Ночь богов. Тропы незримых - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 65

– Может, все-таки для тебя? – намекнула Лютава. – Ты, братец, не тянул бы лису за хвост. Что там осталось-то? Три месяца было, теперь уже два осталось. Раз такие дела пошли, ты не ждал бы, пока у отца другие наследники найдутся. От Хвалиса едва избавились, а ты еще хочешь такую знатную невесту Бороне отдать!

– Да я бы взял ее. – Лютомер не поднимал на нее глаз, поскольку им обоим было тяжело говорить об их будущей раздельной жизни. – Но… двух невест из одного рода за себя нельзя, а…

– Мать Марена! – шепотом ужаснулась Лютава и прижала руку к щеке. – Ты все еще думаешь… про нее?

Лютомер промолчал.

– Отбить хочешь? Украсть? – продолжала Лютава. – Она ведь не рукавица – просто так не возьмешь. Уговорить еще надо. Да и Святко просто так жену не отдаст. Это что же ты нам за жизнь всем готовишь, братец любезный? Так мы не хотели с вятичами воевать, из шкуры вон лезли – а все-таки на войну нарвемся!

– Это судьба отца моего, куда я от нее денусь? Может, исхитримся как-нибудь, чтобы без войны. Мы ведь ничего еще не знаем, как все сложится. Давай подождем. Там и видно будет.

На следующее утро Лютомер с бойниками, Лютава и Ярко выехали из Чурославля вверх по Рессе, назад на Угру.

Везде по пути они заставали уже готовых к походу мужчин, выбравших себе подходящее оружие и набравших съестных припасов, – ожидали только прихода княжеского войска, чтобы присоединиться к нему. Нечего и говорить, как радовались люди известию, что воевать не придется и можно спокойно вернуться ко всем зимним делам.

Впереди себя они послали гонцами двоих бойников, Теребилу и Тишату, чтобы на Угре не слишком пугались множества вооруженных людей и не бежали в леса, не разобравшись, а есть ли опасность. Поэтому в Ратиславле обо всем произошедшем узнали на несколько дней раньше, чем приехали Лютомер и все его спутники.

Князь Вершина, спешно собиравший войско по всей своей земле, облегченно вздохнул и только принялся раздумывать, стоит ли все же отдать за Ярко одну из младших дочерей. Такое родство ему не нравилось, но если уж дело дошло до войны с дешнянами, союзник нужен. Если взамен взять невесту из Святкиного рода, то ничего унизительного в таком союзе не будет, тем более что можно заранее оговорить, чтобы воевать с хазарами угрян не звали. Куда нам хазар воевать, с ближайшими соседями разобраться бы!

А вот кто совсем не обрадовался скорому возвращению Лютомера, так это Замила. От Хвалиса по-прежнему не было вестей, а проклятый оборотень, которого с таким трудом удалось выдворить из Ратиславля, возвращается, да еще с победой, с сильным союзником! Уловив из разговоров мужчин, что вскоре ожидается свадьба Лютомера с дочерью Святко – ведь о его истинных замыслах никто, кроме Лютавы, не знал, и все предполагали, что он возьмет выгодную невесту себе, – Замила совсем пала духом. Вот-вот проклятый оборотень вернется в род, женится на княжеской дочери, и тогда уже никакие силы не сдвинут его с места наследника. Только смерть – но с Мареной его сестра, волхва и жрица Темной Матери, сумеет договориться! И на что тогда надеяться Хвалису? Какой опасности она, Замила, подверглась, согласившись участвовать в этой кутерьме с отравленным поясом, – но толку никакого не вышло, да и сама Галица, хитрая холопка, обещавшая молочные реки в кисельных берегах, исчезла без следа, как дух!

Думая об этом день и ночь, не имея рядом ни одной души, чтобы поговорить и посоветоваться, Замила совсем извелась, утратила покой, так что даже князь Вершина спросил, не заболела ли часом, душенька. Замила привычно заплакала, бормоча что-то о любимом сыне и безвременно погибшем брате, но сама уже понимала, что слезами от мужа ничего не добьется и дела не поправит.

