— …это еще кто? К начальнику? В гостевую? Ну конечно, один
понесу! Давай, тоже помогай… Хотя бы за ноги возьми. Тяжелый… Что там у него в
карманах бренчит, интересно? Да ладно, шучу я. Все, донесли. Да не буду, не
буду. Ухожу…
Полог палатки резко отодвинулся, в лицо ударил луч фонаря. —
Ты Артем? — лица вошедшего было не разглядеть, но голос звучал молодо.
Артем резко вскочил с лежанки, но голова тут же закружилась,
и его начало тошнить. В затылке пульсировала тупая боль, а каждое прикосновение
к нему обжигало и оглушало. Волосы там склеились, наверное, от засохшей крови.
Что с ним произошло? — Зайти можно? — спросил его пришедший и, не дожидаясь
разрешения, шагнул в палатку, задернув за собой полог.
Он сунул Артему в руку крошечный металлический предмет.
Включив наконец свой собственный фонарь, Артем рассмотрел его. Это была
автоматная гильза, превращенная в завинчивающуюся капсулу — точно такая же, как
та, что ему когда-то вручил Хантер. Не веря своим глазам, Артем попытался
открыть крышку, но она скользила во вспотевших от волнения ладонях. Наконец на
свет выпал крошечный кусок бумаги. Неужели послание от Хантера? «Непредвиденные
осложнения. Выход в Д-6 заблокирован. Третьяк убит. Жди меня, никуда не уходи.
Потребуется время на организацию. Постараюсь вернуться как можно скорее.
Мельников»
Артем перечитал записку еще раз, силясь разобраться в ее
содержании. Третьяк убит? Выход в Метро-2 блокирован? Но ведь это означает, что
все их планы и вся их надежда, пусть даже призрачная, рассыпаются в прах! Он
непонимающе взглянул на посланника. — Мельник приказал оставаться здесь, и
ждать его, — подтвердил тот. — Третьяк мертв. Убили. Мельник сказал,
отравленной иглой. Кто это сделал, неизвестно. Он теперь мобилизацию будет
проводить. Все, мне пора. Ответ будет?
Артем подумал, о чем он может написать сталкеру. Что делать?
На что теперь надеяться? Можно ли бросить все и вернуться на ВДНХ, чтобы в
последние минуты быть там с близкими людьми? Он помотал головой. Посланник
молча развернулся и вышел наружу.
Артем опустился обратно на лежанку и задумался. Идти ему
сейчас было просто некуда. Без паспорта и без сопровождающего он не мог ни
выйти на Кольцо, ни вернуться на Смоленскую. Оставалось надеяться, что Аркадий
Семенович будет и в ближайшие дни так же гостеприимен, как вчера.
На Киевской стоял «день». Лампочек горело вдвое больше, а
рядом со служебными помещениями, где размещалась квартира начальника станции,
сияла еще и ртутная трубка лампы дневного света. Морщась от боли в голове, Артем
добрел до квартиры. Охранник жестом остановил его на входе. Изнутри доносился
шум. Несколько мужчин разговаривали на повышенных тонах. — Начальник занят, —
объявил караульный. — Хочешь, жди.
Через несколько минут из помещения пулей вылетел Антон,
командир дозора, в который Артем ходил накануне. За ним на порог выбежал и
хозяин. Хотя его волосы были снова аккуратно расчесаны, под глазами набухли
мешки, а лицо заметно опухло и покрылось серебристой щетиной. Артем потер щеки
и подумал, что и сам после вчерашнего, наверное, выглядит немногим лучше. — А я
что могу сделать?! Что?! — вдогонку Антону крикнул начальник, а потом, плюнув,
хлопнул себя ладонью по лбу. — А… Проснулся? — заметив Артема, криво улыбнулся
он. — Мне тут у вас задержаться придется, пока Мельник не вернется, —
оправдывающимся тоном сообщил Артем. — Знаю, знаю. Доложили. Пойдем-ка внутрь,
мне тут касательно тебя поручение дали, — Аркадий Семенович жестом пригласил
его в комнату. — Вот, пока Мельника ждать будешь, сказано сфотографировать
тебя, на паспорт. У меня тут еще техника осталась, с того времени, как Киевская
нормальной станцией была… Потом он, может, бланк паспортный достанет, сделаем
тебе документ.
