— Пусть будет, как ты хочешь, — ответил он на невысказанную просьбу в глазах жителя пустыни. — Мы освободим твою дочь.
Фесс а’Калар низко склонил голову. И произнес слова, напоминающие молитву:
— Реликай доу аан.
Джоак отвернулся к озеру. Солнце поднялось достаточно высоко, и гладкая поверхность нестерпимо блестела. Казалось, что здесь край света. Но юноша знал — это не так. На далеком, невидимом берегу их ждали врата василиска. И даже здесь он ощущал мрачный пристальный взгляд. Несмотря на жару и плащ, юноша задрожал, пробормотав:
— Да будет так.
Когда солнце начало спускаться к горизонту, Грэшим укрылся в тени Южной стены. Он посмотрел в маленькую лужицу живого серебра и провел рукой над зеркальной поверхностью, стирая изображения Джоака и его сподвижников. Поднялся, тяжело опираясь на посох.
— Так-так-так, мой мальчик, значит, ты все еще желаешь сунуть голову в пасть зверя?
Замыслив ловушку, все прошедшие дни Грэшим отслеживал передвижения Джоака. Наблюдать за мальчишкой оказалось гораздо проще, чем раньше, так как связь между ними установилась глубже, чем кто-либо мог подумать, поэтому сотворить заклятие крови, чтобы дотянуться до Джоака, всякий раз было легче, чем пошевелить рукой.
— А зверь тоже тебя ждет. — Чародей оглянулся на возвышающуюся позади Южную стену.
Он не хотел привлекать внимание того, что скрывалось в Туларе, поэтому заранее удостоверился, что его укрытие достаточно далеко от развалин, и позволял себе творить лишь мелкие, незначительные заклинания.
Последние наблюдения позволили сложить все недостающие части головоломки. На сухих губах Грэшима заиграла слабая улыбка. Хотя в Альказаре ему и помешали, но сведения, которые он сейчас получил, с избытком восполнили потерю. Мальчишка — ваятель. Именно потрясенный этим открытием, а не какими-то там чародейскими атаками, старый маг отступил.
Грэшим был не понаслышке знаком с магией сновидений. Давным-давно он и сам принадлежал к секте Хи’фай, которая увлеченно исследовала пророчества, изучая возможность прозревать будущее путем погружения в сон. С тех пор, как был пробужден Рагнар’к, дракон, принявший сторону ведьмы, Грэшим предполагал, что дар стихийной магии, которым наделен мальчишка, не представляет видимой угрозы. Однако теперь его мнение изменилось.
Темный маг повернулся спиной к озеру черного стекла и заковылял к стене из песчаника, возвышавшейся неподалеку. Раскрытие истинных способностей Джоака имело определенный смысл. Вне всяческого сомнения, в этом заключалось равновесие и взаимодополнение.
Но больше того, оно, как ничто другое, вселяло надежду.
Подходя к стене, Грэшим услыхал шуршание и скрежет когтей по камню, исходившие из узкого лаза. Он потыкал в дыру посохом. Звуки прекратились, и бочкообразное тело выбралось наружу из укромного убежища. Первым делом, само собой, хвост петелькой и раздвоенные копыта на задних ногах, а потом уже туловище и свиноподобная голова. Острые уши испуганно и взволнованно шевелились.
— М-м-мастер…
— Прочь с дороги, Рукх! — Грэшим наклонился и заглянул в пещеру, вырытую зверем.
Нахмурился. Слишком мала! Коротышка-гном, должно быть, почуял запах его недовольства. Он униженно упал ниц, испустив струю мочи.
— Камень… трудно… — умоляюще пробормотал гном, поднимая кривые руки со стертыми о песчаник когтями — с кончиков пальцев капала кровь.
Маг выпрямился и вздохнул. Ну почему ему так везет на никуда не годных помощников?
