Я выпил чашку довольно невкусного, холодного черного чая, а
в половине шестого зазвонил телефон. Мне сообщили, что мистер Аббот с Нижней
фермы умирает и меня просят немедленно прийти.
Я тут же позвонил в Старую Усадьбу – до Нижней фермы добрых
две мили, так что я никак не смогу быть дома к четверти седьмого. Искусством
ездить на велосипеде я так и не овладел...
Но мне ответили, что полковник Протеро только сейчас уехал
на автомобиле, и я отправился в путь, наказав Мэри передать ему, что меня
срочно вызвали, но я попытаюсь вернуться в половине седьмого или немного позже.
Глава 5
Когда я подошел к калитке нашего сада, время близилось к
семи. Но не успел я ее открыть, как она распахнулась, и передо мной предстал
Лоуренс Реддинг. Увидев меня, он окаменел, и я был поражен, взглянув на него.
Он был похож на человека, находящегося на грани безумия. Глаза его вперились в
меня со странным выражением; бледный как смерть, он весь дрожал.
Я было подумал, что он выпил лишнего, но тут же отогнал эту
мысль прочь.
– Добрый вечер! – сказал я. – Вы снова хотели меня
видеть? К сожалению, я отлучался. Пойдемте со мной. Мне надо обсудить кое-какие
дела с Протеро, но это ненадолго.
– Протеро, – повторил он. Потом вдруг засмеялся. –
Вы договорились с Протеро? Вы его увидите, даю слово. О господи, вы его
увидите.
Я смотрел на него, ничего не понимая. Инстинктивно я
протянул к нему руку. Он резко отшатнулся.
– Нет! – Он почти сорвался на крик. – Мне надо
идти – подумать. Я должен все обдумать!
Он бросился бежать к деревне и вскоре скрылся из виду, а я
глядел ему вслед, вновь задавая себе вопрос, не пьян ли он.
Наконец я опомнился и пошел домой. Парадная дверь у нас
никогда не запирается, но я все же позвонил. Мэри открыла дверь, вытирая руки
передником.
– Наконец-то пришли, – приветствовала она меня.
– Полковник Протеро здесь? – спросил я.
– В кабинете дожидается. Сидит с четверти седьмого.
– А мистер Реддинг тоже заходил?
– Несколько минут как зашел. Вас спрашивал. Я сказала, что
вы с минуты на минуту вернетесь, а полковник ждет в кабинете, тогда он говорит:
«Я тоже подожду» – и пошел туда. Он и сейчас там.
– Да нет, – заметил я. – Я только что встретил
его, он пошел в деревню.
– Не слыхала, как он вышел. И двух минут не пробыл. А хозяйка
еще из города не вернулась.
Я рассеянно кивнул. Мэри вернулась в свои владения, на
кухню, а я прошел по коридору и отворил дверь кабинета.
После темного коридора свет вечернего солнца заставил меня
зажмурить глаза. Я сделал несколько шагов вперед и прирос к месту.
Несколько мгновений я не мог осмыслить то, что видели мои
глаза.
Полковник Протеро лежал грудью на письменном столе, в
пугающей, неестественной позе. Около его головы по столу расползлось пятно
какой-то темной жидкости, которая тихо капала на пол с жутким мерным звуком.
Я собрался с духом и подошел к нему. Дотронулся – кожа
холодная. Поднял его руку – она безжизненно упала. Полковник был мертв – убит
выстрелом в голову.
Я кликнул Мэри. Приказал ей бежать со всех ног за доктором
Хэйдоком, он живет на углу, рукой подать. Я сказал ей, что произошло несчастье.
Потом вернулся в кабинет (для удобства читателей приводим
план кабинета), закрыл дверь и стал ждать доктора.
К счастью, Мэри застала его дома. Хэйдок – славный человек,
высокий, статный, с честным, немного суровым лицом.
Когда я молча показал ему на то, что было в глубине
кабинета, он удивленно поднял брови. Но, как истинный врач, сумел скрыть свои
чувства. Он склонился над мертвым и быстро его осмотрел. Потом, выпрямившись,
взглянул на меня.
– Ну, что? – спросил я.
– Мертв, можете не сомневаться. И не меньше чем полчаса,
судя по всему.
– Самоубийство?
– Исключено. Взгляните сами на рану. А если он застрелился,
где тогда оружие?
Действительно, ничего похожего на пистолет в комнате не
было.
– Не стоит тут ничего трогать, – сказал Хэйдок. –
Надо скорей позвонить в полицию.
Он поднял трубку. Сообщив как можно лаконичнее все
обстоятельства, подошел к креслу, на котором я сидел.
– Да, дело дрянь. Как вы его нашли?
Я рассказал.
– Это... Это убийство? – спросил я упавшим голосом.
– Похоже на то. Ничего другого и не придумаешь. Странно,
однако. Ума не приложу, кто это поднял руку на несчастного старика. Знаю, знаю,
что его у нас тут недолюбливали, но ведь за это, как правило, не убивают. Не
повезло бедняге.
– Есть еще одно странное обстоятельство, – сказал
я. – Мне сегодня позвонили, вызвали к умирающему. А когда я туда явился,
все ужасно удивились. Больному стало гораздо лучше, чем в предыдущие дни, а
жена его категорически утверждала, что и не думала мне звонить.
Хэйдок нахмурил брови.
– Это подозрительно, весьма подозрительно. Вас просто убрали
с дороги. А где ваша жена?
– Уехала в Лондон, на целый день.
– А прислуга?
– Она была в кухне, на другой стороне дома.
– Тогда она вряд ли слышала, что происходило. Да,
отвратительная история. А кто знал, что Протеро будет здесь вечером?
– Он сам об этом объявил во всеуслышание.
– Хотите сказать, что об этом знала вся деревня? Да они бы и
так до всего дознались. Кто, по-вашему, мог затаить на него зло?
Передо мной встало смертельно бледное лицо Лоуренса Реддинга
с застывшим взглядом полубезумных глаз. Но от необходимости отвечать я был
избавлен – в коридоре послышались шаги.
– Полиция, – сказал мой друг, поднимаясь.
Наша полиция явилась в лице констебля
[17]
Хэрста, сохранявшего внушительный, хотя и несколько встревоженный вид.
– Добрый вечер, джентльмены, – приветствовал он
нас. – Инспектор будет здесь незамедлительно. А пока я выполню его
указания. Насколько я понял, полковника Протеро нашли убитым в доме священника.
Он замолчал и устремил на меня холодный и подозрительный
взгляд, который я постарался встретить с подобающим случаю видом удрученной
невинности.
Хэрст прошагал к письменному столу и объявил: