— Я бы решил вопрос с этим изумрудом попросту, —
заявил Филдинг. — Взял бы и заменил его красивой зеленой стекляшкой от
Вулворта. Но я слишком стар для того, чтобы к моему мнению прислушивались.
— Насколько мне известно, Стелла уже пыталась заменить
алмаз подделкой, — холодно изрек Рэндалл. — Помните случай, когда она
бросила что-то в воду с парома во время праздника Марди-Гра? Может, то была
подделка, может — настоящий изумруд.
— Не сомневаюсь, что она бросила в воду именно
подделку, — непререкаемым тоном заявила Лорен.
— Я не имею ни малейшего понятия о том, где
изумруд, — произнес Майкл. — Лорен, ты спрашивала меня об этом еще в
клинике, когда я лежал там с сердечным приступом. Но я ни разу в жизни не видел
этот знаменитый камень. Полагаю, в доме вы уже искали.
— Да, мы обыскали весь особняк, — подтвердил Райен. —
Но мы могли не знать о каких-то тайниках.
— Возможно, изумруд у него. У «этого человека», —
тихонько предположила Мона.
Ответом ей было молчание.
— Это вполне вероятно, — подал наконец голос
Майкл. Губы его тронула едва заметная улыбка. — Этот… человек вполне мог
взять камень. Возможно, он считает, что изумруд по праву принадлежит ему. Но
утверждать с уверенностью мы не можем…
Майкл смолк, стараясь сдержать неуместную усмешку.
Предположение Моны неожиданно показалось ему очень забавным. Подумать только,
Лэшер разгуливает по свету с изумрудом в кармане! Может, он попытается продать
драгоценный камень? Вот будет потеха.
Собрание подходило к концу. Беа намеревалась вернуться на
Амелия-стрит. Остальные собирались поехать в центр города.
Мона стремительно обняла Майкла, поцеловала в щеку и резко
отвернулась, словно не желая встретить его недоумевающий или укоряющий взгляд.
Он замер в растерянности, на мгновение одурманенный ее сладким ароматом.
Теперь, после того как она отскочила от него, ему казалось, что рядом с ним —
зияющая пустота.
Беатрис торопливо поцеловала Майкла, затем попрощалась со
своим новоиспеченным мужем, пообещав вечером заехать за ним и, кстати,
заставить Майкла что-нибудь съесть.
— Все вокруг только и делают, что заставляют меня
поесть, — улыбнулся Майкл. — С тех пор как Роуан исчезла, я постоянно
слышу: «Поешь, Майкл, тебе надо подкрепить свои силы…»
Через несколько мгновений столовая опустела. Тяжелая дверь
хлопнула в последний раз. По дому пробежала знакомая легкая дрожь. В подобные
моменты Майклу всякий раз казалось, что старый дом вот-вот развалится, хотя он
понимал, что такой угрозы не существует.
Эрон по-прежнему сидел напротив Майкла, повернувшись спиной
к окну и опершись локтями о стол.
— Я так рад за вас и Беа, — нарушил молчание Майкл. —
А вы получили записку, которую я послал вам с Юрием? Прочли стихотворение?
— Да, конечно, Юрий все передал мне. Майкл, вы должны
подробно рассказать мне о Джулиене. Обо всех ваших встречах и о том, что вы
услышали от него. Прошу вас, будьте со мной откровенны. Как с вашим искренним
другом, а не как с излишне любопытным пронырой, прибывшим из-за океана.
Майкл улыбнулся.
— Я расскажу вам все без утайки, не сомневайтесь. Я и
сам устал держать это в себе. Кое-что из наших разговоров с Джулиеном я даже записал,
чтобы ничего не забыть. Но правда состоит в том, что Джулиен приходил ко мне с
одной-единственной целью. Он хотел меня предупредить. Сообщить, что именно я
должен остановить… это существо. Убить его. Джулиен уверен, что это
предназначение выпало именно мне.
Судя по вспыхнувшим глазам Эрона, слова Майкла чрезвычайно
заинтересовали его.
— А как поживает ваш друг Юрий? — осведомился
Майкл. — Он ведь по-прежнему в хороших отношениях с нашей семьей?
— В прекрасных, — заверил его Эрон. — Сейчас
он наверняка на Амелия-стрит. Он не оставляет попыток взломать файлы ордена.
Мона любезно позволила ему пользоваться своим компьютером сколько угодно. И вот
он пытается войти в контакт со старшинами. Но они упорно не отвечают на его
запросы. Боюсь, сложившаяся ситуация для него мучительна.
— Но не для вас.
На минуту Эрон задумался, а потом медленно произнес:
— Нет, не для меня. По крайней мере, не в такой
степени…
— Рад слышать это, — заметил Майкл. — Кстати,
у Джулиена были сильные подозрения относительно ордена Таламаска. Думаю, вы
догадались об этом, прочтя мою записку. Мы с Джулиеном говорили о многом. Но в
общем все сказанное им сводилось к одному: это существо представляет огромную
опасность. Его хитрость и вероломство не знают пределов. Его необходимо уничтожить.
И при первой же возможности я убью его.
Эрон был явно поражен подобной решительностью.
— Но зачем уничтожать его, если он будет полностью
находиться в нашей власти? Если мы будем содержать его там, где ему больше не
удастся причинить кому-либо вред…
— Об этом не может быть и речи, — отрезал
Майкл. — Прочтите стихотворение внимательнее. Обезвредить его можно
одним-един-ственным способом. Убить его. И я это сделаю. А если вы не уверены в
том, что это необходимо, поднимитесь наверх и взгляните на мою жену. Возьмите
ее за руку. В том, что с ней стало, виноват только он. Он заслужил смерть. И я
сумею с ним рассчитаться. Предсказание Эвелин и разговор с Джулиеном убедили
меня в этом.
— Вы похожи на человека, только что обращенного в новую
веру, — задумчиво произнес Эрон. — Непоколебимы в своей убежденности.
Неделю назад вы пребывали в отчаянии и думать не думали о таких решительных
действиях. Правда, тогда вы были больны.
— Думаю, причина отчаяния заключалась не в моем
физическом состоянии, а в том, что меня бросила жена. Тогда я был в этом
совершенно убежден. И чувствовал, что вместе с женой утратил мужество и веру в
себя. Но теперь я точно знаю, что Роуан оставила меня не по собственной воле.
— А сейчас я сам себе кажусь чем-то вроде святого
Павла, которому по дороге в Дамаск предстало видение, — продолжал
Майкл. — Вы понимаете, ведь из всех нас я единственный человек, который
собственными глазами видел это существо и даже говорил с ним. — Майкл
рассмеялся коротким нервным смехом. — Гиффорд, Эдит, Алисия… я даже всех
имен не помню. Короче, все они мертвы. А Роуан не может ни о чем рассказать.
Так же как в свое время Дейрдре. Но я жив. Я в полном сознании. Я знаю, как он
выглядит. Знаю, как звучит его голос. И именно ко мне приходил Джулиен. Вы
правы, Эрон, я верю в свое предназначение со всем пылом новообращенного. А
может быть, с пылом святого.