— Да, — кивнул он, — вряд ли
этой девчонке будет приятно узнать, что часть ее приданого — две лошади. И если
даже ей предстоит услышать об этом, то я возьму сей труд на себя. — Он
вновь рассмеялся. — Кстати, где она? Я не прочь выпить за ее здоровье.
Леди Розмари вздохнула.
— Если я не ошиблась, Дилайт убежала в
сад, милорд, — через парадную дверь и направо.
— Благодарю вас, мадам, — ирландец
галантно поклонился ей и вышел из комнаты.
Когда он ушел, Розмари повернулась к мужу.
— Роб, разумно ли мы поступили? Мне бы не
хотелось, чтобы Дилайт была несчастна.
— По-моему, — ответил ее
супруг, — Дилайт повезло гораздо больше, чем она думает. Лорд О'Брайан —
ровесник Тони, и хотя я с удивлением узнал, что его сын погиб, я уверен, что
Дилайт нужен муж старше ее самой. Мальчишка ей вскоре наскучит. По-моему, таков
был замысел Божий. Она выйдет замуж, будет жить в Ирландии — подальше от мест,
где испытала разочарование. Хотя внешне Дилайт оправилась, по-моему, ей будет
больно вновь видеть сестру и Энтони. Кстати, если бы она сравнивала молодого
мужа с Энтони, мальчишка не выдержал бы такого сравнения. А лорд О'Брайан —
такой же зрелый мужчина, как Тони. Надеюсь, с ним у Дилайт появится столько
хлопот, что она и не вспомнит о своем разбитом сердце.
— Ты уже решил насчет свадебной
церемонии?
— Через несколько дней состоится
официальная церемония обручения — ирландцы с уважением относятся к подобным
обрядам. Свадьба будет в конце лета, прежде чем осенние шторма помешают
преодолеть морской путь между Англией и Ирландией. После помолвки лорд О'Брайан
вернется на родину, а в августе вновь будет у нас.
— Я только молю Бога, чтобы Дилайт была
Счастлива, Роб, — тревожно произнесла леди Морган.
— Ей придется самой строить собственное
счастье, дорогая, — возразил ее муж, — но лорд О'Брайан очарован ею.
Как только она прекратит сопротивляться, она будет если не счастлива, то вполне
довольна своей судьбой.
А в этот момент Дилайт не чувствовала себя ни
счастливой, ни довольной. Заметив приближающегося лорда О'Брайана, она
попыталась спрятаться от него среди деревьев. Он не звал ее и не искал, а шел
прямо к ней. Внезапно Дилайт потеряла его из виду и была вынуждена покинуть
свое укромное место за большим деревом — лорд О'Брайан словно сквозь землю
провалился. Вдруг пара сильных рук обхватила ее, развернула, и Дилайт
вскрикнула, но этот крик оборвал поцелуй.
Ее еще никогда не целовали, и она ожидала
совсем иного. Его властные манеры ошеломили Дилайт. С другой стороны, поцелуй
не был ей противен. Его твердые губы прижались к нежным губам Дилайт, обжигая
их и заставляя сердце Дилайт забиться так, как никогда прежде. Ее вдруг
охватило пламя, и, не в силах справиться с собой, она обняла его и поцеловала в
ответ.
Наконец, когда оба уже не могли дышать, лорд
О'Брайан отстранился, но не выпустил ее из рук.
— Клянусь всеми святыми, детка, ты мне подходишь, —
заметил он. — Я прибыл сюда, ожидая увидеть смирную и послушную бледную
английскую розу. Я даже подумывал сказать твоему отцу, что, поскольку Десмонд
мертв, нашим семьям следует отказаться от родства, но внутренний голос помешал
мне сделать это, и я прислушался к нему, как прислушивался всегда. И что же я
обнаружил, детка? Горячую, своенравную плутовку с невероятным именем, которая,
судя по одному взгляду, способна принести мне. сильных сыновей-кельтов. Не
прошло и минуты, как я понял, что хочу тебя!
Во время этого страстного монолога лорд
О'Брайан разжал руки, и Дилайт оттолкнула его, влепив пощечину, от которой
зашатался бы менее сильный мужчина.
— Это еще за что? — удивился
ирландец.
— Вы посмели поцеловать меня!
— А ты ответила на поцелуй.
— Не правда! — вскричала Дилайт.
— Нет, правда, детка. — Он
усмехнулся. — Ты целовала меня со страстью, которую вряд ли понимаешь в
своей невинности, и ручаюсь, при этом кровь закипела у тебя в жилах. —
Рассмеявшись при виде ее стыдливого румянца, он продолжал:
— Да, я поцеловал тебя, детка, и намерен
целовать впредь, а со временем предпринять и кое-что другое — так, чтобы ты
ослабела от наслаждения и стала умолять меня о большем, как я готов умолять
сейчас тебя. Я хочу целовать твое прелестное тело, ласкать эти пышные груди.
Хочу учить тебя, как прикасаться к мужчине и доставлять ему
удовольствие. — У него задрожали руки, и он вновь привлек к себе Дилайт.
Она попыталась вырваться, но руки О'Брайана сжимали ее до тех пор, пока Дилайт
не поняла, что пора прекратить бесполезное сопротивление. — Я хочу, чтобы
ты вся стала моей, Дилайт Морган, и подарила мне сыновей и дочерей. — Его
губы дразняще коснулись ее рта. — Я хочу любить тебя — так, как и ты
хочешь любить меня.
— Но я не желаю вас любить! —
запротестовала Дилайт. — Я даже не знакома с вами, милорд!
— Я — Кормак, детка! Кормак — это мое
имя. Вот мы и познакомились. Мы уже достаточно знаем друг друга. Я — тот самый
незнакомец, который преследовал тебя в снах с тех пор, как ты подросла. Это я
заставлял тебя просыпаться по ночам с болью, суть которой ты поняла только
сейчас. Я твой, детка, а ты принадлежишь О'Брайану, Так было суждено еще давно,
и так будет!
Она не могла пошевельнуться. Ее околдовал этот
чудный голос, говоривший возмутительные вещи, а эти зеленые глаза мерцали так,
словно затягивали ее в свою глубину. Дилайт не понимала, что с ней происходит.
Еще месяц назад она считала, что влюблена в
Энтони Уиндхема. Она любила его с тех пор, как впервые увидела в
тринадцатилетнем возрасте. И она только недавно начала смиряться с мыслью, что
Тони принадлежит Блейз и никогда не достанется ей самой. И вдруг этот
необузданный мужчина ворвался в ее жизнь, говоря невероятные вещи, а его слова
трогали ее так, как никогда прежде не удавалось чужим словам. Как это он мог
узнать о незнакомце из снов Дилайт, которых она стыдилась даже наедине с собой?
— Я не стану вашей, — прошептала
она.
— Нет, детка, станешь, — уверенно
пообещал он. — Никто, даже упрямая англичанка, не в состоянии бороться с
судьбой. — Он ослабил объятия. — А теперь беги прочь, детка, и
хорошенько обдумай все, что я тебе сказал.