Врата ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Клеменс

Страница

Спасибо всем друзьям и родственникам, помогавшим мне придавать форму этому роману, оттачивать и шлифовать сюжет. Особенно хочу поблагодарить мою писательскую группу, эту команду трудоголиков: Криса Кроу, Майкла Гэллоугласса, Ли Гарретта, Денниса Грейсона, Пенни Хилл, Дебби Нельсон, Дейва Мика, Джейн О’Риву, Криса «Маленького» Смита, Джуди и Стива Прей, Кэролайн Маккрей и Кэролайн Уильямс. Вдобавок — особое спасибо четырем людям, остающимся моими лучшими критиками и самыми верными помощниками. Это редакторы Стив Саффель и Вероника Чепмэн и мои литагенты (в отечестве и за рубежом) Русс Гален и Дэнни Бэйрор.

Вероломство — (1) нарушение клятвы, верности или доверия; (2) действия против государства; (3) пренебрежение законом в письменной либо устной формах (синонимы: предательство, мошенничество, обман, подлость, измена присяге).

Всеобщая Энциклопедия, издание пятое

Прочтите еще раз определение, приведенное выше, осмотрите аудиторию, заполненную нетерпеливыми исследователями с горящими взорами. Сколько учеников осталось здесь после изучения первых трех Келвишских свитков?

Окиньте взглядом пустые места.

Согласно имеющейся статистике две трети студентов каждого курса не способны выдержать строгие психологические испытания после изучения свитков. Как вам известно, желающие могут быть отправлены в лечебницы Да’Борау, где подвергнутся болезненной хирургической операции, призванной притупить их память и урезать языки. Но не будем говорить о сломленных, кого болтуны называют «поцеловавшими свиток». Я пишу предисловие только для тех, кто успешно преодолел предыдущие испытания и полагается на свои силы и разум, приступая к изучению четвертого из проклятых текстов.

Это предупреждение для вас.

Часто случалось, что студенты, продвинувшись столь далеко по пути исследования, впадали в гордыню, но сейчас не время чваниться — впереди вас ждет множество ловушек, в которые может угодить любой неосторожный. Это путь к вероломству.

Предисловия к предыдущим текстам предупреждали вас о гнусной сущности автора свитков, называя безумца из Келла обманщиком или, если угодно, затаившейся в густой траве гадюкой. Теперь пришел мой черед поведать об опасностях, которые могут вам встретиться.

За годы прошлых исследований вы не раз слышали змеиное шипение. Вы держали ядовитую гадину в руках, носили ее в ученической сумке, засыпали с ней в одной постели. Но пускай вас не обманет ее блестящая, яркая чешуя. Смертельный яд никуда не делся.

И теперь, если вы будете беспечны, змея покажет свою истинную сущность. Стоит вам отвлечься, гадюка высунет голову из книги и ужалит! Предупреждаю вас у книги есть ядовитые зубы.

Остерегайтесь ее коварства!

Я пишу эти строки и слышу насмешливый шепоток. Вы сомневаетесь в моих словах? Еще раз окиньте взглядом аудиторию. Но не пяльтесь друг на друга, а обратите внимание на опустевшие места. Свитки погубили уже многих ваших сотоварищей.

И в четвертом сочинении автор продолжит атаковать ваш разум, попытается втянуть вас в свои замыслы, распространить яд по вашему телу. Но я надеюсь обеспечить вас противоядием.

Оно заключается в двух простых понятиях: знание и повиновение.

Пытаться читать эти свитки самостоятельно все равно что сунуть гадюку за пазуху, призвав тем самым в гости смерть. Поколения ученых разработали методику изучения текстов, позволяющую уберечь ваш разум от яда, но при этом запомнить выученный урок.

Слушайтесь ваших преподавателей! Повинуйтесь любому их приказу, тщательно выполняйте поручения и что важнее всего — никогда не читайте свиток самостоятельно, забегая вперед. Только при этих условиях вам, возможно, удастся уцелеть. Даже один-единственный абзац способен оказать необратимое воздействие на неподготовленный разум. Так что не отклоняйтесь от указаний — это тропа, проложенная поколениями ученых, прошедших по ней до вас. Без них вы затеряетесь среди высоких трав и бурьяна, где вас поджидают змеи.

Предупреждаю в последний раз: эти тексты отравлены.

Отрава, отравление — (1) вещество, которое повреждает, заражает или разрушает; (2) действия по введению отравы или смертоносного снадобья; (3) изменение чьего-либо восприятия добра и зла, в значении «отравить чей-либо разум» (синонимы; порча, искажение, яд, зелье, миазмы, заражение, болезнь).

Всеобщая Энциклопедия, издание пятое

Под песню снега бурей рождена,

Она повергнуть землю в прах должна.

В последние дни меня охватывает все большее беспокойство. Ведьма вторгается в мои сны, требуя, чтобы я закончил рассказ, мне слышится ее шепот, когда я брожу по городу. Клянусь, что время от времени я чувствую ее дыхание на своей коже, подобно зуду. Вот и сейчас я отправился по делам, и глаза мои видят улицы и проспекты родного города, а воображение рисует иные края, иные земли: выжженные солнцем развалины Тулара, гранитную громаду Северной стены. Моя жизнь протекает в мутном сумраке между прошлым и настоящим.

Я стал задаваться вопросом: что, если, начав писать, я навеки затеряюсь в лабиринтах прошлого? Не станет ли воздух земли, созданной чернилами на листе пергамента, более подлинным, чем тот, которым я дышу? Не увязну ли я в воспоминаниях о прежних страхах и редких удачах, обреченный на нескончаемые переживания?

Я знаю, что должен попытаться приступить к работе, но не могу. Хотя это единственный способ избавиться от проклятия вечной жизни. Только завершив записи, я погружусь в смертельное блаженство. И все же в прошлом месяце я усомнился в обещанном. А вдруг слова ведьмы — не более чем уловка, ее последний преступный замысел?

Поэтому очень долго я бездействовал, разрываясь между гибелью и спасением.

Сказать по правде, так продолжалось до нынешнего утра, когда она подала мне знак!

Проснувшись с первыми петухами, я плеснул в лицо ледяной водой и в зеркале над умывальником узрел настоящее чудо. Среди моих черных прядей серебрился один-единственный седой волос. При виде него мое сердце сжалось и глаза наполнились слезами. Когда утренний туман растаял в лучах восходящего светила, я все еще оставался недвижим, не осмеливаясь даже пошевелить пальцем, опасаясь, что зрение обманывает меня. После стольких лет ожидания это было бы слишком жестоко.

В тот миг я ощутил, как оживает нечто, давно умершее в моей душе. Надежда!

Мои колени ослабели, я рухнул на пол, с рыданиями осознавая то, что произошло. Мне был явлен первый признак старости, предвестник смерти.

Страница