– Это нечестно!
– Я не спрашивал, честно это или нет. Я спросил, понятно ли
вам?
– Хорошо, я понял, – процедил Болтон.
– Благодарю, – улыбнулся Мейсон. – Больше не смею вас
задерживать.
Болтон вскочил со стула, схватил «дипломат» и сказал:
– Вы будете жалеть об этом до конца дней своих, Мейсон. У
меня достаточно доказательств, и я практически готов сделать отчет для
компании. Он будет весьма неблагоприятным для вашей клиентки. Ее отказ отвечать
на вопросы, отказ объяснить некоторые обстоятельства, по-моему, является
достаточно красноречивым.
– Какие еще обстоятельства? – спросил Мейсон.
– Полагаю, – сказал Болтон, – вам еще неизвестно, что ваша
клиентка покупала мышьяк?
– Покупала мышьяк? – переспросил Мейсон. – Вы уверены?
– Конечно, уверен, – заявил Болтон. – На протяжении
некоторого времени она маскировала свои преступные планы, притворяясь, будто
увлекается изготовлением чучел птиц. Один из лучших способов сохранить в
целости и сохранности птичьи шкурки, чтобы не выпадали перышки, – это
обработать их мышьяковыми препаратами. В продаже имеется специальное средство,
называемое фетерферм, которое используется для этой цели. До смерти мужа Сельма
Ансон покупала фетерферм в больших количествах. Вероятно, вам будет интересно услышать,
что после смерти мужа миссис Ансон полностью утратила интерес к изготовлению
чучел. Во всяком случае, в том месте, где она раньше приобретала фетерферм,
после гибели Вильяма Ансона она не купила ни одной баночки. Возможно, вам
угодно это объяснить, мистер Мейсон?
Мейсон посмотрел на Сельму Ансон. У той дрожали губы.
Подойдя к дверям кабинета, Мейсон сказал:
– Я это объясню в свое время, но не потерплю того, чтобы вы
являлись ко мне в кабинет под предлогом сбора информации, а на деле обвиняли
мою клиентку!
– Не вам учить меня, как я должен проводить расследование! –
воскликнул Болтон.
Мейсон расправил плечи и встал между Болтоном и Сельмой
Ансон.
– Вон! – сказал он Болтону.
– Вы пожалеете об этом. Я…
– Вон!
– Очень хорошо, – сказал Болтон. – Ваши поступки убедили
меня, что никаким самоубийством и не пахнет, что Вильям Ансон был убит и вам
это хорошо известно…
– Вон! – закричал Мейсон и шагнул вперед.
Болтон поспешно отступил, распахнул двери и вышел из
кабинета.
Мейсон закрыл дверь. Сельма Ансон достала из сумочки носовой
платок и расплакалась. Мейсон посмотрел на Деллу Стрит, поднял телефонную
трубку и сказал:
– Я хочу, чтобы нам не мешали ни при каких обстоятельствах,
Герти. И мы никого не сможем принять до тех пор, пока я не скажу.
Адвокат вернулся к своему вращающемуся креслу, уселся в него
и сочувственно произнес:
– Успокойтесь, миссис Ансон. Этот человек специально
старался вывести вас из равновесия, чтобы добиться какого-нибудь неосторожного
заявления.
– Он разбил мою жизнь, – вздохнула она.
– Все будет хорошо, – успокоил ее Мейсон с сочувствием в
голосе. – Мы не знаем, сколько времени в нашем распоряжении до того момента,
как вмешается полиция. Поэтому расскажите про фетерферм.
– Господи, – сказала Сельма Ансон. – У меня даже в мыслях
никогда не было, мистер Мейсон…
– Я понимаю, – сказал адвокат. – Болтон подготовил
информацию и взорвал бомбу. Именно на это он и рассчитывал… А теперь расскажите
решительно все, что вам известно.
– Когда Билл был жив, – сказала она, – он вечно занимался
делами по продаже недвижимости, разъезжал, с кем-то встречался, а я целыми
днями оставалась одна. У нас был прекрасный дом с большим садом, где водилось
множество птиц. Сначала я наблюдала за ними в бинокль, а потом ради интереса
стала набивать чучела наиболее красивых экземпляров. Стоило мне заметить
необычную птаху, и я принималась за ней охотиться…
– Как? – поинтересовался Мейсон.
– В пределах города я не могла пользоваться ружьем, поэтому
установила в саду множество ловушек. Если попадались птицы, которые у меня уже
были, я их выпускала. Этот человек совершенно прав. Я покупала фетерферм.
Препарат мне рекомендовали в магазине, где я брала все необходимое для моих
занятий.
– Много раз вы покупали фетерферм? – спросил Мейсон.
– Я не считала. Несколько раз.
– А после смерти вашего мужа?
– После смерти Билла я многое увидела в ином свете. В мои
ловушки попалось несколько птичек, чучела которых я хотела иметь, но, когда я
достала их из силков и подержала в руках, у меня не хватило духа свернуть им
шейки. До этого я вела себя довольно безжалостно. Меня так увлекло мое хобби,
что я ни о чем другом просто не думала… Понимаете, ведь это самые обычные
пичуги. Подумаешь, рассуждала я, что изменится от того, что одной станет меньше…
– То есть после смерти вашего мужа вы охладели к этому
занятию?
– Я полностью отказалась от него… Скажите, мистер Мейсон,
когда вы объясняли, что такое слежка в открытую, вы располагали какой-нибудь
информацией?
– Что вы имеете в виду? – спросил адвокат.
– Вы рассказывали об оперативнике, который принуждает
кого-то сознаться в отравлении соседских кошек.
Мейсон прищурил глаза.
– А вы случайно не травили кошек? – спросил он.
– Господи, нет! Но я действительно изо всех сил старалась
отучить котов от прогулок по нашему саду. Я прикармливала птиц, а соседские
кошки их распугивали. Я гнала их и несколько раз уговаривала соседей держать
своих котов взаперти. У одной соседки был красивый кот, которого она очень любила.
Он околел. Я не сомневаюсь, что она воображает, будто я его отравила.
– А вы не делали этого?
– Поверьте мне, нет, – заверила она. – Я никогда бы не
решилась отравить кота. Я вообще считаю бесчеловечным лишать кого-либо жизни,
но, как уже говорила, одно время увлекалась изготовлением чучел птиц, бездумно
расставляла силки и убивала бедняжек. Не очень много, мистер Мейсон, с десяток…
Которых мне очень хотелось сохранить.
– Где находятся чучела, изготовленные вами? – спросил
Мейсон.
– У меня дома.
– Разве изготовить хорошее чучело легко? Не требуется
известный навык?
– Требуется, конечно. Нужно и умение, но главным образом
бесконечное терпение. Я научилась этому искусству методом проб и ошибок при
помощи различных справочников и инструкций, которые мне охотно давали в
магазине, где я покупала все необходимое… Естественно, мои первые работы были
довольно грубыми, но зато кое-что из более поздних – очень удачно. У меня было
сколько угодно свободного времени, я не спешила, ну и… мне нравилась эта
работа. Кроме того, было так приятно любоваться этими птичками у себя в
спальне…