– Да. Должен ли я ей что-нибудь рассказать о характере
будущей работы?
– Нет, это не важно. Лучше постарайся сам что-нибудь
выяснить. Но не проявляй излишнего любопытства – только самые формальные
вопросы.
– А хвост к ней надо приставлять?
– Нет, если ты уверен в правильности адреса.
– Как считаешь, не попробовать ли выяснить, где именно она
сейчас работает?
– Нет, не надо. Зная имя и адрес, мы сумеем найти ее в любое
время. Эта девица сообразительна и весьма ловка, Пол. Она может быть замешана в
деле об убийстве и почти наверняка причастна к контрабандным операциям с алмазами.
Слишком много вопросов может…
– Все ясно, Перри, – перебил Пол Дрейк, – договорились.
Пойду назначу ей встречу и минут через десять-пятнадцать перезвоню.
– Нет, дружище, как только закончишь с этой девицей, садись
в машину и мчись сюда. Там тебе больше делать нечего. Ты нашел, что искал.
Завтра же закрывай свою лавочку, прекрати печатать объявления в газетах и скажи
претенденткам, что место занято. Надо экономить деньги.
– Хорошо, Перри.
Мейсон положил трубку и подмигнул Делле:
– Нашлась наша чудо-машинистка, Делла. Это Мэй Иордан из
дома номер 792 по Койбачен-стрит. Запиши-ка это на листок бумаги и спрячь в
такое место, где его никто не увидит.
Глава 9
Усаживаясь на свое любимое место в кресле перед столом
Мейсона, Пол Дрейк улыбался во весь рот от сознания хорошо проделанной работы.
– Да, Перри, мы это сделали, хотя, если говорить честно,
начали практически с нуля.
Мейсон и Делла переглянулись.
– Отлично сработано, Пол.
– Ты мне можешь сказать, на чем были основаны твои догадки?
– спросил Дрейк.
Мейсон небрежно махнул рукой:
– Разве можно объяснить, откуда у меня те или иные догадки?
– А вот отпечатки пальцев превосходные, – похвалил его
Дрейк.
– Чистая случайность.
– Я вижу, что тебе просто не хочется мне ничего
рассказывать. Ладно, не буду спрашивать… Я слышал, что жюри уже вынесло
предварительное обвинение по делу Джефферсона.
– Правильно.
– Окружной прокурор уверяет, что имеются кое-какие факты,
которые требуют немедленного суда, чтобы не исчезли улики.
– Угу, – буркнул Мейсон.
– Ты попытаешься опротестовать обвинение и отложить слушание
дела?
– Зачем?
– Ну, как правило, если прокурор чего-то хочет, защитник
непременно возражает.
– Это не совсем обычное дело, Пол.
– Мне тоже так кажется.
– Что ты узнал про Ирвинга? – перевел разговор Мейсон.
Пол Дрейк вытащил из кармана записную книжку.
– Полное имя – Вальтер Столети Ирвинг, – начал он. – В
парижском отделении Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту
алмазов проработал примерно семь лет. Предпочитает жить на континенте: более
свободные взгляды на вопросы морали и не столь напряженный ритм работы.
Увлекается конными бегами.
– Так, понятно. Иными словами, игрок… – заметил Мейсон.
– Кажется, не совсем… Несколько раз его действительно видели
в Монте-Карло, но он никогда не играл по-крупному. Больше всего ему нравится
разыгрывать из себя аристократа, светского человека. Он частенько прогуливается
с моноклем в глазу, помахивая тросточкой, в обществе какой-нибудь смазливой
крошки, всем своим видом показывая, что он «джентльмен».
– Это очень любопытно, Пол.
– Я сразу подумал, что тебя это заинтересует.
– Ну а чем он здесь занимается?
– Вроде бы дожидается, когда это отделение начнет
функционировать по-настоящему. Живет пока тихо и незаметно. Очевидно, обвинение
в преднамеренном убийстве, предъявленное Джефферсону, его здорово сразило. Но
все же одно знакомство у него появилось.
– С кем?
– Француженка по имени Марлен Шомо.
– Где?
– Домик на Понс-де-Лион-драйв, номер 8267.
– Марлен Шомо живет там одна?
– Нет, с братом, за которым она ухаживает.
– Почему за ним нужно ухаживать?
– Вроде бы он психически неполноценен. Долго лежал в
больнице, потом его выписали домой, но он нуждается в постоянном уходе. Между
прочим, были приняты хитрые меры предосторожности, чтобы соседи ничего об этом
не пронюхали. Один из соседей что-то заподозрил, но никто ничего толком не
знает.
– Он буйный? – спросил Мейсон.
– Нет, совершенно безобидный. Ты что-нибудь слышал о
лоботомии?
– Немного. Как будто это лечение, которое раньше испытывали
на безнадежных помешанных и на преступниках. Но, насколько мне известно, сейчас
от него отказались.
– После лоботомии человек превращается в безмозглое
существо. Этому парню делали лоботомию, так что теперь это настоящий дурачок.
Мне не удалось выяснить никаких подробностей, но очевидно, что Марлен была
знакома с Ирвингом еще в Париже. Возможно, что, когда она принарядится и
избавится от своих забот, она превращается в привлекательную девушку.
– А сейчас?
– Сейчас это всего лишь преданная сестра. Это характерно для
французов, Перри. Если они свободны, то живут беззаботно и весело, не считаясь
ни с какими условностями, но если принимают на себя какую-нибудь
ответственность, то относятся к своим обязанностям очень серьезно.
– Сколько времени она уже здесь?
– Местным торговцам она сказала, что около года, но мы не смогли
проверить, так ли это. Во всяком случае, в этот домик они вселились недавно,
после того, как ее предупредили, что ее брата выписывают домой. Раньше она жила
в меблированных комнатах. Но, как ты понимаешь, многоквартирный дом –
неподходящее место для психически больного. И она арендовала этот домик.
– Она живет там одна с братом?
– Есть приходящая прислуга.
– Ирвинг их навещает?
– Да, он был там уже два раза.
– Старается вытащить Марлен из дому?
– Что он старается сделать – сказать трудно. Когда Ирвинг
навестил Марлен в первый раз, она явно была рада его видеть. Ирвинг пробыл у
нее около часа и, уходя, долго стоял у порога и, похоже, уговаривал ее пойти с
ним. Она улыбалась, но упорно качала головой. Вечером он приходил еще раз. Тут,
видимо, ей надоело играть роль сиделки при брате, потому что она провела его
внутрь, а сама уехала на час.