Программа - читать онлайн книгу. Автор: Грегг Гервиц cтр.№ 91

Тим, все еще стоя, засунул руки в карманы куртки:

— А она хорошо вас отбрила тогда. Ли.

Уилл мрачно кивнул:

— Да, у меня в жизни бывали и более удачные встречи. — Он повернулся к стеклянным дверям, глядя, как желтые листья падают в отливающую бирюзой воду бассейна. — Отец Ли был подрядчиком. Простым парнем. Он умирал медленно и мучительно. Когда я встретил Эмму, она очень нуждалась в том, чтобы о ней кто-нибудь позаботился. Она родила Ли рано и пропустила ту часть жизни, когда принято веселиться на всю катушку. И она была просто в восторге от этого нового мира, всего этого. — Он широким жестом обвел комнату со всеми ее атрибутами голливудской роскоши. — Она хотела этой новой жизни, а я хотел подарить ей эту жизнь… Это затягивает. Играть роль Ричарда Гира иногда чертовски приятно.

— А Ли?

Он улыбнулся мягко, почти застенчиво:

— Когда принимаешь чужого ребенка, все по-другому, не как с собственными детьми. Нет обязаловки «зова крови». Ты либо сразу испытываешь к этому ребенку чувство любви, либо нет. Мне понадобилось минут пять, чтобы полюбить Ли.

— Когда вы в последний раз ей об этом говорили?

Уилл поерзал в своем дорогом кресле:

— Есть какие-то общепринятые правила воспитания. Ты отдаешь детям так много, столько души вкладываешь в них. А теперь этот руководитель секты так легко, так… дешево завоевал ее доверие.

Лицо Уилла помрачнело, выражение гнева сменилось выражением печали, потом все повторилось снова.

— И все же она ваша дочь.

Уилл открыл ящик стола и выложил на стол стопку копий писем. Он листал их, показывая множество листов, исписанных аккуратным почерком:

— Я посылал ей письмо каждую неделю с тех пор, как она уехала. Она не ответила ни на одно из них. Ни на одно. Цепляться за надежду очень тяжело. Эта бесплодная надежда выжигает все внутри. Сколько мне еще это терпеть?

— Все, что я могу вам сказать, это то, что завтра мы опять встречаемся, в том же месте, в то же время.

Уилл издал какой-то сдавленный грустный звук и повернулся на стуле, глядя, как ветер раскачивает верхушки эвкалиптов. Казалось, он не заметил, когда Тим снял две фотографии со стены:

— Я хочу показать эти фотографии Ли.

Уилл в ответ только неопределенно махнул рукой. Тим посчитал, что этот жест означает согласие.

Тим негромко постучал в дверь костяшками пальцев. Так же он стучал в дверь к Джинни, когда ему пришлось уехать с вечеринки в ее начальной школе, на которую пригласили всех детей с родителями, из-за сообщения об угрозе взрыва заминированного автомобиля. Повесив свернутую куртку на руку так, что она прикрывала фотографии, которые он держал в руке, Тим осторожно открыл дверь. Ли лежала на матрасе лицом к стене. Она неохотно поднялась, повернулась к нему и села на матрасе, скрестив ноги:

— Послушай, я очень ценю все, что ты пытался для меня сделать, но то, как я поступала, это мои решения. Может быть, эти решения со стороны кажутся неидеальными, да и не со стороны тоже, но это все, что у меня есть. Мне кажется, я готова вернуться на ранчо. Может быть, для кого-то это и опасно, но мое место теперь там, только там.

— Сделай еще одну попытку, Джинни… — Тим осекся, когда это слово сорвалось с его губ, и мучительно покраснел.

— Кто такая?.. — Ли не закончила свой вопрос, она все поняла. Когда Тим смог взглянуть ей в глаза, она спокойно посмотрела на него в ответ. — Послушай, я знаю, что ты за меня переживаешь. Но ведь ты на самом деле пытаешься спасти свою дочь. Но сделать этого не сможешь. Ну и что это тебе дает? Или что это дает мне?

Прошла минута, прежде чем Тим сумел ответить:

— Ты права. Я постараюсь перестать.

Она потерла свою сыпь через водолазку.

— Я хочу завтра провести еще одну встречу, — сказал Рэкли. — С доктором Бедерманом и Реджи.

— А Уилл и моя мама?

— Твоя мама уехала в Лонг-Бич…

— Ну конечно. С ребенком.

— Мне жаль.

— А как насчет Уилла?

Тим взмахнул рукой, чтобы показать, что он не знает. У Ли был очень расстроенный вид.

— Тогда какой в этом вообще смысл? Я совершенно точно не хочу этого делать. Кому это все нужно?

— Мне.

— Отлично. И это все, что у меня есть на девятнадцатом году жизни помимо Программы. — Ли отвела взгляд. — Только не обижайся.

Тим вытащил из-под куртки первую фотографию — Уилл улыбается, сидя в лимузине рядом с Ли, подняв награду над головой. На медной тарелке отчетливо видна гравировка: «Продюсер года».

— Уилл не забыл тебя тогда ночью в отеле «Беверли Хиллз».

Ее глаза скользнули по фотографии:

— Наверное, это снимали по пути туда.

— Но ведь награда у него в руках, Ли. — Тим достал вторую фотографию — Ли в спасательном круге готовится отправиться в круиз с классом. — И ты не пропускала свой выпускной в начальной школе из-за Уилла.

В голосе Ли зазвучало отчаяние:

— Наверное, эти фотографии — подделка.

Тим положил фотографии рядом с ней. Ли уставилась на них, не веря своим глазам. Ее плечи опустились, она обмякла. Тим со стыдом понял, что какая-то часть его души разделяет ее разочарование. Он повел себя очень глупо, понадеявшись на сложившееся у него представление об Уилле как об очень плохом отце и на какую-то существующую только в его воображении связь между ним и Ли, — ведь ему самому с отцом тоже не повезло. Он сам всю жизнь делал то, к чему Ли умело подтолкнул ТД, — упивался своими детскими обидами, зализывал раны, построил часть собственной личности на желании быть жертвой. Внимательный анализ кажущейся чепухи, которую нес ТД, открывал единственный тезис: истина — понятие растяжимое; картинка реальности зависит от того, как эту реальность интерпретировать; правдиво то, во что веришь.

Наблюдая за тем, как Ли упала на матрас, Тим почувствовал смертельную усталость, словно ему было лет девяносто. Он давно уяснил, что истощение — цена, которую приходится платить за попытки объяснить все самыми простыми способами. Отказываясь от ясности, человек не ощущает благородства собственного поступка, он чувствует, что поддается упадническим настроениям и горькому разочарованию.

— Не может быть. — Ли отвела взгляд от фотографий. Соломинка, за которую она хваталась, пошла трещинами. — Я помню… клянусь, я помню…

— Я не говорю, что Уилл всегда вел себя идеально. Но нельзя же винить его во всем. — Тим помолчал немного, а когда продолжил, его голос звучал мягче, не так настойчиво: — Поверь мне, не стоит растрачивать свою взрослую жизнь на то, чтобы все время вспоминать, что он делал неправильно.

Ли нашла опору в ярости:

— Значит, ты на его стороне.