Татары чутко и ревниво сторожили покой
обитателей дворца. Они не испытывали добрых чувств ни к Бесме-кадине, ни к ее
сыну-дегенерату и втайне желали, чтобы именно их хозяин Селим сменил на троне
султана Баязета.
На дворе стояла середина августа. День, как и
все остальные, начался с того, что над Черным морем взошел багряный диск
солнца. К десяти часам ночная роса на распустившихся в саду розах окончательно
высохла и цветы поникли.
Сайра сидела на бордюре мозаичного фонтана в
своем саду, опустив опухшие от зноя ноги в прохладную воду. Жара стояла
невыносимая, а Сайре было особенно тяжело в последние недели беременности.
Войдя в сад и увидев свою хозяйку, Мариан
обеспокоенно воскликнула:
— Вы в своем уме, миледи?! Разве можно
ставить ноги в холодную воду?! Вы простудитесь!
— Ничего, ничего. Такая жара… ужас! Может
быть, прохлада оживит моего сына. Он что-то затих.
— Затих? Что вы хотите сказать? Все лето
вы жаловались, как он вам досаждает.
— Да, верно, — со вздохом произнесла
Сайра, — но вот уже двое суток, как он не напоминает о себе. Мариан,
неужели может так статься, что он умрет? Я этого не переживу!
— Нет, нет, миледи, что вы такое
придумываете? Ничего не бойтесь. Моя бабушка говорила, что, когда ребенок
успокаивается, это верный признак того, что он готов появиться на свет. Вам
больно?
— Нет, напротив, на меня снизошел такой
покой, такая безмятежность. Даже странно. Ладно, пойду еще раз проверю, все ли
готово к родам. Принеси, пожалуйста, полотенце. Теперь после прохладной ванны
мне получше.
— Полотенце для моей госпожи! —
крикнула Мариан одной из рабынь. Девушка быстро исполнила приказание, и Мариан
насухо вытерла ноги Сайре и обула ее в зеленые кожаные туфли.
Войдя в гостиную, Сайра приказала принести ей
небольшой сундук из кедра и, кажется, уже в сотый раз за последние два месяца
открыла его и принялась рассматривать крохотные расшитые рубашечки, пеленки и
халатики. Она придирчивым взглядом изучила каждый предмет одежды для малыша и
аккуратно сложила все обратно. Размер рубашек и штанишек почти пугал ее.
«Неужели младенец может быть таким маленьким?»
В полдень она подкрепилась фруктами и куском
мягкого белого хлеба с тонким ломтиком сыра. Едва она закончила есть, как
появился посыльный и сообщил, что принц Селим прибудет к ночи. Сайра тут же
приказала слугам все приготовить к приезду господина.
День тянулся очень медленно. Небо стало
темнеть, но то были не сумерки, а приближающийся шторм. Госпожа Рефет долго
терпела беготню Сайры по дому, но наконец, увидев, что девушка утомилась,
приказала ей лечь в постель.
Сайре удалось немного поспать. Она проснулась
от мощного громового раската. Встав с постели и подойдя к окну, она распахнула
створки и пустила в душную комнату свежий морской ветер.
Вдруг ни с того ни с сего у нее меж ног
хлынула вода. Вздрогнув от неожиданности, Сайра позвала на помощь Мариан. Та,
явившись, тут же оценила ситуацию, вновь уложила Сайру в постель и подложила ей
под ноги высокие подушки.
— Вот и пришло время. Малыш решил
появиться на свет Божий, — сказала она. — Все последние дни вы много
были на ногах, это, видимо, и ускорило роды. Лежите смирно, я сбегаю за
госпожой Рефет. А пока пришлю к вам Фекри и Залу.
— Но мне не больно… — недоуменно
проговорила Сайра.
— Еще рано, миледи. И потом, кто
рождается с болью, а кто просто с водой. Я сама дважды наблюдала за тем, как
рожает моя мать, и оба раза это были на удивление легкие роды.
— Мариан, пусть Юсеф отыщет посыльного от
принца и немедленно снарядит его обратно к нашему господину. Пусть тот передаст
Селиму, что его сын готов появиться на свет и ему надо поторопиться.
— Уже бегу, миледи, — улыбнувшись,
проговорила Мариан. — Я нисколько не сомневаюсь, что наш господин, услышав
такое, перегонит шторм и явится сюда быстрее.
Сайра осталась в комнате одна. Она лежала
неподвижно, едва дыша. «Завтра, — думала она, — в это самое время
завтра мой сын уже родится и я буду держать его на руках». Но тут она вспомнила
свою мать. Мэг умерла при родах, как и мать Адама. Страх сковал ее сердце, а
тело охватила дрожь.
— Аллах… Боже всемилостивый! —
истово зашептала она. — Не дай мне погибнуть! Я не хочу умирать. Придай
мне сил пережить роды, чтобы я хотя бы еще разок побывала в объятиях моего
Селима!
— Она запнулась. Господи, разве можно
просить об этом Его?.. — О, прошу, пойми меня!
В эту минуту в комнату вошли госпожа Рефет,
Зала и Фекри.
— Я послала за повитухой. Схватки уже
начались? Сайра отрицательно качнула головой.
Тетушка Селима тут же принялась отдавать
энергичные приказания служанкам. Три женщины помогли Сайре подняться с постели,
сняли с нее шаровары и блузу, протерли тело губкой, смоченной в травяном
отваре, и надели на нее просторную легкую рубаху. Затем Зала и Фекри быстро
перестелили широкую постель, а госпожа Рефет помогла Сайре вновь лечь и укрыла
ее одеялом, подоткнув его со всех сторон.
Тут пришла повитуха Фатима. Осмотрев Сайру,
она сказала:
— Ждать придется еще несколько часов.
Состояние, учитывая, что это первенец, неплохое. Она просто рождена быть
матерью.
Губы Сайры тронула легкая улыбка. Ей
вспомнился давний спор с отцом, в котором она сказала ему примерно ту же фразу.
В душе Сайры на минуту воцарился покой, она облегченно вздохнула и тут же
почувствовала несильную боль в области поясницы.
— Кажется, началось… — взволнованно
воскликнула она.
— Подождем второго приступа, моя госпожа.
И тогда действительно можно будет считать, что началось, — ответила
Фатима.
Вскоре схватки стали регулярными, но были
несильными и короткими. Лишь через несколько часов они стали нарастать и
учащаться.
День проходил, а принца все не было. За окном
резко посвежел ветер, грохотали частые раскаты грома, но дождь пока не начался.
То и дело небо с треском раздирали ломаные молнии, причудливо расцвечивая
комнату.
— Я умру… — тихо сказала Сайра госпоже
Рефет. — Точно так же, как умерла моя мать. Я никогда больше не увижу
Селима… Девушка начала всхлипывать. Добрая женщина обняла ее и стала баюкать:
— Не умрешь. Все идет нормально.
— Ужасно больно, госпожа Рефет. Я долго
так не выдержу. Мне страшно!
— Прекрати! — довольно резко
проговорила повитуха, — Это еще не боль, девочка моя. Я видела матерей,
которые метались по постели и кричали, будто их режут. А с тобой все спокойно.
Роды легкие. Страшно оттого, что это незнакомые ощущения, только и всего.