Все лорды Камелота - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Свержин cтр.№ 90

– Погодите-погодите. – Лис вклинился между спорщиками, одаривая обе стороны самыми обворожительными улыбками из имевшихся у него в запасе. – У нас, в Трансальпийской Галлии, говорят: заставь дурака богу молиться, он себе лоб расшибёт, а не заставь – расшибёт кому-нибудь другому, – скороговоркой выпалил он, не давая опомниться слушателям. – Это я к тому, что ежели у нас есть в запасе разные способы выбраться из этой переделки, то почему бы не попытаться использовать их все. Торвальд, я верно говорю?

Спорщики насупились и, отвернувшись друг от друга, продолжали путь в полном молчании, похоже, весьма огорчённые тем, что им не дали вцепиться друг другу в вихры.

– «Лис», – я вызвал напарника, – «а ты уверен, что твоя трансальпийская пословица действительно подходит к этому случаю?»

– «Да ну, скажешь! Конечно, больше подходит: шо старе, шо мале – всё один дурень. Так, ляпнул наудачу первое, шо пришло со словами „Бог“ и „молиться“. Но, похоже, сработало».

Дальше мы ехали в молчании, пока солнце не стало клониться к закату, и нам уже со всей определённостью стало понятно, что продолжать поиски в сгущающихся сумерках – затея абсолютно бредовая.

– Костерок надо разложить, – обращаясь то ли ко всем имеющимся слушателям, то ли непосредственно к лесу, проговорил Рейнар.

– Надо, – согласился я. – Вот только… ты заметил, сколько мы едем, вокруг никакого валежника, никаких буреломов. Такое ощущение, что лес кто-то аккуратно почистил.

– Как же, – роясь в памяти, ответил Лис. – А та хреновина с загогулиной, которой Годвин принца глушил, чем тебе не дровеняка?

Щёки Годвина слегка порозовели, и он невольно оглянулся на своего пленника, скачущего вслед за нами лицом к хвосту одной из драбантовских лошадей.

– Видите ли, энц Рейнар, я тогда подумал, что мне нужна такая палка. Представил её и… – юноша замялся, меряя взглядом разобиженного архиепископа, – она приползла.

– То есть как – приползла?! – удивился Лис.

– Сама.

Объяснение было в высшей мере пространное, но, похоже, добавить к сказанному Годвин мало что мог. Однако заботы о дровах и ветках для лежанок это не отменяло ни в коей мере.

– А, хрен редьки не ширше! – вздохнул Лис, подбрасывая в руке боевой топор. – Я не друид какой-нибудь, дрова приманивать не умею. Придётся дедовским способом.

– Вон валежник! Глядите, целая гора! – крикнул Годвин, вытягивая вперёд руку.

– Однако! – я удивлённо вскинул брови. – Только что её там не было.

– Чур меня! Чур! – пробормотал за моей спиной преосвященный Эмерик. – Бесовское наваждение!

– Не беспокойтесь, святой отец, – гордо заверил его мой напарник. – Бесовскому наваждению не жить! Мы его сожжём.

* * *

Здесь лапы у елей дрожат на ветру,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живёшь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно!

Перебор струн тревожил душу, заставляя стар и млад сопереживать герою баллады.

Тонкий месяц наклонился над нашим костром, точно вслушиваясь, и, похоже, даже преподобный Эмерик, подкрепивший силы остатками наших припасов, благосклонно внимал раздававшейся в ночной тиши песне. Наш ужин был далёк от изысканности, да и вообще от понимания ужина в привычном смысле слова. Остатки лепёшек, захваченных нами в Кэрфортине, несколько тонко нарезанных полосок мяса, просаливавшихся под сёдлами на лошадиной спине, да найденные Годвином съедобные коренья, вот всё, что составляло нехитрое меню.

Святой отец вначале с нескрываемым подозрением смотрел на принесённые оруженосцем деликатесы, подозревая в них, очевидно, нечто сродное демоническим зельям, однако вид честных христиан, уплетающих трюфели за обе щеки, убедил пастыря в съедобности поданого блюда.

Больше всего меня сейчас огорчали две вещи: теряемое час от часу всё больше время и, увы, необходимость делить и без того скудную трапезу с привязанным к дереву принцем Гвиннедом. Сэр Эгвед был молчалив, лишь сычом зыркал на подходивших к нему Лиса и Годвина, скупо благодаря их за пищу и воду. Когда окончательно стемнело и мы улеглись спать, валлиец, по-прежнему пребывавший на положении пленника, дурным голосом заорал какую-то дикую песнь, явно намереваясь лишить нас сна.

– Шо делает, сволочь! – пробормотал Лис, ворочаясь с бока на бок. – Как можно так фальшивить? Ото у мого батька так коза орала, когда её волки драли. Годвин, прикажи своему пленнику заткнуться!

– Пусть поёт, – покачал головой юноша. – Там сейчас его телохранитель, тот самый, что сбежал от вас, сэр Торвальд, ему верёвки развязывает.

– Да? – удивился я. – И ты молчишь?

– А что говорить? – пожал плечами мой оруженосец. – Драбант выполняет свой долг – это правильно, так и должно быть. Я думаю, не стоит карать его за верность. Он целый день шёл за нами следом, надеясь спасти своего господина. Пусть спасает. К чему нам лишний рот?

– Лишний рот для нас верёвка! Умный мальчик, далеко пойдёт! – восхитился Лис.

– Лишь бы Гвиннед не решил посчитаться с нами за свой позор, – с сомнением пробормотал я, не открывая глаз.

– Вряд ли у него что-нибудь из этого выйдет, – ничтоже сумняшеся ответил Годвин. – Сэр Эгвед слышит, что мы не спим. Да и тяжело заснуть под такое чудовищное пение. Стало быть, когда драбант распутает узлы, они со всех ног бросятся в лесную чащу. А по этому лесу годами можно ходить не встречаясь. Можно ходить и никогда не выйти. – Он печально вздохнул. – А можно выйти не тем, кем вошёл.

Жениться надо всегда так же, как мы умираем. То есть только тогда, когда невозможно иначе.

Лев Толстой

Пение баллады продолжалось минут десять. Клиента Лис упаковал весьма качественно, и потому развязывать в потёмках тугие узлы, да ещё действуя скрытно, было занятием весьма непростым.

– О господи, когда же он угомонится? – недовольно пробурчал Лис, закрывая уши руками. – Нож ему, что ли, кинуть? Так ведь ценную верёвочку испортит.

Наконец немилосердные путы, державшие принца Гвиннеда, ослабли, он рванулся изо всех своих немалых сил и, словно повинуясь предписанию пленившего его Годвина, бросился в лес, не разбирая дороги.

– Да блюдут они честно слово и обещание, данное победителю! – прокричал я, приподнимаясь на локте. – Взятые в плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп. Или да возвращаются они по обещанию в означенный день и час в темницу; в противном случае они будут объявлены бесчестными и вероломными.

Ловить удирающего сэра Эгведа, говоря по правде, у нас не было ни желания, ни сил. Однако напомнить опоясанному собрату статью «Преславного устава честного рыцарства» я считал своей прямой обязанностью. Быть может, до Уэльса дошёл неполный его вариант.

– Ходко поскакал, – зевая, заметил Рейнар.