело о разводе?
– Если бы брак аннулировали, Делла, – терпеливо пояснил
Мейсон, – то Рода не получила бы никакого пособия. Не сомневайся, Филипп
Монтейн это прекрасно понимает. Он стремится спасти свои деньги, а окружной
прокурор хочет, чтобы Карл имел возможность давать свои показания на суде.
– Но если тебе удастся отклонить аннулирование брака, то он
тоже не сможет давать показания.
– Совершенно верно.
– А в случае развода?
– Тоже нет.
– Но как же можно опротестовать аннулирование брака? В
законе ясно сказано, что брак, заключенный при жизни одного из супругов… Я
немного запуталась в формулировках. Одним словом, их брак недействителен.
– Весьма удобный закон для окружного прокурора, – улыбнулся
Мейсон.
– Когда Рода выходила замуж за Карла Монтейна, ее первый муж
был еще жив.
– Это я опровергну в пять минут, – заметил Мейсон, вновь
принявшись вышагивать из угла в угол. – Меня сейчас волнует совсем другое…
Делла, дай-ка мне как следует подумать. Ты ведь знаешь, что я люблю рассуждать
вслух. Сиди и слушай, может быть, тебе придется кое-что записать. У телефона
кто-нибудь дежурит?
– Да.
– Я жду звонка от Денни Спейра. Мне кажется, мы нашли людей,
которые шантажировали Мокси… Но дело в том, что мне не хотелось бы, чтобы им
были вручены повестки в суд. Я предпочел бы, чтобы они убрались из города и
вообще из штата.
– А это не опасно? Тебя могут обвинить в мошенничестве.
По-моему, лучше делать ставку на самооборону…
– Конечно, это было бы лучше, – согласился Мейсон. – Даже
если бы не вышло добиться полного ее оправдания, обвинению не удалось бы ее
осудить. Но она сразу же попалась в ловушку, которую расставил ей окружной
прокурор. Теперь ни о какой самообороне нельзя и заикаться. Рода заявила, что в
момент убийства стояла перед входной дверью и с небольшими перерывами нажимала
на кнопку звонка.
– Другими словами, она скрыла правду от полиции?
– Они поманили ее наживкой, и она проглотила ее вместе с
крючком и удочкой, – невесело усмехнулся Мейсон. – Сама она еще не догадывается
о собственном промахе, поскольку не в интересах окружного прокурора
преждевременно дергать за удилище.
– Но почему она скрыла правду?
– Она не могла ее сообщить. Это один из тех случаев, когда
правда звучит менее убедительно, чем ложь. В уголовных делах такое случается.
Бывает, что ловкий адвокат сочиняет для своего клиента столь правдоподобную
историю, что ее безоговорочно принимают все присяжные. А вот когда обвиняемый
невиновен, его история звучит не столь гладко и убедительно.
– Что же ты собираешься делать?
– Попытаюсь опровергнуть показания свидетелей обвинения,
доказать их несостоятельность. Более того, я попытаюсь доказать ее алиби.
– Но как? Ты сам только что соглашался, что встреча Роды и
Мокси состоялась и свидетели смогут это подтвердить…
– Я пустил по воде хлеб, Делла, – улыбнулся Мейсон. –
Посмотрим, что вернется обратно.
В дверь постучали. На пороге появилась Герти и быстро
заговорила:
– Только что звонил Денни Спейр. Он утверждает, что работает
у Пола Дрейка. Он просил позвать вас к телефону, а потом велел передать, чтобы
вы как можно быстрее приехали в отель «Гринвуд», что на Мейнал-авеню, сорок
шесть – двадцать. Он будет вас ждать у входа. Он сказал, что пытался разыскать
Пола Дрейка, но того нет в конторе, поэтому просил приехать вас.
Мейсон мгновенно схватил свою шляпу:
– Скажи, Герти, по его голосу не было заметно, что у него
неприятности?
– Немного, – кивнула девушка.