— Скоро ночь, — приказал он Рукху. — Едва взойдет луна, я захочу поесть. Принеси мне какую-нибудь добычу.
— Да, м-м-м-мастер… — Гном вскочил и умчался прочь.
Наклонившись, чтобы забраться в пещеру, Грэшим крикнул зверю вдогонку:
— И никаких песчаных крыс! Мне нужно побольше крови и мяса!
— Да, м-м-м-мастер…
Темный маг скрылся в убежище. Едва он сунул голову внутрь, как ощутил силу, текущую через Южную стену. Он выбрал это место, поскольку оно располагалось выше по течению реки от Тулара. Здесь магия бежала по венам земли, еще не затронутая порчей, чистая. Ниже Тулар искажал поток, и пользы от него было мало, а Грэшим хотел добиться успеха с первой же попытки.
Добравшись до конца пещерки, Грэшим неторопливо уселся, скрестив ноги и уложив посох поперек коленей. Так близко от истинного сердца пустыни сам воздух, казалось, излучал магию, но чародей знал, что на самом деле это всего-навсего закатное солнце окрашивает спуски и дюны в бессчетное множество оттенков цветов.
Удобно устроившись, Грэшим закрыл глаза, приготовившись к терпеливому ожиданию. Он нащупывал дары стихийной магии в собственном теле — маг давно уже их не использовал, почти забыл, но они все еще оставались с ним. Каждый, кто входил в секту Хи’фай, засыпая истинным сном, переставал дышать. Грэшим погрузился в транс, выдохнув из себя обычный мир и погружаясь прямиком в сонную пустыню.
Время текло медленно.
Он чувствовал, как вдалеке засияли звезды и полная луна поднялась на небосвод. Но он ждал.
Наконец маг ощутил привычный толчок и позволил себе унестись далеко от звезд и луны. Ночь опустилась на Пустоши. Путь в сонную пустыню открылся, и Грэшим поплыл туда, напоенный силой. Несколько прошлых ночей он входил в сонную пустыню просто так, на пробу. Среди сияющих песков, не будучи замеченным, маг подглядывал за Джоаком, а мальчишка тем временем развивал полученные способности.
Но не этой ночью. Сегодня он не собирался просто следить. Он желал сделать первый шаг к избавлению от ветхого тела, вернуть молодость старым костям и ссохшейся плоти. А чтобы сделать этот шаг, нужна сила.
Грэшим открыл глаза. Пещера исчезла. Он сидел на песке рядом с рекой, отливающей серебром. Маг медленно поднялся на ноги. Небеса вверху были черны, словно аспидная доска, но пустыня вокруг излучала мягкий свет. Заглянув в реку, Грэшим увидел на плоской поверхности отражение Южной стены. Во всех подробностях, вплоть до своего укромного убежища, вырытого в песчанике. Оно казалось таким близким — протяни ладонь и коснешься.
Улыбаясь, Грэшим простер руки над разлитым серебром. Сила бурлила в реке, словно неистовый поток, но поверхность ее ничем не отличалась от тихой заводи. Он направил руку в сторону крошечного отражения норы в Южной стене.
— Приди ко мне, — прошептал он на старом наречии обитателей пустыни. Еще будучи в секте Хи’фай, Грэшим изучал искусство управления сновидениями шаманов кочевых племен. Он знал их древний язык. Знал тайны, утраченные за века. — Вернись к своему хозяину.
Нечто длинное и тонкое поднялось из серебряных вод. Как только оно приблизилось на расстояние вытянутой руки, Грэшим сомкнул пальцы вокруг своего привычного посоха. Плоть мага коснулась зачарованной древесины, река на миг почернела и, словно мерзкое прикосновение вызвало у нее отвращение, с силой выбросила посох. Толчок опрокинул темного мага на песок, смягчивший падение, но он не выпустил добычу. Лежа на спине, он прижимал посох к груди, успокаивая дыхание, пока не решился встать.