— Но как ты вообще меня нашла? Я же вроде как в местном замковом подземелье под Честерсом.
— Так и есть. Я увидела, как Риодан выходит из потайного лифта в стене за ретро-зоной. Дверь не закрылась до конца, и я проскользнула сюда никем не замеченная.
Я прикрываю глаза и вздыхаю.
В ее предложении целых три ошибки. 1) Риодана ни за что не увидишь, если он этого не хочет. 2) Двери в этом месте не оставляют слегка приоткрытыми. 3) Никто не проскальзывает в них незамеченным.
Джо могла увидеть Риодана выходящим из лифта только в одном-единственном случае: если он сам позволил ей это.
А значит, за прошедшие три дня он не смог найти «моего парня». Зато нашел кое-кого другого, с чьей помощью можно мною манипулировать.
На внутренней стороне моих век я вижу Джо, скованную и избитую.
Риодану не понадобилось даже выходить из клуба. Он просто сидел и ждал того, кто первым явится за мной.
Я открываю глаза.
— Уходи отсюда, Джо. Сейчас же.
— Никто из вас никуда не идет, — говорит Риодан, выходя из тени.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Я рассыпаюсь на части»
[10]
Меня до абсурда легко сломать, если знать, на какие кнопки нажать.
Если вы когда-нибудь читали комиксы, то знаете, что у супергероев есть критическая уязвимость: общество, которое они защищают.
Джо — часть моего общества. На самом деле любая ши-овца, которую приковали бы рядом со мной, заставила бы меня петь другую песню. Кроме разве что Марджери.
Хотя, возможно, и она тоже.
Мне тяжело от осознания того, что я могу выдержать куда больше, чем остальные. Как глупый кролик из рекламы, я продолжаю барабанить, пинаться и дышать.
Но другие слишком легко умирают.
К тому же я не боюсь Великого сна. Я считаю смерть еще одним приключением.
Я пытаюсь отговорить Риодана от идеи приковать Джо.
Он меня не слушает.
Джо буквально взрывается, когда он ее хватает. Кричит, вопит, дерется. Меня, честно говоря, впечатляет ее отпор.
Я думаю об уничтожении Дублина на Хэллоуин, о том, как нашу подругу Барб захватила Синсар Дабх и превратила ее в механизм с автоматами; как она уничтожила многих из нас; как мы очутились в мире, где нужно вытряхивать обувь, прежде чем ее надевать, чтобы Тень не проглотила тебя раньше, чем ты успеешь сказать «о черт»; как это все повлияло на Джо.
Она раньше была уравновешенная и осторожная, как Кэт, всегда тщательно продумывала решения и никогда никому не говорила резкого слова.
— Я убью тебя, ублюдок, тебе это с рук не сойдет! — вопит она. — Отпусти меня! Убери руки, сукин ты сын!
Риодан приковывает ее рядом со мной. Она сопротивляется и со стороны смотрится как муха, бьющаяся в стекло в попытке улететь. Все знают, что толку не будет.
Она яростно дергает цепи. Но они прикручены к болтам в каменной стене.
— Удачи. — Если уж я со своей суперсилой не смогла их порвать, то у Джо шансов меньше, чем у снежка в адском пламени. Мне кажется, что металл заговорен. И все тут заговорено. Хотела бы я знать, где он учился заклятиям, чтобы записаться туда же на экспресс-курс. Если бы я провела тут три дня, я была бы грязнее, чем есть. Как он продержал меня без сознания трое суток? Поместил в какой-то режим замедления? Мне жутко хочется писать.
— Я пыталась помочь, — говорит Джо.
— Ну так врезала бы мне бейсбольной битой по голове. Избавила бы от страданий. — Я могла бы продержаться целую вечность, но она сама явилась сюда и преподнесла себя Риодану на блюдечке, став его оружием против меня.
Риодан стоит перед нами, расставив ноги и скрестив руки на груди. Он здоровенный чувак. Интересно, знает ли Джо, что у него есть клыки. И что он вообще из себя представляет. Почему она так на него смотрит? Она его ненавидит.
Я отсекаю ненужный интерес и перехожу к делу. Прокрастинация
[11]
— третий пункт в моем Списке Глупостей. В конце концов все равно оказываешься там, где не хотел, делая именно то, чего не собирался, и в итоге единственное отличие заключается в том, что ты потратил на прокрастинацию время, которое мог бы использовать для чего-то полезного. Хуже того, время, которое тянешь, избегая чего-то, ты проводишь в отвратном настроении. Если знаешь, что это неизбежно, просто сделай и покончи с этим. Двигайся дальше. Жизнь коротка.
Если он будет пытать Джо, я сломаюсь.
Я это знаю.
Он это знает.
Следовательно, пытки будут пустой и глупой тратой времени. Его. Моего. Ее.
— Чего ты хочешь от меня, Риодан? — спрашиваю я.
— Пришло время решать, Дэни.
— Ты оглох? Я уже спросила, чего ты от меня хочешь.
— Ты задолжала мне компенсацию.
— Чувак, вода из ступы уже испарилась, а ты все еще толчешь. Пестик не ухайдокал?
— Детка, я давно живу, но никогда не слышал, чтобы над языком издевались так, как это делаешь ты.
— Как давно? — спрашивает Джо.
Я зеваю, широко и демонстративно.
— И все толчешь…
Он щурится на меня, словно размышляя. Словно еще не решил, что именно ему от меня нужно. Это меня беспокоит. Все должно быть реально просто: он хочет, чтобы я выполнила для него работу. Я знаю, что он не такой умный, как я, так что решаю помочь.
— Я разгадаю твою маленькую ледяную загадку, Риодан. Поставлю ее во главе своего списка. Сними цепи.
— Теперь все не настолько просто. Ты охрененно все усложнила, когда решила публично мне противостоять. Никто не может позволить себе такого и выжить при этом.
— Я же еще дышу, — говорю я.
— Тебе обязательно при ней ругаться? Ей всего тринадцать, — говорит Джо.
— Четырнадцать, — раздраженно поправляю я.
— Мои люди хотят твоей смерти. Требуют показательной казни в клубе. Говорят, что это единственный способ успокоить нашу клиентуру.
— Всегда хотела закончить с помпой, — отвечаю я. — Может, ты и фейерверки запустишь? Кажется, они еще остались на старой бензозаправке О’Клера.
— Никто никого казнить не будет, — говорит Джо. — Она же ребенок.
— Ни фига я не ребенок. Я родилась уже взрослой.