На исходе второго витка я вошел в атмосферу и вскоре вокруг
меня запел рассекаемый моим кораблем воздух, а небо из цвета индиго
превратилось сначала в фиолетовое, затем — в темно-лазурное. Здесь, на границе
реальности и небытия, парили легкие облака.
Я посадил «Модель-Т» прямо во дворе дома Марлинга. Заперев
люк, я с небольшим чемоданчиком зашагал в направлении башни. Путь предстоял
неблизкий — до башни было больше мили.
Я шел по знакомой дороге, что петляла в тени раскидистых деревьев,
и тихонько насвистывал что-то себе под нос. То и дело мой свист подхватывала
какая-нибудь птаха. Я чувствовал дыхание моря, хотя самого моря отсюда еще не
было видно. Все было таким же, как и много лет назад, когда я поставил перед
собой, казалось, неразрешимую задачу и вступил в схватку с богами, надеясь
обрести забвение, а нашел нечто совсем иное…
Воспоминания, словно слайды в демонстрационном аппарате,
одно за другим вспыхивали в моем мозгу, когда я невольно бросал взгляд то на
поросший мхом валун, то на гигантское партоновое дерево. Вот на глаза мне
попался криббл — животное размером с пони, похожее на бледно-лиловую собаку с
длинными ресницами и короной из розовых перьев — который при моем приближении
испуганно умчался… Потом я заметил парус желтоватого цвета, а вслед за ним
показалось и море.
Чуть позже я увидел и саму башню — массивную, суровую,
белую, словно зуб, и страшно древнюю — гораздо старше меня самого… Она словно
дышала спокойствием, вознося высоко свои стены над залитым ярким солнечным
светом спокойными водами небольшой бухты.
Преодолев бегом последние сто ярдов, я постучал в решетку
ворот под аркой, что вела в небольшой внутренний дворик.
Минуты через две показался незнакомый мне молодой пейанец,
который остановился у ворот, разглядывая меня. Я обратился к нему по-пейански:
– Меня зовут Фрэнсис Сандау. Я пришел, чтобы повидать
Дра Марлинга.
Услышав это, юноша отворил ворота и впустил меня внутрь, но
по пейанскому обычаю не проронил ни слова, пока я не вошел в дом.
– Добро пожаловать, Дра Сандау, — произнес он наконец,
— Дра Марлинг примет вас, как только колокол известит о начале прилива.
Позвольте показать вашу комнату. Я сейчас принесу вам туда еду и освежающие
напитки.
Поблагодарив его, я последовал за ним по винтовой лестнице.
В комнате, что была предоставлена в мое распоряжение, я
немного подкрепился. До прилива оставалось еще не меньше часа, поэтому я
закурил сигарету и стал смотреть на океан сквозь широкое низкое окно, рядом с
которым стояла кровать. Подоконник, на который я облокотился, был сделан из
неизвестного мне материала, который обладал большей прочностью, чем даже
металлизированный пластик.
Довольно странный образ жизни, скажете вы? И это, черт
возьми, та самая раса, для которой практически нет ничего невозможного? А это
тот самый Марлинг, что создал столько миров? Невероятно, но это так. Марлинг
мог бы стать богаче меня и Бейнера вместе взятых, и помноженных на десять, если
бы только захотел. Однако он предпочел башню на крутом берегу моря, решив жить
здесь до самой смерти, которая была уже не за горами. Я не собираюсь выводить
из этого какую-то мораль, рассуждая, например, о стремлении избежать контактов
с представителями сверхцивилизаций, наводнивших Галактику, об отвращении к
обществу любых других существ, не исключая и своих соплеменников — всякое
объяснение будет слишком примитивно и неполно. Марлинг жил здесь, потому что
ему хотелось здесь жить — и больше мне нечего сказать. При всем при том, мы с
ним были родственными душами, различны были лишь размеры наших убежищ. Марлинг
сразу же понял это, хотя я до сих пор не могу понять, как он определил, что
огонек Силы тлеет где-то в душе несчастного чужака, постучавшего в ворота его
башни много веков тому назад.
Устав от скитаний, испугавшись необъятности Времени, я
отправился за советом к древнейшей расе во всей галактике. Страх, завладевший
мной в ту пору, не поддается описанию. Вряд ли вам ведомо это чувство — видеть
как все вокруг умирает. Вот что привело меня на Мегапею. Однако, не пора ли мне
рассказать вам немного о себе? А почему бы и нет? Пока я дожидаюсь прилива,
вполне можно восполнить этот пробел.