Дело бродяжки-девственницы - читать онлайн книгу. Автор: Эрл Стенли Гарднер cтр.№ 35

– Вернемся к Веронике.

– Повторяю, я не видела ее больше года. Иногда получала от нее открытки из разных мест. А ей я писать не могла. Она ведь всегда в дороге. Иногда известий от нее не приходило три или четыре месяца, а потом она писала, где побывала, больше ничего, только перечень мест. Кажется, кроме самих переездов, ее ничто не интересует.

– Во время странствий у нее случались неприятности?

– Что вы, мистер Мейсон, она умеет чудесно обращаться с людьми. Умеет так посмотреть в глаза, что почувствуешь себя грязью под ее ногами. Я не знаю, как это у нее получается. Она умеет быть и душой общества, но ей больше нравится тихо сидеть в сторонке. Уму непостижимо, как она добивается от людей того, чего хочет, – это совсем и объяснить нельзя.

Было видно, что миссис Дэйл гордится дочерью.

– Ей никогда не приходилось сидеть без денег? Она никогда не просила вас о помощи? – спросил Мейсон.

– Боже мой, нет! Она превосходно с этим справляется. Не знаю, как у нее это получается, но всякий раз, когда я видела ее, у нее было полно денег, она была хорошо одета. Она каждый раз привозит мне подарки, когда возвращается домой. И где только Вероника не побывала! Она объездила почти все штаты. Однажды добралась даже до Мехико. Господи! Как я хочу увидеть ее! Прямо до смерти!

– Вам придется подождать. До завтра, пожалуй.

– Так вот всегда. Ей всегда некогда. Она всегда занята.

– Вы должны предъявить доказательства, что вы действительно мать Вероники. У вас есть с собой какие-нибудь документы?

– Мистер Мейсон! Но кто же я, как не ее мать?

– Я понимаю, но у вас есть какие-нибудь доказательства? Свидетельства?

– Я… Вот мои водительские права, вот открытка, присланная Вероникой, вот ее фотография… – Она достала все это из своей сумки и протянула Мейсону.

Мейсон взглянул на них, подошел к телефону и набрал номер Гамильтона Бергера.

Услышав голос секретаря, Мейсон сказал:

– Я понимаю, что рабочий день кончился, но, может, мистер Бергер задержался? Это говорит Перри Мейсон. Мне нужно поговорить с мистером Бергером.

– Подождите минутку. Он еще здесь. Сейчас соединю.

– В чем дело, Мейсон? – раздался после некоторой паузы резкий голос Бергера.

– У меня к вам большая просьба.

– У вас такое незавидное положение, что вы вынуждены просить? Что вы хотите от меня?

– Рядом со мной находится мать Вероники Дэйл. Она хочет повидаться со своей дочерью. Вы не могли бы это устроить?..

– Нет, – прервал его Бергер. – Вероника Дэйл – важнейший свидетель. Завтра, когда она будет давать показания, вы сможете поговорить с ней. Мне жаль, Мейсон, но ничем помочь не могу. До свидания!

В трубке послышались гудки.

Мейсон усмехнулся и положил трубку на место.

– Как там Вероника? – спросила миссис Дэйл.

– Как я и ожидал, с ней все в порядке, но увидеть ее вам придется лишь завтра.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Делла, если Бергер будет пытаться связаться со мной, скажите ему, что я вышел и вы не знаете куда.

Когда следующим утром суд снова возобновил свою работу, свидетельское место опять занял Эрик Хенсел.

– Каким образом вы получили информацию, которая дала вам возможность шантажировать мистера Эддисона? – спросил Мейсон.

– С вашей помощью, мистер Мейсон. Я узнал, что вы бросились в тюрьму, чтобы под залог освободить Веронику Дэйл.

– Как же вы установили связь между этим фактом и мистером Эддисоном?

– Я иногда бываю в пресс-центре полицейского управления. Я там кое-кого знаю. И мне сообщают некоторые сведения. Конечно, никто из полиции не знал, чем я занимаюсь. Они думали, что я просто собираю информацию для газет. Но когда я узнал, что вы приложили столько усилий, чтобы вызволить из тюрьмы девочку, которую упрятали за бродяжничество, я понял, что из этого можно кое-что выжать, хотя для других этот факт ровно ничего не значит. Я решил разыскать ее, узнал, что она остановилась в отеле «Рокевэй» и что обвинение в бродяжничестве с нее снято. Я отправился в отель. Служащий отеля заявил мне, что все известное ему о ней он уже сообщил полиции, что девчонка получила комнату в отеле и об этом позаботился сам управляющий отелем. Я пошел к управляющему, представился ему как корреспондент газеты, добавил, что хочу знать, почему он уделяет этой красотке такое внимание. Я преподнес ему все это так, что он испугался и ответил, что он лишь выполнил просьбу мистера Эддисона, который звонил ему и просил зарезервировать комнату. Вот так я добрался до Эддисона. Заговорив с ним, я понял, что из него можно кое-что вытянуть. Я начал обрабатывать его со всех сторон.

– Вы сказали, что вас послал некий журналист?

– Да, что-то в этом роде.

– Кто этот журналист?

– Мне не хочется говорить об этом. Тем более не все то, что я ему тогда заливал, соответствует истине.

– Ваша честь, – вмешался Бергер. – Защитник вновь нарушает правила ведения допроса. Ведь главное заключается в том, что подсудимый, стараясь скрыть свое пребывание на месте во время совершения убийства, пожелал заплатить две тысячи долларов, лишь бы информация об этом факте не попала в газеты.

– Таково ваше субъективное толкование событий, – заявил судья Китли. – Вполне допустимо, что обвиняемый Джон Эддисон желал уплатить деньги потому, что хотел скрыть свои отношения с молодой женщиной.

– Я полагаю, что этот вопрос полностью прояснится в показаниях нашего следующего свидетеля, – сказал Гамильтон Бергер. – Вы увидите, ваша честь, что все усилия обвиняемого купить молчание Хенсела связаны с тем, что он хотел скрыть именно факт своего нахождения на месте убийства в то время, когда оно произошло.

– Позвольте все же мне задать один вопрос свидетелю, – сказал судья Китли. – Мистер Хенсел, насколько тесными в действительности были ваши связи с упомянутым журналистом?

– Они не были особенно тесными, – ответил Хенсел. – Время от времени я передавал ему кое-что из того, что мне удавалось узнать, ну а он в ответ по-своему благодарил меня за это. От него я получал входные билеты и пропуска в разные места. Вы понимаете, в моем деле необходимо иметь связь с прессой, чтобы тебя боялись, и тот человек даже не подозревал о том, как я выгадываю на этом, он просто думал, что я его добрый друг, и все.

– Что же, коли так, я не вижу причины, чтобы оглашать имя вашего знакомого, – сказал судья Китли. – Было бы несправедливо по отношению к какому бы то ни было уважаемому журналисту делать его имя достоянием гласности в данной ситуации, тем более в связи с таким свидетелем. Могу заметить лишь, что ответственность за обещанную свидетелю амнистию всецело несет окружной прокурор и что при даче показаний свидетель проявил излишнюю самоуверенность, полное отсутствие чувства гражданского долга и пренебрежение к этическим нормам.