Роковая перестановка - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Вайн cтр.№ 75

— Эдам просит десять тысяч фунтов. Мать должна принести их на железнодорожный вокзал «Ливерпуль-стрит» и оставить пакет в ста ярдах от начала двенадцатой платформы. Через час она найдет ребенка в комнате матери и ребенка вокзала.

— Просто не верится!

— Руфус, никто не пострадает. Эдам не причинит вреда ребенку, если они не заплатят. А если они заплатят, что в этом плохого? Чем выкуп хуже похищения? Я не понимаю, почему ты считаешь, что Эдам поступает хуже, чем Зоси, когда она украла серебряный браслет или фотоаппарат. Просто в данном случае денег будет больше.

— Я не желаю иметь к этому отношения, — сказал Руфус. — И тебе не советую, если хочешь знать мое мнение. О чем вы думаете? Ты хочешь сделать медицину своей профессией, так? Тогда зачем ты позволил втянуть себя в это дерьмо?

— Руфус, я не возьму из этих денег ни гроша.

— Господи, да не получите вы никаких денег. Придет женщина-полицейский, в одной руке у нее будет чемоданчик с нарезанной бумагой, а в другой — сумка для ребенка.

— Руфус, если ты так думаешь, скажи об этом Эдаму. Но поверь мне, он ухватился за эту идею.

— Я ничего не буду ему говорить, — сказал Руфус. — Я поставлю запаску и уберусь подальше от всего этого.

Но они успели только выйти в холл, когда вниз спустился Эдам, белый как полотно, с расширенными глазами и дергающимся лицом. Сверху раздался длинный горестный вой.

* * *

СВДС, [88] как хорошо знал Руфус, считается самой частой после порока развития причиной смерти младенцев. Обычно он поражает детей в возрасте от двух недель до года, но пик заболеваемости приходится на период от двух до четырех месяцев. Ему подвержены младенцы всех общественных классов, хотя существует статистическая зависимость между неудовлетворительными жилищными условиями и степенью пренебрежения родительскими обязанностями или просто отсутствием заботы. Ежегодно в Англии от СВДС умирает тысяча двести детей.

Все это Руфус узнал, еще будучи студентом, но никогда не сталкивался с подобным явлением на практике. Кэтрин Ремарк была первым случаем, и когда он два года спустя, уже работая штатным врачом в одной из больниц Ист-энда, увидел второй, то благодаря ей смог сразу его диагностировать. Но при этом у него тряслись руки и пересохло во рту.

В тот день, в тот первый раз, Руфус взбежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки, влетел в Комнату игольницы и резким движением вынул ребенка из ящика, который Зоси переделала под кроватку. Зоси, голая, сидела на кровати и качалась взад-вперед, из ее закрытого рта вырывался неземной, нечеловеческий звук — тонкое, похожее на кошачье завывание. Тело ребенка было прохладным, но еще не остыло, личико стало восковым, но не посинело; из голубых глаз малышки, открытых и ясных, ушла жизненная сила. Руфус перевернул ее на спину и принялся большим пальцем давить ей на грудную клетку. Он делал ей искусственное дыхание, прижимаясь ртом к ее холодным губкам.

— Она лежала лицом вниз, — повторял Эдам. — Она лежала лицом вниз.

Завывание Зоси стало выше на целую октаву.

— Пусть она заткнется, — сказал Руфус. — Уведи ее.

Зоси не пожелала уходить, она вцепилась в столбик от кровати. Руфус продолжал работать над ребенком, но знал, что малышка мертва, что все тщетно, бесполезно, что она умерла задолго до того, как он начал делать искусственное дыхание. Руфус чувствовал, как остатки тепла, сохранившегося в крохотном тельце, тают под его руками.

— Что это? Что с ней случилось?

Руфус даже тогда не остановился и не стал смотреть на Эдама.

— СВДС, — сказал он. — Внезапная смерть грудного ребенка, чтобы ты понял.

Они были неопытными родителями. Они ничего не знали о младенцах, о том, что обычно те не дают спать до десяти или одиннадцати утра. Тогда Эдам об этом даже не думал. Он бы очень удивился и разозлился, если бы ребенок разбудил его ночью или очень рано утром. Однако он не тревожился по поводу подобных вещей, потому что они не случались. Через девять лет, когда Эдам женился и родилась Эбигаль, он практически не спал, ему было очень страшно, и стоило ему, вымотанному донельзя, провалиться в сон, он просыпался как от толчка, объятый ужасом, уверенный, что Эбигаль умерла во сне. Почти три месяца, пока Эбигаль не переросла Кэтрин Ремарк, Эдам заставлял Энн по очереди с ним дежурить у кроватки. Вернее, он пытался заставить Энн, и именно то, что она соглашалась с явным нежеланием и абсолютно без энтузиазма, что она высмеивала его страхи, нанесло огромный урон их браку. Между ними пролегла пропасть, только Эдам знал, что причина образования трещины — в его личном опыте, в том, что он сталкивался с подобным случаем.

В ту ночь он заснул, когда еще было темно, за два-три часа до рассвета. Перед пробуждением ему снился сон, как он с ружьем Хилберта идет по лесу, и вдруг между деревьями вдали появляется крупный зверь. Эдам увидел, хотя ни капли не удивился, что это львица, красивый зверь с шерстью бледно-соломенного цвета. Он поднял ружье и прицелился, но прежде чем успел выстрелить, кто-то схватил его. Эдам проснулся и обнаружил, что его трясет Зоси.

— Ты ужасно шумел. Ты храпел.

Комната была залита прозрачным серым светом. День уже наступил, но впервые за несколько месяцев не вышло солнце. Он обнял Зоси, и она легла рядом.

— Какая Кэтрин молодец, правда? Спит и спит. Должно быть, ей здесь нравится, должно быть, она полюбила нас.

— Сейчас еще рано. Наверное, около шести. Давай, досыпай.

— Я уже выспалась, — сказала Зоси. — Я так счастлива. А ты счастлив?

— Естественно.

— Я бы с радостью показала ее своей маме. Только вряд ли смогу.

— Не думай об этом. — Его сознание стали заполнять проблемы предстоящего дня, и сон как рукой сняло. Руфус уезжает, значит, они лишаются транспорта. Он не помнил, куда дел письмо, взял с собой или отдал Шиве. Он пошарил на тумбочке у кровати, предположив, что мог оставить конверт там, но нащупал только свои часы. — Ты права, — сказал он Зоси. — Уже десять минут двенадцатого.

Она села, потом спрыгнула с кровати и поспешила в другой конец комнаты.

— Бедняжка Кэтрин! Ей же пора завтракать!

Какими же глупцами они были, какими детьми! Они не знали, что если здоровый ребенок хочет завтракать, он криком требует еды. Он не лежит спокойно и не ждет, как пожилые пациенты в больнице. Зоси встала на колени возле ящика, склонилась над малышкой, ошарашенно ахнула, а потом издала долгий высокий вопль. Эдам никогда не забудет ни этот крик, ни то, как выглядел ребенок. Девочка лежала в ящике, уткнувшись лицом в подушку, ее тело было неподвижно, на ощупь кожа казалась холодной и будто покрытой воском.

То ли они позвали Руфуса, то ли он сам прибежал. Зоси сидела на кровати, обхватив себя руками, качалась взад-вперед и по-кошачьи завывала. Эдам хотел все объяснить Руфусу, но произнести мог только одно: «Она лежала лицом вниз, она лежала лицом вниз».