– Отпечатай заявление на развод, Делла! – приказал адвокат и
вышел из кабинета.
Когда адвокат спустился вниз и вышел из здания, ему сразу же
удалось поймать свободное такси.
Денни Спейр стоял на тротуаре возле отеля и, увидев в машине
Мейсона, показал жестом, чтобы водитель завернул за угол.
– Наконец-то и вы, мистер Мейсон! – облегченно вздохнул
оперативник.
Вид у него был явно непрезентабельный: рубашка расстегнута,
пуговицы у воротничка оторваны, галстук превратился в какой-то жгут. Под левым
глазом красовался огромный синяк, а губы распухли и кровоточили.
– Что случилось, Денни? – спросил Мейсон.
– Да, нарвался тут… – Он натянул пониже шляпу, опустил ее
поля и таким образом спрятал под ними синяк. – Это здесь, – кивнул он на
пользующийся сомнительной славой отель «Гринвуд». – Входите и идите прямо к
лестнице. Я знаю дорогу.
Миновав вращающиеся двери, они очутились в узком холле, по
одному виду которого можно было сразу определить низкий класс гостиницы. Возле
конторки крутились несколько человек. Появление Мейсона и Спейра осталось
незамеченным. Узенькая лестница вела наверх. Слева находился лифт размерами не
больше телефонной будки.
– Нам удобнее подняться по лестнице, – предупредил Спейр.
В коридоре третьего этажа Спейр без стука толкнул одну из
дверей. Комната оказалась темной, со спертым, неприятным воздухом. Возле одной
из стен стояла белого цвета кровать с хромированными шарами на спинках,
прикрытая дырявым одеялом. На спинке кровати висели грязные носки. На
прикроватной тумбочке были брошены кисточка для бритья и лезвие безопасной
бритвы. На зеркале висел перекрученный галстук, а на полу валялась оберточная
бумага, в какой обычно приносят белье из прачечной, и квитанция. Левее тумбочки
была дверь, ведущая в кладовую. Весь пол был усеян щепками и мусором.
Спейр закрыл за собой дверь и обвел комнату красноречивым
взглядом.
– Ну, разве это не свинарник?
– Что произошло? – спросил Мейсон.
– Вы с Дрейком, выйдя из Балбоа-апартментс, сели в такси и
уехали. Я догадался, что женщина следит за вами из окна. Так оно и было на
самом деле. Как только вы отъехали, она выбежала из подъезда и стала ловить
такси. От нетерпения она чуть не сломала себе ногти на пальцах. Ей и в голову
не приходило, что за ней могут следить. Усевшись в подошедшее такси, она даже
не взглянула в заднее окно, так что я ехал за ней совершенно спокойно, не боясь
потерять из виду. Подъехав к этому отелю, она расплатилась с водителем и
отпустила машину. Правда, когда входила в отель, она как-то замешкалась. Не то
чтобы она что-то заподозрила, но вид у нее был смущенный, словно она делала
что-то недозволенное. Оглядевшись по сторонам, она быстро вошла в дверь. Я
боялся привлечь ее внимание, поэтому подождал, пока она поднимется наверх.
Табло показывало, что лифт находится на третьем этаже. Я сообразил, что это она
только что поднялась. Внизу болтались обычные пьянчуги, ничего особенного. Я
тоже отправился на третий этаж, там устроился в темном углу пожарной лестницы и
стал наблюдать за коридором. Минут через десять она вышла из номера, постояла
на пороге, посмотрела в оба конца коридора и побежала вниз по лестнице. Я
запомнил номер комнаты, дал ей возможность спуститься, а потом отправился
следом. На этот раз она не брала такси, так что моя задача упростилась. Она
отправилась на остановку автобуса, идущего в направлении Балбоа-апартментс, и я
понял, что ей просто жаль денег на такси. Поэтому я решил навестить того
человека, к которому она приезжала. На этом я и погорел, мистер Мейсон.