И за день до ожидаемого приезда Лютомера хвалиска наконец решилась. Выждав, пока муж отправится на охоту, чтобы раздобыть дичи к праздничному столу, она и сама, к великому изумлению домочадцев, собралась в путь. С собой она взяла Толигу – больше положиться было не на кого, а без провожатого она не нашла бы дороги, потому что из Ратиславля за все эти годы почти не выбиралась и не знала даже ближайших окрестностей.

Толига поворчал, но согласился помочь, даже сам привел ей лошадь и сообщил удивленным Ратиславичам, что-де Замила собралась навестить боярыню Ходиловну. А вам-то какое дело – зачем? Родня мы им или не родня?

На самом деле путь хвалиски лежал совсем в другую сторону – в леса, где среди бортных угодий стояло маленькое займище старого Просима.

Просим так и застыл, когда увидел на тропе двух всадников. Они ехали шагом, и одну из лошадей вел под уздцы один из княжьих холопов. На ней ехала женщина, в которой старый бортник с величайшим изумлением узнал Замилу. Вернее, угадал, кем может быть эта смуглая темноглазая женщина со скуластым, неславянским лицом. За всю жизнь бортник видел младшую князеву жену, может быть, один или два раза, мельком и случайно, негде им было встречаться и незачем.

Вторым всадником оказался старый знакомец – Толига. Еще когда Галица жила в семье Просима, княжич не раз приезжал к сводной сестре, иной раз в сопровождении кормильца, да и в Ратиславле или святилище они виделись, как и все в округе, более-менее часто.

От удивления Просим застыл в воротах, моргая и не зная, не мерещатся ли ему эти две фигуры, такие неожиданные и неуместные на лесной тропе. Уж не случилось ли что? Но что такое должно было случиться в Ратиславле, чтобы княжескую жену привезли на займище какого-то жалкого хромого бортника? Что ей тут делать?

Впрочем, еще пока они не подъехали, умный Просим смекнул, что именно могло случиться. Обо всех событиях вокруг Хвалислава он знал и теперь подумал, что, видно, опять что-то такое стряслось, Ратиславичи огневались на чужеземку и князь решил спрятать ее подальше от глаз. Почему сюда? Да мало ли, как там вышло? Кто станет искать ее именно здесь?

Но оказалось, что гости приехали вовсе не с целью здесь остаться. Даже заходить в ворота они не собирались, им требовалось только, чтобы Просим показал дорогу.

– Отведешь Вершинину [15] в новую рощу, – велел боярин Толига. – Знаешь, где там ель вывороченная, старая, уже лет семь или десять, как упала?

– Знаю… – еле выговорил помертвевший бортник. На болоте лежало много вывороченных елей, но он сразу подумал только об одной.

– Отведешь, покажешь ей выворотень, сам в стороне обождешь, пока не позовет, а потом назад проводишь. Да смотри, чтобы все было гладко. Учудишь чего – двор сожгу, самому шею сверну, а детей в холопы заберу! – пригрозил Толига и показал свою плеть. – Понял, смерд?

– Понял. – Просим поклонился. – Сейчас, боярин. Не гневайся. Клюку только возьму. Не могу я без клюки-то… Не дойду…

Спешно отыскивая свою клюку, где-то рядом прислоненную к тыну, Просим сам себя не помнил от удивления и гнева. Это что же выходит? И князева жена заодно с той подлой тварью, и Толига с ними? Руки старика дрожали от негодования, ноги слушались еще хуже обычного, когда он наконец вышел за ворота и поковылял в обход тына, показывая дорогу. Вслед за ним Ячмень вел лошадь – Замила могла держаться в седле, это дело нехитрое, но ездить верхом по-настоящему не умела. Проводя жизнь в затворничестве, как привыкла на Востоке и к чему располагало ее положение чужеземки, она чуть ли не впервые в жизни оказалась в зимнем лесу и была потрясена этим путешествием не меньше, чем самой его целью.