Книга судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Брэд Мельцер cтр.№ 91

— Случай как раз в духе старины Фрейда, ты не находишь? Папаша нарушает законы, зарабатывает репутацию мелкого мошенника, а Бойл вдруг ударяется в изучение строгих правил бухгалтерского учета. Как называлась статья в «Таймс», когда папашу арестовали за воровство в магазинах? «Паршивая овца…

— …в стаде Белого дома». Да, недурно и весьма точно. Статья получилась убойная и едкая, ничем не хуже политического комикса, в котором грабят магазины «Игрушки для малышей».

— И все равно я не могу… — Рого оборвал себя на полуслове и покачал головой. — Мы охотимся на Бойла, как будто он является олицетворением большого белого зла, но когда узнаешь все подробности: несчастное детство, глухая сестра, мать-итальянка из рабочей среды… А он все-таки умудрился пробиться наверх и даже попасть в Белый дом…

— Рого, прекрати, еще не хватало, чтобы ты начал его жалеть.

— …а его отец все время лжет, мошенничает, ворует, и за все его художества вынужден расплачиваться Бойл. Я хочу сказать, задумайся вот над чем: как может отец так поступать с собственным сыном?

— Точно так же, как Бойл поступил со своей женой и ребенком, когда, исчезнув из их жизни, обрек их на вечную боль. Люди часто превращаются в подонков, Рого, — особенно когда попадают в отчаянное положение.

— Да, но тут-то и кроется главная нестыковка. Если Бойл был настолько плох, почему же ему позволили работать в Белом доме? Разве не в этом заключается цель этой и подобных ей анкет — отсеивать таких людей, как он?

— В теории так оно и есть, но ведь это не было сенсацией или неожиданно открывшейся тайной. Все знали, что его отец — изрядное дерьмо. Бойл сам рассказывал о нем, стараясь завоевать симпатии прессы. Его биография превратилась в проблему, только когда мы выиграли выборы. Но когда твоим лучшим другом является президент Соединенных Штатов — ах-ах, какая неожиданность! — оказывается, ФБР можно убедить сделать исключение. Давай-ка я лучше покажу тебе, как они… вот здесь… — сказал Дрейдель, переворачивая очередную страницу. — Ага, вот оно! — воскликнул он, открепляя лист бумаги.

Рого уселся на край стола и принялся перелистывать содержимое папки с личным делом.

— Бойл получил персональное секретное отпущение грехов. Но прежде чем дать его, соответствующие службы должны быть точно уверены, на чьей ты стороне. ФБР… Секретная служба… Все они изучали его под микроскопом. Потом результаты проверки были представлены Мэннингу…

На небольшом листке бумаги в один столбец были напечатаны сокращенные буквенные обозначения, рядом с которыми стояли галочки:

— Они что, одинаковые? — поинтересовался Рого, переворачивая страницу в личном деле и показывая на практически идентичный список.

— Абсолютно, это один и тот же доклад.

— Ну и почему у Бойла оказались оба экземпляра?

— Очевидно, первый относится к тем временам, когда он только начинал свою карьеру, а второй — когда его допуск был продлен. Они одинаковы по форме и содержанию. BKD — это происхождение, биография, то есть проверка прошлого. МН — военная история. WEX — опыт работы…

— Получается, здесь собрана вся грязь, которую удалось накопать на Бойла? — спросил Рого, глядя на почти пустую страницу.

— Нет, грязь собрана вот здесь — скрывается под этой аббревиатурой и ниже, — поправил его Дрейдель, показывая на подчеркнутые буквы АС в середине списка.

— АС?

— «Зоны рассмотрения», или «области потенциальной опасности».

— А все эти буквы ниже: PRL… FB… PUB…

— PRL — это личная биография Бойла, история его жизни, в которой, как я полагаю, в подробностях описаны фокусы его папаши. FB — это финансовая состоятельность: спасибо, папа, еще раз. А что касается PUB… — Дрейдель на мгновение задумался, вглядываясь в страницу, пока Рого перечитывал свой экземпляр. — PUB — это реакция общественности на тот случай, если история жизни Бойла станет достоянием гласности… как оно и произошло в данном случае.

— А что такое PI? — полюбопытствовал Рого.

— Что ты имеешь в виду?

— PI, — повторил Рого, показывая свою страницу Дрейделю. — Разве у тебя последнее сокращение не PI?

Дрейдель посмотрел в свой список, который заканчивался сокращением PUB, потом перевел взгляд на экземпляр Рого, прищурившись, чтобы разобрать буквы и рукописное примечание рядом:

PI — см. примечание от 27 мая

Лицо у Дрейделя стало белее мела.

— Что? — резко спросил Рого. — Что это значит?

— Какая дата стоит на твоем экземпляре?

Взглянув на правый верхний угол страницы, Рого едва не лишился дара речи.

— Шестнадцатое июня, — выдавил он. — Самый канун покушения.

— А у меня стоит шестое января — через несколько дней мы въехали в Белый дом.

— Я все равно ничего не понимаю. Что такое PI?

— Отцовство, — прошептал Дрейдель. — Получается, что как раз перед тем как его застрелили, у Бойла родился ребенок, о котором никто не знал.

— Что ты сделал? — недоверчиво переспросил Римлянин, и его голос невнятно донесся сквозь треск помех в защищенном от прослушивания спутниковом телефоне.

— Все в порядке. Проблема решена, — ответил О'Ши, прижимая трубку к уху и глядя в небольшой овальный иллюминатор чартерного гидросамолета.

— Что это значит? Дай мне поговорить с Михеем!

— М-м, в общем… с этим возникают некоторые сложности, — сказал О'Ши, когда самолет клюнул носом вниз, приближаясь к аквамариновым водам озера Уорт. С такой высоты — всего несколько сотен футов над поверхностью воды — внутренние дворики особняков Палм-Бич сливались в одну сплошную неразличимую полосу, убегающую под крыльями самолета вдаль.

— О'Ши, только не говори мне… Что ты с ним сделал?

— Только не читай мне нотации, понял? У меня не было другого выхода.

— Ты убил его?

О'Ши продолжал смотреть в окно, а самолет тем временем мчался уже в нескольких футах над волнами.

— Подумай сам. Он был полевым агентом Управления внешней разведки. Он не имел права действовать на территории Соединенных Штатов. И вдруг его по какой-то неведомой причине видят на гоночном треке! Как только бы Уэс опознал Михея, его сразу взяли бы за жабры!

— Это отнюдь не означает, что он бы заговорил!

— Ты так думаешь? Ты думаешь, что если бы ему предложили сделку и пообещали не привлекать к уголовной ответственности, то Михей не сдал бы нас с потрохами?