– Я открою правду, Солмиссра, – ответил бог.
Гарион почувствовал, как мгновенно клещами сжало мозг.
Что-то проникло в него – такое могущественное, что воображение отказывалось
представить величие и мощь этой силы. Потом всё исчезло.
– Ах-х-х… – послышался глубокий вздох. Мёртвый змей
Маас пошевелился:
– Ах-х-х… Дай мне спокойно уснуть, – прошипел он.
– Подожди немного, – велел Исса. – Как тебя
звали?
– Маас. Я был советником и другом Вечноживущей
Солмиссры. Отошли меня назад, о господин, не могу больше выносить муки жизни…
– Это моя возлюбленная Солмиссра? – спросил бог.
– Её преемница, – вздохнул Маас. – Твоя
любимая жрица умерла много тысяч лет назад. Каждая новая Солмиссра выбирается
только из-за её сходства с твоей возлюбленной.
– Значит, это правда, – с болью выдавил
Исса. – Зачем же эта женщина отобрала мальчика у Полгары?
– Хотела союза с Тораком. Думала отдать Белгариона
Проклятому в обмен на бессмертие и обещание стать его женой.
– Женой? Моя жрица собиралась добровольно броситься в
объятия моего безумного брата?
– С радостью, мой господин, – подтвердил
Маас. – В её природе жаждать любви любого встреченного человека или бога,
или даже зверя.
Гримаса отвращения исказила каменное лицо.
– И так было всегда? – спросил бог.
– Всегда, господин. Зелье, сохраняющее ей молодость и
красоту, зажигает похотью кровь, и огонь этот не угаснет до самой её смерти.
Теперь отпусти меня, господин. Какая боль!
– Спи, Маас, – печально кивнул Исса. – Унеси
с собой мою благодарность.
– Ах-х-х… – вздохнул Маас, опускаясь на пол.
– Я тоже сейчас усну, – объявил Исса, – потому
что, если буду бодрствовать, Торак пробудится и развяжет войну, которая
уничтожит мир.
Исполинская статуя, сделав шаг, вернулась на то место, где
стояла много веков. Вновь раздался оглушительный треск и стон камня.
– Делай с этой женщиной всё, что считаешь нужным,
Полгара, – разрешил каменный бог. – Только сохрани ей жизнь в память
о моей избраннице.
– Повинуюсь, божественный Исса, – откликнулась
тётя Пол, кланяясь статуе.
– И передай брату моему Олдуру, что я люблю и почитаю
его, – прогремел каменный голос, постепенно угасая.
– Спи, господин мой. Пусть скроют твои сновидения все
печали и заботы, – пожелала тётя Пол.
– Нет!! – вскрикнула Солмиссра, но в глазах статуи
уже погас зелёный огонь, а драгоценный камень в короне потемнел.
– Пора, Солмиссра, – провозгласила наводящим ужас
голосом тётя Пол.
– Не убивай меня, Полгара, – взмолилась, упав на
колени, королева, – подари мне жизнь.
– Я не собиралась убивать тебя, Солмиссра, –
ответила тётя Пол, – и сдержу обещание, данное богу.
– Зато я не давал никаких обещаний, – раздался с
порога голос Бэйрека.
Гарион, ошеломлённый могуществом тёти Пол, медленно поднял
глаза.
Кровожадный зверь исчез, в дверях стоял великан-чирек с
мечом в руках.
– Нет, Бэйрек. Я сама разделаюсь с Солмиссрой раз и
навсегда, – возразила тётя Пол, подходя к распростёртой на полу
королеве. – Ты останешься жить, Солмиссра, и проживёшь очень долго, может
быть, вечно.
Робкая надежда засветилась в глазах королевы. Она с трудом
поднялась и взглянула на гигантскую фигуру, уходящую под потолок.
– Но я должна изменить твой облик – яд, который ты
пила, чтобы сохранить молодость и красоту, медленно уничтожает тебя. Даже
сейчас на лице твоём остались следы его действия.
Руки королевы взлетели к щекам; она быстро повернулась к
зеркалу.
– Ты вянешь на глазах, Солмиссра, – продолжала
тётя Пол. – Вскоре станешь уродливой старухой. Похоть, наполняющая тебя,
выжжет тело изнутри, и ты умрёшь.
Твоя кровь слишком горяча – нужно её охладить – Но
как?.. – заикнулась Солмиссра.
– Небольшая перемена, – заверила тётя Пол. –
Совсем маленькая, зато получишь бессмертие.
Гарион всей душой ощутил, как напряглась, сосредоточилась её
воля.
– Я сделаю тебя и впрямь вечноживущей, Солмиссра.
Она подняла руку, произнесла единственное слово, и от
ужасной силы этого слова Гарион затрясся, словно листок на ветру.
Сначала, казалось, ничего не произошло. Солмиссра стояла,
словно прикованная к месту, обнажённое белоснежное тело просвечивало сквозь
прозрачную ткань. Потом по коже пошли странные пятна, увеличиваясь в размерах,
наливаясь пурпурно-зелёным цветом; бёдра плотно прижались друг к другу. Губы
провалились внутрь, углы рта поползли в стороны и наконец застыли в вечной
холодной улыбке рептилии.
Гарион в ужасе наблюдал за происходящим, не в силах оторвать
взгляда от королевы. Платье соскользнуло на пол, плечи исчезли, руки намертво
прилипли к бокам. Тело всё удлинялось, а сросшиеся ноги начали свиваться в
кольцо. Пряди блестящих волос осыпались, и последние следы человеческого
исчезли. Только золотая корона по-прежнему оставалась на голове. В пасти бился
раздвоенный чёрный язык. Раздувая капюшон, змея впилась мертвенными
бесстрастными глазами в тётю Пол, которая за это время успела уменьшиться до
обычных размеров.
– Взойди на трон свой, Солмиссра, – велела тётя
Пол.
Голова королевы оставалась неподвижной, только кольца
свивались и развивались; она медленно скользнула на заваленный подушками диван,
чешуйчатая кожа с сухим шорохом тёрлась о ткани. Тётя Пол повернулась к евнуху
Сэйди:
– Смотри! Перед тобой служанка Иссы, королева змеиного
народа, чьё владычество продлится до конца жизни на земле, ибо она бессмертна и
будет вечно править Найссой.
Лицо Сэйди залила смертельная бледность, глаза едва не
вылезли из орбит. С трудом сглотнув слюну, он кивнул.
– Оставляю тебя с твоей королевой, – продолжала
тётя Пол. – Предпочитаю, чтобы всё обошлось без насилия, но в любом случае
мы с мальчиком уходим.
– Я сейчас же велю страже пропустить вас. Никто не
осмелится встать на вашем пути.
– Мудрое решение, – сухо кивнул Бэйрек.