Усадив Артема на табурет, он навел на него объектив
маленького пластмассового фотоаппарата. Блеснула вспышка, и следующие пять
минут Артем провел в полной темноте, беспомощно озираясь по сторонам. — Извини,
забыл предупредить… Ты проголодаешься — заходи, Наташа тебя покормит, но времени
сегодня у меня на тебя не будет. Тут у нас обостряется… У Антона сегодня ночью
сын старший пропал. Он теперь всю станцию на уши поставит… Эх… Что за жизнь?
Да, мне тут сказали, тебя утром посреди платформы нашли? Голова в крови?
Случилось что? — Не помню… Спьяну упал, наверное, — не сразу отозвался Артем. —
Да… Вчера это мы неплохо накатили, — ухмыльнулся начальник. — Ладно, Артем,
пора мне дела делать. Заходи попозже.
Артем механически сполз с табурета, и направился к выходу.
Перед глазами у него стояло лицо маленького Олега. Старший сын Антона… Неужели
он? Он вспомнил, как накануне тот крутил ручку своей музыкальной шкатулки,
приложив ее к железу трубы, а потом сказал ему, что только малыши боятся, что
их заберут мертвые, если ходить в туннели и слушать трубы. Артема захлестнул
холодный ужас. Неужели это правда? Неужели это произошло из-за него? Он еще раз
беспомощно оглянулся на Аркадия Семеновича, раскрыл было рот, но так ничего и
не сказав, вышел наружу.
Вернувшись в свою палатку, он уселся на пол и некоторое
время просидел молча, глядя в пустоту. Сейчас Артему начало казаться, что
избрав его для этой миссии, кто-то неведомый в то же мгновение проклял его:
почти все, решившиеся разделить с ним хотя бы часть его пути, погибали. Перед
ним вереницей пронеслись образы людей, которые нашли свою смерть, ступая вместе
с ним по его дороге. Бурбон, Михаил Порфирьевич и его внук, Данила… Хан пропал
бесследно, а спасшие Артема бойцы революционной бригады могли быть убиты в
следующем же перегоне. Теперь и Третьяк. Но маленький Олег? Нес ли Артем своим
спутникам смерть, сам того не зная?
Сам не понимая толком, что делает, он вскочил со своего
места, закинул за спину рюкзак и автомат, взял фонарь и вышел на платформу.
Ноги сами понесли его к тому месту, где ночью на него напали. Подойдя ближе, он
замер. Сквозь мутную пленку пьяной памяти на него смотрели мертвые, запавшие в
глазницы зрачки. Он все вспомнил. Это был не сон.
Найти Олега! Во что бы то ни стало помочь командиру дозора
разыскать его сына. Это его вина, вина Артема, он не усмотрел за мальчишкой,
согласился играть в его странные игры с трубами, и вот теперь он здесь, в
целости и сохранности, а мальчик исчез. И Артем был уверен, что он не убежал
сам со станции. Этой ночью здесь произошло что-то страшное и необъяснимое, и
Артем виноват дважды, потому что мог бы этому помешать, но не сумел.
Он осмотрел то место, где вчера в тенях таился жуткий
пришелец. Там была свалена куча мусора, но разворошив ее, Артем только вспугнул
бродячую кошку. Безрезультатно побродив по платформе, он подошел к путям и
спрыгнул на рельсы. Караульные на входе в туннель лениво оглядели его и
предупредили, что в перегоны он может пойти на собственный страх и риск, и что
никто там за него ответственности нести не будет.